Пока я думала, что бы ответить, дабы умерить чужую радость, Арсений сбросил веревочную лестницу. Была она компактной и наверняка неудобной, но парень, должно быть, долго тренировался, спуск занял меньше минуты. – Сиди здесь, – сказал Андрюшенька и, покинув джип, осторожно прикрыл дверь «БМВ». Лишь только Арсений оказался на земле, веревочную лестницу подняли, а окно закрыли. В окне на секунду мелькнуло лицо Кирилла, но мне в тот момент было не до него. Арсений направился в сторону гаражей, находившихся через дорогу, Андрей следовал за ним, однако держался чуть в стороне, так что я его не сразу заметила. К великому моему сожалению, вскоре оба исчезли из поля зрения. Я, ерзая от нетерпения, вглядывалась в темноту, но Андрюшеньку проворонила. Он вдруг распахнул дверь со стороны водителя, устроился за рулем, завел машину и только после этого сообщил: – У него в гараже мотоцикл. – Мы его не упустим? – заволновалась я. – Нет. Мы же знаем, куда он направляется. Однако я все равно беспокоилась. Мы выехали на Гончарную и впереди заметили мотоцикл. – Это он? – спросила я. – Он, – кивнул Андрюшенька. – А парень не дурак, выбирает улицы без камер видеонаблюдения. Хорошо подготовился. После этих слов я не удивилась, что Арсений направился к старому мосту, там камер точно нет, а еще через несколько минут уже не сомневалась: он держит путь в село Ковыли, по крайней мере, движется в том направлении. Андрюшенька всю дорогу держался от парня на расстоянии, на счастье, движение на дороге в этот поздний час было довольно активным, в основном шли фуры, через соседнюю область они направлялись в Москву. В общем, я надеялась, что внимания мы не привлечем. Когда впереди показалось село, стало труднее, поток машин двигался по объездной дороге. Как оказалось, Арсений тоже не был заинтересован в привлечении к себе внимания. С мотоцикла слез, не доезжая сотни метров до первого дома, и свернул на тропу. Судя по всему, он отлично ориентировался, значит, уже бывал здесь. Последовать за ним на машине мы не могли и джип оставили в ближайших кустах, далее отправились пешком. В темноте тропа была едва заметна, но включить фонарь мы не рискнули. К счастью, путешествие много времени не заняло, свернуть себе шею я не успела. Впрочем, Андрюшенька очень трогательно поддерживал меня за руку, за что я ему была благодарна. Мы оказались возле школы, небольшой, двухэтажной, за высоким забором из металлических прутьев. И тут я испугалась, потому что Арсения не увидела. Только я собралась сказать об этом Андрею, как он прижал палец к губам, призывая меня к молчанию, а потом указал куда-то влево. Там был овраг, и из него вскоре появился Арсений, уже без шлема, но с двумя пластмассовыми канистрами в руках. – Что он задумал? – зашептала я, хотя догадаться было нетрудно. Уверенной походкой парень направился вдоль школьного забора, мы двигались за ним практически на четвереньках, готовые залечь в любой момент. Сразу за школой стоял кирпичный дом, ни палисадника, ни огорода, как это водится в сельской местности, возле него не наблюдалось. Зеленая лужайка и скамья под окнами. Крыльцо сбоку, выходило оно как раз на школу, до которой было метров сто, не больше. За школьным забором сплошной стеной росли туи, а вот до ближайших жилых домов довольно далеко, впереди спортплощадка, а дальше стадион. Арсений мог не бояться, что его кто-то заметит. Он подошел к дому, поставил одну канистру на землю, а из второй стал поливать крыльцо бензином. Запах я почувствовала сразу. Мы залегли неподалеку и видели, как он прошел к окнам уже с другой канистрой и теперь поливал стену под ними. План его был ясен: поджечь дом с нескольких сторон, чтобы Юдин не смог выбраться. – Нам не пора вмешаться? – испуганно спросила я. – Подождем. – Чего ждать? Когда он дом подожжет? Ему и так не отвертеться… В руках Арсения замерцал огонек, видимо, зажигалка, а я вскочила, намереваясь прекратить это безобразие. И тут вдруг вспыхнул прожектор, осветив и дом Юдина, и Арсения с зажигалкой в руках. Тот инстинктивно прикрылся рукой от света, а Андрюшенька заявил: – Я не стал рисковать и на всякий случай позвонил бывшим коллегам. Как видишь, они не подвели. Остаток ночи я провела в джипе, пока Толмачев общался с бывшими коллегами. Кстати, смогла свести знакомство с Юдиным, то есть не совсем знакомство. На момент появления здесь Арсения в доме его не было. Где он прятался, неизвестно, а теперь метался между полицейскими, вскидывая руки и повторяя: – Это просто уму непостижимо… Разбуженные сельчане подтянулись к школе и теперь пытались понять, что происходит, похоже, внятных объяснений им никто не дал, оттого в ход пошли догадки. Немного потолкавшись в толпе, я услышала две версии. Первая: кто-то хотел поджечь школу, а доблестный директор злоумышленников поймал. Вторая сильно отличалась от первой: спалить хотели не школу, а дом директора, и повинен в этом любовник жены Геннадия Викторовича, с которой он уже год как в разводе. Арсения к тому моменту уже увезли, а вскоре в город отправились и мы с Андреем. Клавдия сладко спала, но я сочла своим долгом разбудить ее. – Что? – зевая, спросила она. – Арсения арестовали. – Вы? – Соберись. – Ментов вызвали? – Андрей решил не рисковать. – Значит, Диана у нас не просто подозреваемая, – вздохнула Клавдия. – К сожалению, все указывает на нее. Сомнений теперь не осталось. Детки рассудили правильно: если мотив отсутствует, то никто ее не заподозрит. – Ага, а может, оба поучаствовали, – вновь вздохнула Клавдия. – У бабушки Агаты Кристи встречались такие мстители. Значит, отправится наша девочка в места не столь отдаленные. – Точно, – кивнула я. – Хорошо, что Трусовой я успела сказать, что самое дурное влияние на дочку друзья оказывали. – Это ты вовремя, – согласилась я. – Между прочим, мы три убийства раскрыли. – И что? Вам за это денег дадут? – Нет. Но моральное удовлетворение… – Мент он и в Африке мент, – сказала подружка. – Это ты к чему? – Поздравляю с моральным удовлетворением, и дай мне поспать, Христа ради, я сейчас такой сон видела… Клавдия собралась было рассказать мне сон, но я спешно покинула комнату. Я намеревалась проспать до обеда, раз уж ночь выдалась бурной, но Андрюшенька разбудил меня в половине десятого. – Лизавета, подъем! – орал он из-за двери. – Нас ждут великие дела! – Ничего вас не ждет, кроме сырников, – откликнулась Клавдия. – Матушка, я понимаю, это ваше коронное блюдо, но нельзя ли несколько разнообразить репертуар? Я продолжала лежать в постели, хотя и заподозрила, что больше не усну, спросила громко: – С какой стати мне вскакивать в такую рань? – Старший по дому звонил, – сообщил Андрюшенька. – Друг нашего мажора появился в своей квартире, если мы его провороним… – Лизка, подъем! – гаркнула Клавдия. Я кинулась чистить зубы и через пять минут уже была готова к великим свершениям. – А знаете что, я с вами поеду, – вдруг заявила Клавдия, слегка озадачив. – С чего вдруг? – спросила я. – Сама не знаю. Захотелось проветриться. Старший по дому нервно топтался возле подъезда. Увидев нас, бросился навстречу, едва не угодив под колеса Андрюшенькиного джипа. – Что это за диво дивное? – удивилась Клавдия. – Это ценный источник информации, – заверил Толмачев и пошел общаться со старичком. – Ты с нами? – спросила я Клавдию. – Пожалуй, я лучше в машине подожду, – ответила она. Я подошла, поздоровалась с ценным источником, он как раз закончил свой доклад. – С тех пор Гришка из квартиры не выходил. – Откройте нам дверь подъезда, – попросил Андрей. Старичок забежал вперед и дверь открыл, а Толмачев сказал: – Здесь ожидайте. Я решила, ко мне это не относится, и отправилась с ним. Нужная нам квартира находилась на четвертом этаже, туда мы поднялись на лифте. Андрюшенька надавил кнопку звонка и стал ждать. С той стороны кто-то осторожно передвигался, не решаясь приблизиться, а Толмачев гаркнул: