– Прямолинейно. – Силас улыбнулся шире. – Возможно, вам кажется, что человеку моих лет некогда ходить вокруг да около? – Сделайте мне предложение. Это место стоит сотни тысяч золотых. – Мне известна его стоимость. Копи были предметом значительных спекуляций. Однако легализация ваших притязаний потребует долгих разбирательств, и сопровождается риском того, что герцог Умбертиде распорядится лишить вас активов, с учётом вашего незаконного исчезновения. Я дам вам десять тысяч. Рассматривайте это как услуга вашей семье. – Дайте мне пять тысяч, но позвольте выкупить за десять тысяч в течение месяца. Старик склонил голову, словно прислушиваясь к словам невидимого советника. – Согласен. – И мне нужно уйти с золотом в течение часа. На эти слова белые брови высоко поднялись. – Как вообще человек может утащить пять тысяч золотом? – Мне уже приходилось. Руки потом сильно болят. И так, спустя час я ушёл, прижимая к груди маленький, но чрезвычайно тяжёлый сундучок. Потребовалось полдюжины старших подчинённых, умчавшихся с просьбами об услугах во все концы под куполом гильдии Торговли, но Силасу удалось собрать требуемую сумму, и я передал ему контрольный пакет в самых богатых соляных копях Разрушенной Империи. Я шёл по улицам, жалея, что не принял предложение Силаса насчёт носильщика, и в то же время соглашаясь со своим аргументом, что никто не должен упускать возможность поноси?ть столько золота. Я привлекал внимание, но ни у кого не хватило глупости считать, что я потащу такие богатства без охраны, а если бы кто-то и знал, глупо было бы грабить меня посреди широкой людной улицы в центре города. Так или иначе, моё новое снаряжение включало в себя маленький нож во внутреннем кармане над запястьем, и его можно было быстро выхватить, чтобы пырнуть любую воровскую руку. К тому времени как я добрался до огромной скотобойни, в трети мили от здания гильдии Торговли, мне уже казалось, что мои руки втрое длиннее обычного и сделаны из желе. Я стоял и смотрел на впечатляющее строение. Казалось, уже целая вечность прошла с тех пор, как я был внутри. Судя по календарю, всего лишь чуть больше года назад. Больше двух тысяч миль пешком. Когда-то здесь была скотобойня для коров, здесь делали говядину для королевских столов, а теперь режут человеческую плоть. "Кровавые Ямы" были одним из самых популярных заведений Мэреса Аллуса. Громилы у дверей пропустили меня без вопросов. Богачи каждый день приходят сюда, чтобы взглянуть, как умирают бедняки, и поставить на это монету-другую. Старший из братьев Терриф, Декмон, сразу узнал меня, только взглянув из-за своего столика с наличностью. Он коснулся пальцем кожи под левым глазом и оттянул её, давая мне знать, что моё появление замечено. Обычная толпа циркулировала вокруг четырёх больших ям, а по краям люди над трибунами писали мелом ставки. Я улучил минутку и вдохнул всё это: цвет, шум, аристократы со сворами подхалимов, окружённые ореолом прихлебателей, и тут и там ходят разносчики вина, разносчики мака и доступные для близости дамы. И всё здесь пропитано вонью текущей крови. За все те годы, что я здесь провёл, я её не замечал и спокойно делал ставки на резню. Запах пробудил воспоминания, но не о "Кровавых Ямах", а о перевале Арал и о Чёрном Форте. На миг я снова почувствовал, как меня окутывают ледяные воды Слидра, и им навстречу поднимается красная ярость берсерка. Я дошёл до Длинного Уилла, тренера и охотника за талантами – тощего мужчины, увенчанного копной седых волос. – Мэрес здесь? Длинный Уилл дёрнул головой в сторону Охры. Из четырёх больших ям эта располагалась дальше всех от главного входа. Я протолкался через толпу, сильно потея, и не только от тяжести моих сокровищ. От мысли о Мэресе Аллусе меня пробивал озноб, колени слабели и дрожали, как руки – хотя с этим страхом пришёл и нежданный гнев, из-под ужаса поднималась та ярость, которая была со мной всю долгую тряскую дорогу от Марсейля. Симпатичная девушка запустила пальцы мне в волосы, льстивый разносчик вина сунул мне оловянный кубок. Я многозначительно глянул на сундучок в своих руках. – Принц Ялан? – Неуверенно спросил кто-то, узнав меня. – Это Ялан? – Жирный барон с югов. – Будь я проклят. Служки расступались передо мной по мере того, как я приближался к плотной цветастой группе возле Охры. Больше года. Тысячи миль. От ледяных морей до жаркой пустыни. Я прошёл через Ад… и вот я снова здесь, где всё и началось. Четырнадцать месяцев, и меня уже едва узнаю?т – здесь, в месте, где я потратил так много времени, денег и чужой крови. Вокруг меня нарастал шёпот: даже если народ и не был уверен насчёт моего имени, но они видели человека, который уверенно идёт прямо в центр событий. Люди в задних рядах отошли. Я знал их на вид и по именам – приспешники Мэреса, его карманные торговцы, и мелкие лордишки, которые искали, где взять взаймы, или которых обхаживали ради каких-либо выгод. Наверху велись дела, а двадцатью футами ниже сражались два мужчины, и каждый изо всех сил старался забить другого кулаками до смерти. Два узколицых словена отошли в стороны, и там, за ними, стоял Мэрес Аллус – маленький, смуглый, в неброском жакете. Взглянешь на него, и не подумаешь, что он владеет этим заведением, и далеко не только им. При моём появлении он не выказал ни удивления, ни интереса. – Принц Ялан, вас так долго не было. – Из ямы внизу донёсся триумфальный рёв, но теперь уже это никого не интересовало. Я представил себе, как победитель смотрит вверх и видит лишь деревянные поручни и редкие затылки. Йорг Анкрат, тот чудо-мальчик, о котором циркулировало так много пророчеств, злобный и успешный юнец, на которого, видимо, опирались планы моей бабушки, юный король, запаливший Солнце Зодчих в Геллете, а потом ещё одно на пороге Хамады… он дал мне совет, как разобраться с Мэресом Аллусом. Он выговорил те слова в жаркой и пьяной хамадской ночи, и теперь, снова увидев, наконец, Аллуса, те забытые слова начали всплывать из тёмных глубин моей памяти. – Мэрес, я пришёл уладить наше дело. Может, нам лучше уединиться где-нибудь. – Я глазами указал на занавешенные альковы, где в "Кровавых Ямах" проводились всевозможные переговоры, от плотских до коммерческих, хотя нередко это было одно и то же. Взгляд Мэреса упал на сундучок в моих руках. – Мне кажется, слишком много наших дел велось за закрытыми дверями, принц Ялан. Давайте закроем наши счета здесь. – Мэрес, вряд ли это уместно… – Здесь. – Приказ. Он намеревался унизить меня при свидетелях. – Я правда не… – Здесь! – На этот раз он рявкнул. Не припомню, чтобы раньше Мэрес Аллус хоть раз повышал голос. Он глянул через плечо в яму. – Скучный бой. Впускайте медведя. Если в "Кровавых Ямах" и оставались ещё люди, настолько занятые своими делами, что не смотрели в мою сторону, то упоминание медведя быстро это изменило. По толпе понёсся шёпот, и люди стали стягиваться к Охре, привлечённые криками бойца о пощаде и перспективами, что он её не получит. Мэрес не обернулся, чтобы взглянуть на представление. Вместо этого он, не отрываясь, смотрел на меня. Мы стояли посреди толпы людей, жаждущих крови, голоса которых соперничали сначала с криками мужчины, а потом с жутким рёвом медведя, разрывающего свою добычу. – Так какое дело вы хотите уладить, принц Ялан? – Мэрес склонил голову, приглашая меня ответить. У меня за плечами встали два его мордоворота – суровые мужики, выжившие в ямах, чтобы добиться своего нынешнего положения. – Я пришёл рассчитаться с долгами, Мэрес. Я занимал добросовестно и дал слово, что полностью расплачу?сь. Мой отец – сын Красной Королевы, и я не бросаю обещаний на ветер. – Я напустил бравады. Если уж я собирался потратить тысячи монет золотом, то по крайней мере надо было насладиться этим мигом. – Напомни мне, о какой сумме идёт речь. Мэрес протянул руку, и здоровяк в чёрном положил ему в ладонь табличку. Я знал, что это счетовод Мэреса, хотя такими большими пальцами-сосисками ему лучше подошло бы драться с троллями, чем управляться с числами. – Долг составляет три тысячи и одиннадцать золотых крон. – У зевак вокруг перехватило дыхание, а возможно и само здание поражённо вздохнуло от таких цифр. Многим такую крупную сумму сложно было даже представить, и никто из мелких дворян не был богат настолько, что потеря трёх тысяч им бы не навредила. Три тысячи – это значительно больше того, что я занимал у Мэреса. Даже с учётом многих месяцев, за которые набегали проценты. Я подозревал, что на мой счёт записали услуги людей, которых он посылал за мной – Альбера Маркса, Джона Резчика и братьев-славян, которым было поручено вернуть меня в город, чтобы потом тайно и жестоко убить. Крякнув от напряжения, я разместил сундучок на одной ноющей руке, а второй открыл крышку. – Попроси своего человека отсчитать нужную сумму. – Я шагнул вперёд, так чтобы сундучок оказался почти перед Мэресом, на уровне его головы. Отблески от монет осветили его лицо. Спустя некоторое время загребущие лапы счетовода, словно лопаты, начали, наконец, облегчать мою ношу. Он взвешивал монеты на весах, громко выкрикивая итоги, а потом ссыпа?л блестящие кучки в кожаный мешок. Вскоре он послал за парой помощников, поняв, что в одиночку у него не получится принять мою плату. – Одна тысяча. Пока счетовод загребал монеты и взвешивал, взвешивал и загребал, Мэрес не отводил от меня взгляда тёмных непроницаемых глаз. Безумие, которое я видел в них в тот день в маковых залах, сейчас было скрыто. – Уплата долга всегда радует, но скажите, чем вызвана эта смена точки зрения? Как из человека, всегда готового лишь занимать, вы превратились в человека, готового отдавать? – Две тысячи. – Счетовод завязал второй мешок. Я уставился на Аллуса в ответ. Мэрес хотел, чтобы я прорекламировал его методы? Бросал мне вызов? Этот убийца с подлыми вкусами, убивающий в пределах стен Вермильона; человек, который обедает так близко от дворца, что тени от башен падают на его особняк; человек, который богаче многих аристократов, который создаёт свои законы и отправляет своё собственное правосудие. – Я встретил короля и спросил у него совета. – И он посоветовал заплатить мне? Я вспомнил встречу с Йоргом Анкратом. Когда я рассказал о своей проблеме, он сначала затих, а потом посерьёзнел, словно за всю ночь в его рот не попало ни капли. – Он сказал отдать тебе то, что ты хочешь. – Я поставил сундучок между нами и потёр руки. – Поистине мудрый король. – Три тысячи. – Счетовод завязал последний мешок, потом снова согнулся над сундучком и принялся отсчитывать последние одиннадцать монет. – Вы, кажется, изменились, принц Ялан. Очень надеюсь, что ваши путешествия по остаткам нашей некогда великой империи вас не озлобили. – Шесть… семь… восемь. – Счетовод положил монеты в карман кожаного фартука. – Мэрес, я прошел через Ад. – Дороги бывают опасными. – Он кивнул. – Но всё же, уверен, мы ещё увидим возвращение старого принца – такого счастливого юношу, такого уверенного в своём мнении, такого готового тратить. – Девять… десять… – Я тоже на это надеюсь, но пока придётся довольствоваться принцем, которого ты видишь перед собой. – Я вспомнил, каково это быть привязанным к его столу, выражение его лица, когда он передавал меня Джону Резчику, и как я кричал и умолял. Снорри по ошибке принял это за храбрость. – Одиннадцать. – Счетовод выпрямился – ему явно не хотелось оставлять сундучок, на дне которого ещё виднелось золото. – Долг уплачен. – Целиком и полностью. – Улыбка Мэреса сказала мне, что он знал: хотя оковы долга с меня и сброшены, он владел мною, причём полнее, чем когда-либо. Меня пронзил озноб, холодный вызов Слидра, и красная ненависть, что помогла мне пересечь самую острую реку в Аду, теперь поднималась, выжигая этот озноб. Я вспомнил слова мальчика-короля. – Йорг Анкрат сказал мне: "Отдай ему то, что он хочет". – Я сделал шаг вперёд и наклонился, чтобы закрыть сундучок. – И ещё одно, принц Ялан. – От голоса Мэреса я замер, склонившись перед ним. Холодная рука сжала моё сердце, и я знал, что теперь мне открыт лишь путь Йорга. – Он сказал, что ты скажешь это. – Я вспомнил весь разговор. Вспомнил темноту и предсказание Йорга Анкрата: "Когда ты отдашь ему, он попросит большего. "Ещё одно", – скажет он". И я вспомнил выражение глаз мальчика-короля. – Он сказал, дай ему то, что он хочет. – Я быстро и проворно выпрямился, не тронув сундук. – А потом возьми то, что хочешь ты. – Лёгкое движение запястья – и моя рука чиркнула по шее Мэреса. Маленький треугольный нож раньше был спрятан в рукаве – а теперь его лезвие, торчавшее между моих пальцев, перерезало его горло. Я почти и не почувствовал. Я подхватил его под затылок и прижал к себе, разбрызгивая алые капли и пытаясь что-то сказать. Я покончил с ним раньше, чем его люди даже поняли, что происходит. – Я внук Красной Королевы. – Взревел я в полной тишине. – Мэрес Аллус мёртв. Я был вправе забрать его жизнь. Здесь нечего защищать. – Я прижимал Аллуса к себе, и его кровь капала мне на грудь. Его рука слабо тянулась к моему лицу, и я высоко задрал подбородок. – Мне плевать, как будет поделено его имущество, но только попробуйте поднять на меня руку, и клянусь Богом, вы её потеряете. Толпа в ужасе отпрянула от нас, словно насилие, на которое они каждый день смотрели сверху вниз с высоты двадцать футов, чем-то отличалось. Возможно, они обманывали себя, но человек в хорошо пошитой одежде, истекающий кровью прямо среди них, был слишком реальным, отчего они побледнели и отшатнулись. Стражники Аллуса тоже отошли. Их главарь был мёртв, и вскоре это дойдёт и до его сердца. Выступив против меня сейчас, они ничего бы не добились. Для них всё закончилось в тот миг, когда я перерезал горло их боссу.