Я взглянула на часы и удивилась, в самом деле, спала я дольше обычного, сладко потянулась и спросила: – Что за спешка? Сегодня выходной. – Вот именно, – ответил он. – А значит, нам пора отправляться в парк. Тут я вспомнила рассказ матери Дианы и решила поторопиться. Клавдия в то утро выглядела недовольной, но завтрак исправно приготовила. Андрюшенька уплетал его за обе щеки, иногда поглядывая на меня с затаенным недовольством, из чего я сделала вывод: скребся в дверь он. И совершенно напрасно, кстати. Я вовсе не была уверена, что он достоин занять место в моем сердце. Все-таки было подозрение, что девиц у него великое множество, и, избавившись от брюнетки, основную проблему я не решила. А пока у меня есть сомнения… Короче, лучше притормозить сейчас, чем обливаться слезами потом. Хотя, если честно, слезами я еще не обливалась. Бог миловал. Никто мне не изменял и с разбитым сердцем не бросал. Влюбленности в моей жизни были, а вот любви с большой буквы не случалось. В этом смысле я на Андрюшеньку очень надеялась, и, само собой, ошибиться не хотелось. Тут же в сердце закралось беспокойство: а вдруг все опять ограничится влюбленностью? В книжках (почитать я любила) у героинь обычно махом башню сносит, и они весьма охотно падают в объятия избранника. Вдруг со мной что-то не так? Я покосилась на Андрюшеньку. Он мой взгляд понял по-своему и спросил ворчливо: – Чего опять? – Ничего, – ответила я, но хорошее настроение куда-то улетучилось. В парк мы входили минут через сорок, пристроив машину неподалеку. Время для прогулок раннее, по аллеям бродили в основном собачники. Андрюшенька вдруг обнял меня, и мы побрели в глубь парка, болтали о пустяках, вроде бы забыв, зачем сюда явились. Целовались возле фонтана, пили кофе на открытой веранде, и я почувствовала себя по-настоящему влюбленной, а главное, счастливой, точно это наше первое свидание. Собственно, так оно и было. Когда я уже готовилась взять Андрюшеньку за руку со словами «Кофе можно пить и у меня», на аллее прямо перед нами появились молодые люди. Один сидел в инвалидной коляске, другой вез его, наклонившись чуть вперед, чтобы удобнее было разговаривать. Мы с Андреем переглянулись, а я, присмотревшись, едва не завопила от удивления. Коляску перед собой толкал Арсений Кудряшов, тот самый студент, что работал в фирме убитой Риммы Соколовской. – Думаешь, в коляске Кирилл? – спросила я, обращаясь к Андрею. – Он тот самый приятель Арсения? Кажется, его фамилия Бабаев… – Я в этом не сомневаюсь. – Это что же получается… Кирилл, Арсений и Диана хорошо друг друга знают? – Получается, что так. – Но Римма-то здесь при чем? – Ты имеешь в виду, как эти четверо связаны? – Конечно. – Римма пыталась вспомнить, где раньше видела Арсения. Логично предположить, что они встречались. Но было это либо довольно давно, либо встреча особого впечатления на нее не произвела, иначе бы она парня запомнила. – И что получается? – нахмурилась я. – Пока ничего. – В этом-то все и дело… Для убийства нужен повод. Нам он неизвестен. Но связь Дианы с Арсением, а она, несомненно, есть, выглядит подозрительно. – А может, у них игра такая? – сказал Андрюшенька. – Шваркнуть по голове бейсбольной битой того, кто пришелся не по душе? – усмехнулась я. – По-моему, это глупость. Однако тут же закрались сомнения. А вдруг в самом деле так: то есть, конечно, не совсем так. Допустим, повод избавиться от Риммы у Арсения все же был, просто мы его пока не знаем. Но расправилась с женщиной Диана, которую никто бы никогда не заподозрил в убийстве, потому что с Риммой они даже не знакомы. Если мать Кирилла подтвердит, что Арсений в вечер убийства был у них дома и остался ночевать, то он так же вне подозрений. Идеальное убийство. Могло быть таким, если бы не вмешался случай и на Диану не обратили внимание. Я принялась развивать свою идею, Андрюшенька выслушал внимательно, возражать не стал, только пожал плечами. Расплатившись, мы покинули кафе и пошли по аллее, навстречу Арсению и его другу. Шли, обнявшись, но недавнее ощущение первого свидания успело испариться, все мысли теперь были об убийстве Риммы Соколовской. С ребятами мы столкнулись возле фонтана, поначалу они на нас внимания не обратили, и только когда Андрюшенька сказал: – Привет, Арсений, – тот повернулся и посмотрел на нас с некоторым удивлением, но точно без страха. – Твой друг? – продолжил мой спутник, кивнув на парня в коляске. – Да, – ответил Арсений и едва заметно поморщился. – Кирилл, – представил он его. Теперь последние сомнения у меня исчезли, впрочем, их и не было. Кирилл вежливо поздоровался, в его взгляде читалось любопытство. – Вы хотели поговорить с моим другом? – нерешительно начал Арсений. – Сегодня выходной, – засмеялся Толмачев. – В выходной вы тоже вместе? – усмехнулся студент, покосившись на меня. – Стараемся. Хорошего дня. Он махнул рукой, и мы пошли дальше. Я была уверена, что Арсений смотрит нам вслед. – Надо было спросить его о Диане, – зашептала я. – Ни в коем случае. А вот с матерью Кирилла поговорить самое время. Надеюсь, Арсений не сорвется домой в большой досаде от того, что нас встретил. Мы спешно покинули парк. Дом, где Кирилл жил с матерью, находился совсем рядом, и через пять минут мы уже въезжали во двор. – Вот что, – сказала я. – Оставайся в машине. Если парни появятся, попробуй их задержать. – Не уверен… – Не уверен, что я справлюсь? – перебила я. – Представлюсь подругой Дианы, постараюсь узнать, ночевал ли у них Арсений в вечер убийства… Со мной она, вполне возможно, будет откровеннее, чем с тобой. Удостоверение может ее напугать. Андрей, немного подумав, согласно кивнул, и я направилась к подъезду. Домофон отсутствовал, редкость в наше время. Я поднялась на второй этаж, позвонила в квартиру под номером семь и услышала: – Открыто. Это вы, мальчики? Я вошла в прихожую, почти сразу там появилась женщина с полотенцем в руках. Лет сорока, симпатичная, с модной стрижкой, сходство с сыном было весьма заметным. С кухни шел запах пирога с яблоками. Женщина улыбалась, но, увидев меня, немного растерялась, улыбка сползла с ее лица. – Извините, – пробормотала я. – Вы сказали «открыто», и я вошла. Кирилла нет дома? Они с Арсением в парке гуляют? Улыбка вернулась на лицо женщины. – А вы… – Я подруга Дианы. Хотела поговорить с Кириллом. – Дианы? – переспросила женщина. – Она давно у нас не была. Они поссорились, да? – Нет. У Дианы неприятности. Я думала, вы знаете. Кирилл ничего не рассказывал? – Нет. Я хотела спросить, как часто Арсений ночует у них, чтобы вывести разговор на алиби Кудряшова, но вместо этого вдруг спросила: – Вы простите за такой вопрос. Просто я не так давно знакома с ребятами… Кирилл… он с детства в коляске передвигается? – Нет, – покачала она головой. – Он стал инвалидом в одиннадцать лет. – Несчастный случай? – Кирилл был в лагере «Спартак», – теребя полотенце в руках, сказала женщина и, должно быть, поняв по выражению моего лица, что это мало о чем мне говорит, добавила с невеселой усмешкой: – Вряд ли вы помните… В лагере случился пожар. Семеро детей погибли, двенадцать пострадали. Мой Кирилл помогал малышам выбраться из горящих палаток, и так вышло… травма позвоночника. – Она тряхнула головой, точно прогоняя воспоминания, и спросила: – Вы сказали, у Дианы неприятности? – Да. – Что случилось? – Ее подозревают в убийстве, – выпалила я. Женщина посмотрела так, точно заподозрила, что я внезапно спятила. Я не сомневалась, это для нее новость. – В убийстве? – переспросила она. – Что за чушь? Вы ведь не шутите? – нахмурилась она. – Нет. У нее действительно большие неприятности. Это случилось… – я назвала дату, внимательно наблюдая за реакцией женщины, но кроме недоумения на ее лице ничего не отразилось. – Арсений сказал, что в тот вечер был у вас и остался ночевать… – Да, он иногда у нас ночует, когда задерживается допоздна… Я боюсь, что он пойдет один, и… Я не понимаю, что вы хотите? – У Дианы нет алиби… – Господи боже мой, – всплеснула руками женщина. – Но как полицейским вообще пришло в голову, что Диана… она же совсем ребенок. И кого она могла убить, по их мнению? – В том-то и дело… Получается, что это совершенно незнакомый человек. Соколовская Римма Павловна. Я даже никогда о ней не слышала раньше. А вот теперь она испугалась, отступила на шаг и едва не стиснула рот рукой, чтоб не вскрикнуть, но за мгновение до этого опомнилась, отвела взгляд в сторону и сказала изменившимся голосом: – Это какая-то дикая нелепость. Бедная девочка… Надеюсь, во всем разберутся, и… Я так и не поняла, что вы хотели от моего сына и Арсения. – Совета, как помочь Диане, – сказала я. – Мы же не можем бросить ее в беде. – Не думаю, что вы как-то способны повлиять… Надо надеяться, это недоразумение очень скоро разрешится… – Я, наверное, пойду, – попятилась я к двери. – Подожду ребят во дворе или поищу их в парке. – Вы сказали, что дружите с Дианой, – шагнула она ко мне. – Но… вы ведь старше?