Мы выпили мартини, и я спросила: – Пойдем банки выкапывать? – Уже. Одну проверила, денежки настоящие. Значит, и с остальными порядок. – В таком случае займусь работой. В гостевой спальне я устроилась за компьютером, но в основном пялилась в монитор без всякой пользы. Перед мысленным взором маячили Андрюшенька и его брюнетка. А я почти влюбилась. Тут на глаза мои навернулись слезы, потому что если уж совсем честно, то не почти. Этот проныра незаметно влез в душу и очень неплохо там устроился. Эх, надо было слушать старшего товарища: хорошо Клавдии, ей любовь не грозит, она в принципе мужикам не верит. Я не сомневалась, Толмачев появится лишь на следующий день, ближе к обеду. Будет до утра сливаться в объятиях со своей брюнеткой, а потом отсыпаться. Но он явился через два часа, чем очень удивил. Дверь ему открыла Клавдия, я слышала, как они разговаривали. Чего ж ему возле своей красотки не сиделось? Решил, что деньги сейчас важнее, а объятия можно отложить на потом? Он не только лицемер, но и расчетливый жадина. И на фига мне такое счастье? Пусть его брюнетка забирает… Но в гостевой мне теперь не сиделось. – Ужинать будешь? – спросила меня Клавдия, когда я появилась в кухне. – Где наш герой-любовник? – вопросом на вопрос ответила я. – Его кормить ни к чему, если он от мамули. А вот тебе надо подкрепиться. Ничто так не улучшает настроение, как вкусная и здоровая пища. – Пойду, спрошу этого типа, будет он ужинать или нет. На самом деле мне не терпелось увидеть Андрюшеньку и сказать какую-нибудь гадость, прицепившись к любой ерунде. Говоря проще, тянуло со страшной силой поскандалить. – Может, бейсбольную биту прихватишь? – серьезно предложила Клавдия. – Обойдусь, – заверила я и решительно направилась в комнату, где обосновался Толмачев. Однако там его не оказалось. Судя по звукам из ванной, он принимал душ. – Ладно, подождем, – сказала я вслух, и тут зазвонил мобильный Андрея, который он оставил на столе. Я подошла и взглянула на дисплей. Очень хотелось, чтобы это была брюнетка, я бы ответила на звонок и с чистой совестью сообщила, что Андрюшенька сейчас в ванной. Но на дисплее высветилось «Ковров». В первый момент я почувствовала разочарование, а потом нахмурилась: фамилия показалась знакомой. С мобильным в руке я бросилась в кухню. – Помнишь, как фамилия начальника Сизова и компаньона твоего Паршина? – спросила я Клавдию. – Ковров. А что? – Он нашему Андрюшеньке звонил. С полминуты мы с подружкой смотрели друг на друга, после чего Клавдия заковыристо выругалась, а я согласно кивнула. Лучше и не скажешь. Мы устроились за столом и стали ждать дважды Иуду, так назвала Толмачева Клавдия. Совершенно справедливо, кстати. – Он с раскорябаной рожей пришел, – сообщила подружка, должно быть, желая меня порадовать. – Видать, мамка подарком недовольна осталась. – То ли еще будет, – хмыкнула я. За дверью наметилось движение, мы подобрались, а когда в кухню, приятно улыбаясь и пожелав нам доброго вечера, вошел Андрюшенька, Клавдия деловито заговорила: – Сизовой я на казенный дом намекнула, пусть привыкает. Она теперь в глубокой задумчивости и особо досаждать не будет. А вот с матерью Дианы – беда. Что мне сказать бедной женщине, виновата ее дочь или нет? С одной стороны: девчонка – убийца, ни в какие ворота не лезет, с другой – у нас по-прежнему нет подозреваемого. Если уж менты алиби Артема под сомнение не ставят, то и нам не резон в нем сомневаться. – Завтра займемся дружками Дианы, – сказал Андрюшенька. – Будут тебе подозреваемые. Физиономия его заметно покорябанной не была, но выглядела помятой. И вернулся он слишком рано. «Вечер не задался», – мстительно подумала я. – Чего молчишь? – обратился ко мне Андрюшенька, а я сказала: – Есть у нас сомнения, что ты, мил человек, стукачок. – Ага, – поддакнула Клавдия. – Так что за твое здоровье мы пить не будем, не понадобится оно тебе. У нас со стукачами разговор короткий, – и подружка выразительно провела пальцем по горлу. – Кстати, твоя мамуля шикарно выглядит, – подхватила я. – Сколько ей лет? Двадцать семь? Андрюшенька досадливо поморщился и на меня уставился. – Следила? – А как же? – улыбнулась я пошире. – Ты у нас с первого дня на подозрении. – Он думал, ты от его жарких взглядов растаешь и бдительность потеряешь, – усмехнулась Клавдия. – Не на ту напал, лицемер. – Кто бы говорил, – презрительно фыркнул Толмачев, обращаясь ко мне. – Ты мне глазки строила? Строила. А за пазухой держала здоровенный булыжник. – По башке бы тебе им, – кивнула Клавдия. – Чтоб не морочил голову чистой невинной девушке. Андрюшенька закатил глаза, вернул их на прежнее место и заявил: – Если уж взялась следить, так следила бы до конца. А ты, я полагаю, удалилась в самом начале нашей встречи. – Мне хватило, – хмыкнула я. – Кинулся с букетом к своей леопардовой… – Подождала бы немного и увидела самое интересное, – перебил Андрюшенька. – Как она меня этим букетом по мордасам отходила. – Так это букет! – обрадовалась Клавдия. – А я-то гадала, чем тебе рожу покорябали. На маникюр не похоже. – Маникюр она тоже пыталась в ход пустить, но я воспрепятствовал. Хватит и букета. – А за что осерчала? – заинтересовалась Клавдия. – За Лизку, само собой, – пожал Андрюшенька плечами. – Я-то здесь при чем? – удивилась я. – Ты ни при чем. Но я, будучи честным человеком, должен был поставить девушку в известность, что между нами все кончено, так как мое сердце принадлежит другой. Хотелось расстаться интеллигентно, не чужие все же люди… Но особо интеллигентно не получилось. – И сколько вы были вместе? – Почти месяц. – Бабник, – с печалью сказала я. – Ничего подобного. Бабник бы помалкивал и крутил любовь с обеими. А я сдаваться пошел. – Аргумент, – кивнула Клавдия. – Да мне пофиг твои шуры-муры, – разозлилась я. – Ты скажи, какого хрена к нам прибился? Шпионишь на Коврова? – Тебе никто не говорил, что копаться в чужом мобильном некрасиво? – наконец-то заметив его на столе, спросил Андрюшенька. – Говорили, да я не слушала. И, как выяснилось, правильно делала. – Лучше тебе все рассказать, – влезла Клавдия. – Не то не видать тебе Лизки, как своих ушей без зеркала. – А правду скажу, надежда есть? – Нет, – отрезала я и добавила: – Ты еще поторгуйся. – Ладно, расскажу все, как на духу, – вздохнул Андрюшенька. – Между прочим, я влюбился в тебя с первого взгляда, – нагло заявил он. – Я здравомыслящая девушка, на лживые слова не куплюсь. Время тянет, гад, – сказала я Клавдии. – Ничего подобного. Сам не верил, что такое бывает. А смотри, как вышло. – Ага, – хмыкнула я. – И с большой любви стал меня тюрьмой пугать? – Стремился удержать на краю пропасти, куда тебя неутомимо толкает твоя подружка. – Какая пропасть? – возмутилась Клавдия. – Ты говори, да не заговаривайся. – Пожалуй, ни к чему мне все эти глупости слушать. – Я хотела подняться, но Андрюшенька меня удержал. – Ковров ко мне обратился еще до вашего визита. Если быть точным, после первого ограбления. На ментов не особо рассчитывал, а мы по одному делу уже пересекались. Он считал, информацию грабителям кто-то сливает. По городу у них два десятка точек, и надо было проверить всех, кто там работает. Но на это требуется время, как вы понимаете. А грабители опять объявились, и на этот раз взяли приличный куш. Все, кто имел отношение к «Быстрым деньгам», были на подозрении. Сизов не исключение. После третьего ограбления он еще и пропал. А его мамаша вдруг отправилась к вам. Интересное совпадение, правда? – Так это ты у нее был, ментом прикинувшись? – Само собой. И проводил до ваших дверей.