Грохот тяжелых шагов становился громче. – Дай его сюда. Попробую все сделать через компьютер в штабе. – Саша окинул девушек многозначительным взглядом. – Нужно, чтобы вы их задержали. Не дайте им выйти из города, приблизиться к штабу и отойти дальше, чем на три километра от него. Понятно? – Три километра – это сколько? – поинтересовалась Анко. Не будь у них так мало времени, Саша хорошенько выругался бы, прежде чем уйти. Он не был уверен в своем плане, в намерении оставить этих «детей» на поле битвы, не мог даже убедить себя в том, что добежит до штаба и не потеряет сознание от кровопотери. Слишком много обстоятельств было против них. «Если я отключусь по дороге к штабу, то умрут все. Врагов десять, а их останется всего двое. Кто-то так или иначе до меня доберется. Черт!» Земля затряслась с удвоенной силой, и теперь надвигающийся шум слышался и спереди, и сзади. Подняв голову, Саша увидел в клубах желтоватого дыма и облаках серого тумана подъезжающие танки и боевые машины. – Бежим к ним! – Саша со всех ног устремился вперед, как вдруг в приливе слабости остановился и, наклонившись, уперся руками в колени. Анко подхватила его на руки, и вместе они добежали до ближайшего грузовика, полного вооруженных солдат. Их автоматы, в которые они крепко вцепились, вызвали в Саше лишь жалость и разочарование. – Удивительно, что мы так долго продержали Куксхафен с этими побрякушками, – пробубнил он себе под нос. Затем подошел к водителю освободившегося грузовика и попросил довести его до штаба. – Девочки, поехали. – Мы хотим остаться, – запротестовала Анко. – Помочь им. – Вы с ума сошли! – Здесь мы будем полезнее, – поддержала Астра. – Ты же видел, на что мы способны. Мы сильнее всех этих солдат. Саша закатил глаза от подступившего раздражения. – До чего же вы… Да, Анко размозжила руку горгону, но это ни о чем не говорит. Перестаньте спорить и… – Да если бы не мы, ты был бы уже мертв! – повысила голос Анко, выступая вперед. – Дай нам теперь спасти других. – Нет! – Почему? Потому что ты упрямый дурак или потому что наше желание помочь другим противоречит твоим желаниям? – Потому что я переживаю за вас! – На мгновение Саша застыл, затем отступил и продолжил тихо: – Пожалуйста, сядьте в грузовик. Анко и Астра послушались. В полном молчании они заняли места на краю скамейки и, когда машина тронулась, печально поглядывали назад, на отдаляющиеся фигуры и танки. Саша сидел напротив. За оставшиеся минуты до прибытия на место он рассчитывал отдохнуть, как вдруг краем глаза заметил резкое движение. Когда он поднял голову на девочек, было поздно: Анко спрыгнула с машины и убежала обратно, в самую гущу битвы. Астра оглянулась на Сашу лишь раз и спрыгнула следом. Он подался вперед и, придерживаясь за стену, наблюдал, как их крохотные фигурки тонут в тумане. В воздвигнутом на скорую руку штабе творился хаос. Переступив порог, Саша вдохнул спертый воздух, пропитанный ароматом крепкого кофе. Люди здесь давно не слышали тишины: неумолчный говор, непрекращающийся стук пальцев по клавиатурам вечно включенных компьютеров и комментарии начальницы штаба, пристально наблюдавшей за битвой через большой, разделенный на шесть локаций экран у дальней стены. – Мисс Кениг, – Саша встал рядом с ней, готовясь выслушать все невысказанные по связи претензии, – благодарю за подкрепление. В ее усталых темно-серых глазах мелькнули огоньки недовольства и озлобленности, пальцы в кожаных перчатках бессознательно сжались в кулак, и линия нижней челюсти обрела резкие очертания. – Ваше Высочество, – бросила Кениг, глядя так, будто лишь формальная вежливость и привитое уважение к королевским особам сдерживали ее от нахлобучки, которую она без зазрения совести устраивала обычным солдатам. – С воздуха мы видели, что ваши роботы сделали с рукой горгона. Не принимайте близко к сердцу, но решение отправить их туда, зная их меньше трех минут, было в стократ лучше, чем идея довериться вам даже после детально изложенного плана. Бундестаг рвет и мечет из-за вашего нахождения здесь. Нас с командиром дивизии и его заместителем могут отправить под трибунал за то, что мы доверились вам и позволили взять ситуацию в свои руки. – Не принимайте близко к сердцу, но ваше доверие – ваше решение и проблема. И все же я благодарен вам. – За то, что едва не лишились головы? – Мне нужен свободный компьютер, чтобы закончить дело. – Свободного, увы… – Кениг наконец взглянула на него и обомлела от шока. – Вы ранены. Срочно врача! – Достаточно бинтов и обезболивающего. – Саша закрыл рану воротником. – Мы долго не продержимся. Предоставьте мне компьютер. – Об этом не может быть и речи. Вы сейчас же покинете нас и вернетесь в Берлин. Саша пропустил ее комментарий мимо ушей и, кивнув в ответ на жалкие попытки Кениг контролировать его, молча направился к первому компьютеру, попавшемуся на глаза. – Я одолжу его ненадолго. – Но… – Спасибо. Оператор, изумленная видом монарха и его настойчивостью, лишь беспомощно уставилась на начальницу и освободила место. Мисс Кениг закрыла глаза и сжала двумя пальцами переносицу, раздраженно вздохнув, а затем вернулась к наблюдению за битвой. Горгон без руки, будучи не в силах сражаться как раньше, использовал ноги и давил скрежещущие под его натиском танки в передней части, добиваясь уничтожения бронекапсул с членами экипажа. Не без усилий вражеские солдаты ломали и гнули гладкоствольные пушки так, что те полностью выходили из строя; разносили дома, уцелевшие стены, забрызганные свежей кровью, – любое препятствие, за которым могли спрятаться германские солдаты. Пули отскакивали от их «смертельных доспехов», нередко возвращаясь к хозяевам и нанося им тяжелые раны. Не проходило и десяти секунд без криков боли и отчаянного плача несчастных с придавленными или сломанными обломками зданий конечностями. К одной из них подбежала Анко. Приподняв увесистую плиту, передавившую девушке ноги, она позволила той выползти. Бедняжка не могла пошевелить ногами, и Анко благодарила бога за то, что под слоем пропитанных кровью штанов не видит, что за месиво у той ниже пояса. Она взглянула в заплаканное перепачканное лицо, и ком обиды застрял в ее горле. Пострадавшей не было и двадцати пяти, а прежняя жизнь для нее навсегда оборвалась, сделав инвалидом. Под крики нестерпимой боли Анко взяла ее на руки и ринулась в сторону выхода из города к грузовику с пострадавшими, у которого с другой раненой уже стояла Астра. – Все, битком. Уезжайте! – крикнула она. Взглянув на подругу, Анко ее не узнала: белые собранные волосы с легким светло-сиреневым отливом посерели от пыли и грязи, а в низком пучке застряли кусочки земли и бетона, на правой грязной щеке до металлических мышц была разорвана кожа, а перчатки, как и грудь синей солдатской куртки, пропитались чем-то темным и жидким – не сразу Анко распознала кровь. Она взглянула на свои перепачканные руки и ноги, стерла с щек плотный слой пыли. От беспомощности и осознания тяжести их положения слезы выступили у нее на глазах. Происходившее вокруг не укладывалось в ее бедной маленькой головке, и сотни наивных вопросов рвали ее на части. – Они повредили почти все танки, – начала Астра на обратном пути. – Говорят, придет новое подкрепление. Нужно продержаться до его прибытия. Анко не разделяла ее стойкости. Какое, к черту, подкрепление? Продержаться для чего? Чтобы уничтожили и его? Чтобы в конце проиграть и сбежать, не забрав тела убитых и не подарив шанс обездвиженным раненым? В ее представлении война была в тысячу раз милосерднее того, что она видела теперь. Животный страх и неконтролируемая дрожь при виде неподвижных истерзанных людей с остекленевшими после предсмертной агонии глазами. Вонь сожженных тел и прожигающий легкие ядовитый запах гари. Мысль о том, что еще час назад ей не было знакомо ничего из ужасов войны, поражала истощенное воображение. Они пробегали мимо медиков, спешивших с ранеными к новым грузовикам, как вдруг уши заложило от оглушительного грохота, и нечто докрасна раскаленное, сопровождаемое серым дымом, пролетело над их головами в направлении выезда. Они не успели оглянуться, когда раздался взрыв, и ударная волна откинула их вперед к сердцу битвы. На мгновение голоса затихли. Остались лишь треск и шум ветра, играющего с огнем. На них повеяло горячим воздухом, крупные раскаленные искры прожигали одежду. Они пришли в себя, зайдясь в приступе кашля от запаха гари, внезапно ставшего столь нестерпимым. Анко с трудом открыла глаза, облокотилась о землю и от увиденного проглотила крик ужаса. Отпущенный ими грузовик с ранеными разлетелся на куски, и крупные его обломки жадно пожирало беспощадное пламя. В полнейшем бессилии, не контролируя скатывающихся по щекам слез, Анко развернулась туда, откуда был выпущен снаряд. Вдали стоял горгон с пушкой в руках, огромной, под стать его размеру. Взгляд ее обратился к другим горгонам: оцарапанным, слегка поврежденным и хромым. Их было по-прежнему десять, и любой из них в одиночку одолел бы их. Краткие минуты маленькой победы они, будто проявив милосердие, стояли недвижно, наблюдая за хаосом с высоты своих защищенных кабин. Сотворенный ужас, думала Анко, доставляет им удовольствие. Все они живы, солдаты в них невредимы, в то время как германцы разбиты, десятки раненых лежат в слепой надежде на помощь, а половина всего подкрепления уже на том свете. Она вновь взглянула назад, на грузовик, и в глаза ей бросились части разорванных взрывом тел. Встав на дрожащие ноги, Анко развернулась к горгонам, чувствуя, как растет в ней бессильная ярость к людям в кабинах, вылившаяся в отчаянный крик. – Анко, – обратилась к ней Астра, вставая с колен. – Стой… Анко вновь не слышала ее. Выпрыгивая из грузовика, она была исполнена решимости и смелости, уверенности в том, что может помочь другим, переломать «смертельные доспехи» и вытащить наружу подлых солдат. Но бой вблизи с ними был невозможен: Астра пыталась, ее едва не раздавили. Все, что оставалось, – спасать жизни. Но сейчас она поняла, что лишь редкие счастливчики переживут эту битву, и никто – из тех, кто сел в грузовик. «Саша был прав. То, что я снесла руку, ничего не значит. Мне просто повезло!» Медики за их спинами суетились в поисках выживших среди раненых, чтобы посадить их в новые грузовики. – Анко, идем. Мы должны им помочь. – Астра взяла ее за руку. – Какой смысл? – отвечала та поникшим голосом. – Они и его взорвут. Если бы они хотели, уже давно убили бы нас всех. А они забавляются. Растягивают удовольствие. Им весело, понимаешь? – Мы должны попытаться спасти других. – Но их убьют – крикнула Анко. Лицо ее исказила ярость. – Мы должны уничтожить монстров. Должны попробовать еще раз. – Бесполезно, – качала Астра головой. – Все, что мы, по сути, можем делать, – тянуть время, пока Саша не совершит задуманное. А когда это произойдет, никто не знает. Нужно тянуть время и спасти как можно больше людей. В долгом молчании Анко было что-то настораживающее. Она стояла неподвижно, будто затвердела или отключилась, и только играющий с ее короткими волосами и грязной одеждой ветер придавал ей живости. Что-то происходило в ее искусственном мозгу. Даже ее глаза, обычно горящие идеями и такие живые, что на душе становилось лучше от одного взгляда в них, теперь стали стеклянными, как у кукол, которыми девушки, в сущности, были; ее взгляд, как и молчание на фоне диких криков и шума, не предвещал ничего хорошего. Наблюдая за ней, Астра чувствовала, как нарастает тревога. Роботы, куклы или искусственный интеллект, они были совсем разными, и Анко, будучи открытой для мира, по-детски наивной и сострадающей до слез, помимо хорошего, слишком близко к сердцу принимала от этого мира и все плохое. «Зачем же ты ее такой сотворил, Саша?» Думая об этом, Астра впервые со дня своего второго рождения захотела стать обычным управляемым роботом. Атмосфера в штабе накалилась. Пушки горгонов не было ни на одном из планов Саши, и теперь все без исключения с осуждением смотрели на него. Он игнорировал их ядовитые взгляды, безуспешно стараясь вновь подключиться к закрытой линии. – Давай же, черт возьми, – шипел он, медленно теряя самообладание. Изредка Саша посматривал на экран в надежде увидеть там Астру и Анко живыми и невредимыми. – Как обстоят дела? – Начальница штаба встала рядом. – Получается? Саша ударил ладонями по клавиатуре и крепко стиснул зубы. – Эти компьютеры непригодны для такой работы. – Что? – В голосе Кениг можно было расслышать просьбу опровергнуть услышанное. – Ничего не получится. – Он встал с места и уставился на экран сбоку. – Я должен забрать их. – Это невозможно. Раз ваш план не удался, нам придется… – Кениг закрыла глаза и прикусила губу, затем подозвала к себе заместительницу и тихонько сказала ей: – Подготовьте к запуску мины по всему городу. Девушка посмотрела на нее так, словно ей самой предложили подорваться на одной из них. – Там же наши люди. Подкрепление на подходе. – Если мы и дальше будем нападать на них так, как они этого от нас ожидают, в этом городке мы можем потерять тысячи солдат, прежде чем победим. Все ограничится небольшими потерями. Тем более что больших уже быть не может… – Вы спятили! – Саша встал перед ней. Его глаза алели в полутьме, будто зажженные страхом и злостью. – Думаете, если снесете весь город, попутно убив своих же солдат, сможете выиграть?