Она коротко кивнула: мол, так я и знала. – Иди к себе. Ступай. Я прошла мимо нее, поднялась по лестнице и вошла в свою комнату. Не стала включать свет, рухнула на кровать и закрыла глаза. А когда открыла, мама стояла у кровати и держала пакет со льдом в левой руке, той, что была покрыта шрамами. Она приложила его к моей губе. – Головой не ударилась? – К ней вернулось самообладание, она словно спрашивала, который час. – Сотрясения мозга точно нет? Только не ври. Я прижалась к холодному пакету. Когда она в последний раз так за мной ухаживала? Я попыталась вспомнить, но тьма в голове бушевала, как океан. – Голова в порядке, – пробормотала я. Я находилась в том ужасном пограничном состоянии, когда человек еще пьян, но уже страдает от похмелья. – Говорю же, ничего страшного. Нейт даже не ударился. – Он-то не ударился, – ее тихий голос дрожал от ярости, – а вот моя дочь похожа на боксера. – Дана. – Отец вдруг возник на пороге, закрыв собой свет из коридора, положил руку ей на плечо. Я пыталась не щуриться, когда он подошел, а мама отступила в тень. – Чему мы тебя учили? – сказал он. – Ты зачем села с пьяным в машину? – Не знаю. Он тяжело, по-родительски вздохнул. – Надоели твои отговорки. Ты хоть понимаешь, чем это могло кончиться? Мой взгляд цеплялся за потолочный вентилятор, вращавшийся над его плечом. Я сонно пыталась сосчитать лопасти. – Не знаю, – повторила я. – Чем-то плохим? Я не хотела дерзить, но он так не думал. Терпеливым и недовольным тоном он продолжал свою тираду. И когда закончил объяснять, какой я была дурой, я уже почти спала. Я провалилась в темноту и оставалась там до утра, а в первый день летних каникул встала с похмельем и разбитой губой. В глубине моей памяти зрела тайна. Но девушку из воды я вновь увидела лишь через несколько дней. Глава вторая Пригород Сейчас Зазвонил телефон. Звук проник в мои сны, смешавшись со скрипом тормозов машины Нейта, с криком, по-прежнему звеневшим в моих ушах, с кличем ночной птицы, что парила в вышине и преследовала меня, пока я бежала по черному лесу за девушкой, бледной, как упавшая звезда. Наконец звонок вернул меня в реальность, и сон отступил, как соленое море. Я лежала и моргала, прогоняя образы из сна. Сны я всегда забывала. Всегда. Никто мне не верил, но я не лгала. Прежде чем ответить, я одним глазом взглянула на экран. – Смотри-ка, да ты жива. – В трубке раздался едкий и звонкий голос Амины. – Пятнадцати сообщений мало? Надо было двадцать прислать? – Не кричи, – поморщившись, проговорила я. Во рту все болело. Мир спросонья казался подернутым вазелиновой пленкой. – Я вчера поздно легла. Я залпом выпила стоявший у кровати стакан воды, потом рассказала лучшей подруге обо всем, что случилось вчера. Вечеринка, ссора, девушка на дороге. Неудачная попытка проскользнуть в дом незамеченной. Я рассказывала ей про Нейта и чувствовала, как она закипает. – Я его прикончу! – выпалила она, когда я договорила. – Видела, что он вчера пил? Абсент, – с притворным ужасом сказала Амина. Ее хлебом не корми, дай посплетничать. – Хотя, возможно, это была водка с зеленым красителем, но все же. С тобой точно все в порядке? – Все нормально. Правда. – Ну да. У тебя и голос такой. Как будто все нормально. Я не поняла, к чему она клонит. – И что? Что-то не так? – Нет, но… я думала, ты разозлишься. Я бы на твоем месте разозлилась. Он мог тебя угробить. – Я злюсь, – ответила я. Я ведь злилась? Осторожно, словно ковыряя больной зуб, я сверилась со своими чувствами. Амина вздохнула. – Ну да ладно. Все равно Нейт козел. Говоришь, мама ждала тебя на лестнице? Ругалась? Я потерла глаза. – Да не особо. Почему вы все ее боитесь? Амина замолчала, и я сначала решила, что она сейчас отшутится, возразит. Но когда она заговорила снова, ее голос был мрачным. И серьезным. – Ты же знаешь, что всегда можешь прийти ко мне и переночевать? Если вдруг понадобится. Я и так практически жила у нее. Раньше по субботам мы по очереди ночевали друг у друга, но пару лет назад она стала придумывать отговорки, чтобы не оставаться у меня. Амина во всем любила порядок – у нее была особая система многоступенчатого ухода за кожей, от которой она не отклонялась ни на шаг, она пила только один сорт чая, который умел заваривать только ее отец, и засыпала исключительно на своих двух подушках, которые приносила с собой. Так что я настаивать не стала. Но сейчас, услышав ее слова, нахмурилась. – Да, знаю. Но с чего мне это вдруг может понадобиться? Она снова замолчала, а потом произнесла: – А девушка, которую ты видела – она правда была голая? То есть, совсем? Я подозрительно прищурилась: с чего это она так резко сменила тему? Но допытываться не стала. – Ну да, – ответила я. – И стояла посреди дороги? – Наверно. На дорогу я не смотрела, слишком волновалась, что мы умрем. – Я его прикончу, – ледяным голосом повторила она. – Вставай в очередь. Мой папа тоже хочет. – И мама. Она и труп поможет спрятать при случае. – Сначала сама убьет, потом поможет спрятать. – А знаешь, что мне больше всего понравилось? – хитро произнесла Амина. – Когда твой красавчик-сосед явился тебе на подмогу. – Амина, – предупреждающе проговорила я. – Что? – Не беги впереди поезда. – Я никогда не бегу впереди поезда. Я рассмеялась. – Пожалуй, я еще посплю. Люблю тебя. – И я тебя, – ответила она. Не успела я отложить телефон, как на экране появилось сообщение от Нейта. Зачем я трачу Драгоценные минуты На тех, кому совсем нет дела До меня Хайку из Инстаграма или текст грустной песни? Я не стала гуглить – он небось только этого и ждал, – но разозлилась и уснуть уже не смогла. Изменила его имя в списке контактов на «НЕТ» и пошла в ванную посмотреть на губу. Мой братец Хэнк зашел, почесывая голую грудь, а увидев меня, остановился и замер. – Что случилось? – Он встал рядом и стал разглядывать мою губу в зеркале. – Погоди, так вот почему папа орал на тебя посреди ночи? Я, прищурившись, взглянула на него в зеркало. – Спасибо, что поинтересовался, все ли у меня в порядке.