Он растерян, я резко дёргаю цепь на себя, которую он не выпускает из рук. Аарон не успевает среагировать и лбом бьётся о резной столбик балдахина. Я усмехаюсь, замечая, что хоть и не сильно, но он рассёк себе лоб над бровью. Парень с недоверием касается пальцами нескольких капель крови, что потекли по лицу. – Александр! Агата! Прекратите! – Северин явно расстроен нашим поведением. – Выйди, Северин, – вновь повторяет старший принц. – Агата желает поговорить. Последняя фраза сочится ядом, перемешиваясь с мёдом его мрачной улыбки, и я уверена, что в этот раз разозлила его достаточно. Король не подчиняется, а с недовольством смотрит на нас и складывает руки на груди. Аарон оценивает обстановку и ненадолго отпускает цепь, чтобы схватить меня. Я резко подаюсь назад, избегая его рук. Он вскакивает на кровать, стремясь пересечь её, а я уклоняюсь, огибая спальное место, вновь бегу в сторону двери и Северина. Аарон пытается перехватить меня, но в итоге хватает за ночную сорочку на плече. Я неудачно падаю, спотыкаясь о ковёр, а ткань платья рвётся, оголяя плечо и одну руку. Мы замираем, прекращая драку. – КАКОЙ ЖЕ ТЫ ВЫСОКОМЕРНЫЙ ИДИОТ, АЛЕКСАНДР! – ору я на Аарона, специально используя его настоящее имя. Неловко приподнимаюсь, настороженно смотря на молодого человека, который больше не предпринимает попыток меня схватить. Прижимаю скованные руки к груди, но ткань, к счастью, держится крепко. Он порвал только плечо и рукав. Старший принц больше ко мне не прикасается, но внимательно следит, когда я медленно обхожу его, чтобы поднять с пола кафтан Северина, который упал, когда я пнула стул. – Могу я воспользоваться, – я поворачиваюсь к Северину, сжимая ткань в скованных руках, – … ваше высочество? Величество? Не знаю, как мне вообще к нему обращаться в данной ситуации. – Конечно, – кивает король, а потом разочарованно качает головой, глядя на старшего брата. – Сходи за ней, – устало говорит Аарон своему брату. – Ты уверен, что вас можно оставить наедине? – Можешь не переживать за меня. – Я скорее переживаю за Агату, – хмыкает Северин, и я с недоумением перевожу взгляд на него. – Не стоит. Если ты не заметил, из нас двоих именно она пустила мне кровь, – парень указывает пальцем на свою всё ещё кровоточащую рану на лбу. – Хорошо, – сдаётся король, а потом обращается ко мне: – Агата, прошу тебя, перестань калечить моего брата. Его голос такой спокойный, а просьба столь комичная, что я как можно быстрее прячу улыбку, едва появившуюся на моих губах. Северин покидает комнату, а я оглядываю погром, который устроила. Теперь чувствую холод, потому что продолжаю босиком стоять на каменном полу. Делаю шаг в сторону, чтобы встать на ковёр. – Я тебя не переодевал. Это сделали служанки, – говорит Аарон, помогая мне накинуть на плечи кафтан его брата. – Зато ты приковал меня к кровати. – Хочешь сказать, тебя разозлило именно это, а моего брата ты вовсе убивать не собиралась? – с иронией парирует он, слегка наклоняя голову набок. – У меня были как минимум две возможности это сделать и ни одной из них я не воспользовалась. Пока. Я подчёркиваю последнее слово, чтобы он понял, что последующее будет зависеть только от его правды, с которой он тянет так долго. Аарон внимательно смотрит мне в глаза, пытается понять, насколько я серьёзна, а потом, замечая, что я босиком, сажает меня в мягкое кресло. Я забираюсь в него, подтягиваю к себе ноги, стараясь как можно больше прикрыть кафтаном. – Сколько я была без сознания? – Чуть больше недели. – Это ты держал меня в таком состоянии? – Да, ударили тебя слишком сильно, было много крови и, вероятно, сотрясение мозга, – Аарон поднимает ещё одно упавшее кресло и садится напротив. – С помощью нашей связи легко заживают телесные раны, но с мозгом сложнее. Постоянно поддерживать тебя в спокойном состоянии было лучшим решением. – Возможно, – отвечаю я, – если бы вы поменьше ругались у моей кровати. – Ты слышала, с кем я ругался? – Слышала голоса, но имена – нет. Или не помню. Аарон кивает, запуская пальцы в длинные волосы. – Так ты, наконец, расскажешь мне правду, из-за которой притащил меня в самое ненавистное место? – Ты настолько ненавидишь Серат и мою семью? Я морщусь, удивляясь, что он до сих пор не понимает. – Нет ничего, что я ненавидела бы больше, чем Серат и твою семью. Я причиняю ему боль или разочарование своим ответом. Он слабо кивает, неуверенно облизывая губы перед тем, как продолжить: – Я привёз тебя сюда, чтобы ты передумала. У меня вырывается злой смешок. – Такое возможно, только если Ариан не предавал Анну и моя сестра жива, – язвительно выплёвываю я. – Тогда мы сойдёмся во мнениях, потому что Ариан не предавал твою сестру. Мы, не моргая, сверлим друг друга взглядами. Он упрямым, а я хмурым. И никто из нас не хочет сдаваться. – И Анна жива. Я её воскресил. Глава 4 После предательства принца Серата и первой смерти Мары от руки человека, одного из тех, кого они защищали, оставшиеся Мары впервые подняли оружие против людей в качестве мести. Но они проиграли и поплатились за это своими жизнями. Большинство считает, что Морана, разозлившись на людей, не отметила с тех пор никого. Ни одна из существующих девочек десяти лет не стала избранной. Не появилось ни одной новой Мары. Но некоторые предполагают, что всё дело в том, что тела Мар не были подобающе отпеты после смерти в течение трёх дней, что является обязательным ритуалом для них. Поэтому погибшие Мары не начали разлагаться, а души их не смогли уйти. Люди, оставшись без своих защитниц и отчаявшись, повернулись к Морокам с надеждой на их защиту от нечисти. Малахий Зотов. Забытое о Марах и Мороках После его слов я выжидаю ещё пятнадцать секунд в тишине, предполагая, что он хочет что-то добавить или поправиться, извиняясь, что случайно выпалил полную чушь. Но Аарон молча ждёт моего ответа. И я начинаю смеяться. Прикрываю ладонями рот и чувствую, как с этим смехом выходит всё напряжение. Жду, пока тело полностью расслабится, а после я спрошу его о правде лишь ещё раз, и если он посмеет ответить мне что-то подобное, то задушу его цепью между своих кандалов. Я уже начинаю медленно успокаиваться, когда дверь вновь распахивается и первым входит Северин, ведя за собой девушку. Остатки смеха и даже воздух на выдохе застревает у меня в горле, словно кто-то сдавил мне не просто шею, а сами лёгкие. Я медленно поднимаюсь с кресла, не в силах оторвать взгляд от знакомого лица. Анна закусывает нижнюю губу и делает неуверенный шаг ко мне. Я же отступаю на два шага назад, подальше. Северин прикрывает дверь, и щелчок замка – последнее, что я слышу перед тем, как комнату накрывает звенящая тишина. Никто не пытается ничего говорить. Аарон и Северин только наблюдают, когда я, не отрываясь, смотрю на Анну. Мои глаза распахиваются так широко, что мне становится больно. Моя сестра похорошела. Она выглядит старше, ещё изящнее и даже благороднее в этом бело-золотом платье с корсетом, плотно расшитым золотым кружевом и сверкающими драгоценными камнями. Вся детская миловидность ушла, оставляя место настоящей созревшей красоте. Её волосы такие же чёрные и блестящие, как я и запомнила. Малиновые губы распухли и стали ещё темнее из-за того, что она их нервно кусает. В насыщенно синих глазах стоят слёзы. Она делает ещё шаг, но я снова отступаю на три назад, стараясь убраться подальше от этого видения. Кафтан Северина, соскальзывая с моих плеч, падает на пол, но я едва замечаю это. Дальше идти некуда, мои ноги упираются в кровать. – Что ты со мной сделал? – с трудом выдавливаю я, поворачиваясь к Аарону. Молодой человек смотрит на меня с сочувствием. – Зачем ты внушаешь мне это? – Я стискиваю зубы, напоминая себе, что это всё не может быть настоящим. Мне нужно зажмуриться, перестать смотреть, и тогда она пропадёт, но я делаю всё наоборот, боясь даже моргнуть. – Перестань… – Я не могу внушить тебе образ Анны, Агата, – удивительно мягко отвечает мне Аарон. – Я же её никогда не видел. И разве она не отличается от твоих воспоминаний? Отличается, она другая. Подросла, а вот волосы обрезала, раньше они были ей до поясницы, а сейчас только прикрывают лопатки. Анна торопливым движением утирает слезу, что успевает скатиться по щеке, и шмыгает носом, переводя взгляд с моего лица на порванную сорочку. Слёзы сестры высыхают, а лицо темнеет, когда она замечает кандалы, что всё ещё сковывают мои руки. – АХ ТЫ МЕРЗАВЕЦ! – рявкает Анна в сторону Аарона, который только закатывает глаза. Я же вздрагиваю всем телом и с ещё большим изумлением смотрю на сестру, которая раньше и голос-то ни на кого не повышала, а чтобы ругаться… Да ещё и на Морока. – Они точно сёстры, – хмыкает старший принц, расслабленно откидываясь на спинку кресла. – Я тебя предупреждала, чтобы ты даже не думал снова на неё надевать эти штуки! – Анна подбирает кафтан и вновь накидывает его мне на плечи, прикрывая сорочку, и обнимает меня. Я вся каменею в её объятьях, не смея поверить в происходящее, когда она крепко прижимает меня к себе, как маленькую. Мы одинакового роста теперь, хотя я уверена, что раньше Анна была чуть ниже меня. Может, я всё ещё сплю? – Она была наедине с братом, – оправдывается Аарон.