– С Богом! Ждем дома в отпуск. Счастливо! – сказал он напоследок и вышел. Я подошел к окну и, спрятавшись за шторами, наблюдал, как отец идет по двору. Он не торопился. Не оборачивался. Знал же старый, что я наблюдаю! Остановился, сумку на землю, снял кепку правой рукой, левой пригладил волосы, кепку на место и скрылся за углом. Я вылил остатки вина в бокал, выпил одним глотком и закурил, переваривая прошедшую ночь. Спать мне сегодня не придется. Сварил кофе и, снова подойдя к окну, смотрел во двор, по которому недавно прошел отец. Глупо, конечно, но, казалось, я видел его фантом, который раз за разом проходил через двор, поднимал кепку и приглаживал волосы. Помоги, Господи, моим близким! Сделай так, чтобы мы свиделись, и не раз! Камень с души свалился, почти можно работать. По крайней мере, уже не стоит заниматься самоедством. Команды из Центра приступить к работе не было. Так что находимся в «горячем резерве». Ну хоть не в «консервах», все легче. Но, как в старом анекдоте про нюанс, есть «нюанс». А именно, те неустановленные лица, которых Эллис опознала по повадкам как полицейских. Вот тогда они укрепили мое подозрение, что меня вот-вот «накроют». Идти в полицию и наводить порядки – сумасшествие, вызовут бригаду и наденут рубашку с длинными рукавами. Пойдем иным путем. Пересчитал наличность. Нормально, хватит. И поехал я не на работу, а в северный район города. К пакистанцам. Не знаю, отдыхает ли когда-нибудь Ахмат, но он был на посту, невозмутимый как сфинкс, все видел, все слышал, удерживал в голове сотни комбинаций, криминальных и не очень, которые в этот момент проворачивались по всему Брюсселю. Я опустил стекло машины, проезжая мимо, шутливо отдал честь, широко улыбнулся. Ахмат улыбнулся в ответ, чуть склонил набок голову. Вот и моя любимая харчевня! Хозяин на месте. Народу нет. Тепло поздоровались. Когда заказал несколько блюд, он удивленно посмотрел на меня. – Не завтракал еще, – пояснил я. – А к себе на работу не заезжал, прямо к тебе. Было видно, что ему любопытно, но, сдерживая себя, он лишь улыбался. Дал команду приготовить завтрак, а сам вернулся к оставленному чаю. Нельзя в беседе с людьми с восточным менталитетом торопить события. Сначала надо расспросить про семью, дела, как у кого здоровье. Принесли завтрак. М-да. Размер порций был огромен, но и не съесть – обидеть хозяина, получается, что невкусно. Ну ничего. Времени у меня много. Эллис в кафе справится. Не звонит, значит, все в порядке. Я ел и нахваливал, живо интересовался, как они готовят, какие специи, в каком порядке добавляют. На самом деле, было очень вкусно, тут я не лукавил. Дошло дело до кофе с десертом. Недоев и недопив, полез в кошелек, но хозяин отрицательно замахал руками – гость же! Обидишь! – Хорошо, пусть завтрак будет бесплатным. Спасибо, Рахмат. Но деньги возьми, это по другому поводу. – Слушаю, – насторожился он. – Мне нужен патефон времен Первой мировой войны. Для антуража в кафе. Не огромный, а среднего размера, в рабочем состоянии, пластинки того времени. Хозяин закусочной недоверчиво покрутил деньги, что-то соображая: – Ты можешь за треть этой суммы в любом антикварном магазине купить патефон с пластинками, а в лавке старьевщика еще дешевле. В чем подвох? – В его голосе прозвучала легкая угроза. – Понимаешь, пока меня не было, ко мне в кафе приходили неизвестные с повадками полицейских. Задавали неудобные вопросы персоналу. Мне нужно узнать, кто такие, чего хотят? Ахмат усмехнулся, кивнул головой: – Понятно. Но может так оказаться, что этих денег будет мало на патефон. Вещь-то антикварная. Я был готов к такому повороту событий, достал точно такую же сумму: – Нужно, чтобы патефон и пластинки были настоящими, проверенными. – Это понятно. Ложные, пусть даже и очень похожие на правдивые, никому не нужны. Сделаю, что смогу. Сообщу. Мы тепло, церемониально распрощались. Ахмат был на месте, кивнули друг другу. Неделя пролетела быстро. И, что удивительно, посетителей по-прежнему было много. Обычно наплыв быстро заканчивался. Это проверено на прежних тематических фотовыставках. А тут даже в дневное время зал был забит битком, столы приходилось дополнительно выставлять. Работы хватало всем. Я тоже принимал участие. Но за моей улыбкой скрывалось раздражение. Я – русский разведчик, а работаю половым, пусть старшим, но халдеем! Тьфу! В шале во Франции и то было лучше. Тамм не появлялся. Офицеров из штаб-квартиры НАТО прибавилось. Молва о новой экспозиции разнеслась далеко. Им понравилось у меня. Американцы бывали почти каждый день. Плотно ужинали, выпивали умеренно. Пару раз приходил Браун, не один, а с неизвестными штатскими. Запись с камер наблюдения я в зале скопировал. Когда закончится «спячка», передам в Москву, пусть идентифицируют личности. Браун с кем попало не будет встречаться за ужином. Он – птица высокого полета. Как-то ближе к обеду раздался звонок, это был хозяин пакистанской закусочной. Сказал, что привезет патефон с пластинками. Появился он быстро, в сопровождении молодого паренька. Эллис вспомнила его, широко и искренне заулыбалась. Предложил пообедать. Вежливо отказались. Я трижды предложил, трижды отказались. Тогда я сказал, чтобы принесли чай с десертами. Юноша распаковал патефон. В очень приличном состоянии. Рахмат горделиво посмотрел на меня и пояснил: – Это не просто вещь, а предмет с историей! Вот, смотри. Видишь сбоку длинную, глубокую царапину? Я посмотрел, кивнул. – Это след от пули, что прошла боком и чудом не повредила аппарат. Один из первых. Раньше были граммофоны. Большие, громоздкие. И вот в Англии в 1913 году фирма «DECCA» стала выпускать патефоны специально для армии. Компактный, в чемоданчике. – Перехватив мой удивленный взгляд, он улыбнулся: – Пришлось стать специалистом. Изучил вопрос, чтобы подделку не подсунули. А вот тебе фотография, – и протянул снимок, на котором изображен английский офицер в звании капитана рядом с этим патефоном, царапина была на том же месте, где и сейчас красовалась. Аккуратно подстриженные усы, уставшее лицо, горделивая осанка, фото сделано внутри палатки. Без сомнения, это был тот самый патефон. Молодой человек из второго кофра с осторожностью извлек около десятка грампластинок. Поставил одну. Вставил иглу, покрутил ручку, запустил двигатель, бережно опустил головку звукоснимателя и… со скрипом понеслась музыка. Старинная, английская песня о море. Все, кто был в зале, замерли. Разговоры стихли, посетители повернули головы в нашу сторону, слушали. Песня длилась около трех минут. Потом раздались аплодисменты. Юноша остановил патефон, вынул иголку: – Одна сторона – одна иголка. Запас привезли приличный. Они стираются быстро, потом начинают убивать пластинку. Вот, – выложил он на стол коробку. – Спасибо! А как обслуживать? Техника старая. – Ты мне позвони, он и придет. Немного заплатишь. У парня светлая голова и золотые руки! – похлопал Рахмат юношу по плечу. – Иди, на улице обожди меня. – Дай ему хоть чаю выпить! На! За труды! – Я протянул парню купюру в десять евро. Тот принял в полупоклоне. – Бери чай, вон столик освободился, устраивайся, а мы поговорим о погоде, – кивнул головой Рахмат. Подождали, когда тот пересядет, и я вопросительно посмотрел на хозяина. – Полиция работает в этом прекрасном городе великолепно, – цинично, с некоторым вызовом улыбнулся он. – Ты представь, что буквально через несколько дней после твоего посещения полицейские нашли и арестовали двух мигрантов из Африки. Оказывается, они выследили пьяного офицера из штаб-квартиры НАТО, избили его и ограбили! Во время обыска нашли часть вещей, в том числе телефон, часы, кольцо. Вот они. – Рахмат достал конверт и вытянул две фотографии. Было видно, что они сняты на камеру телефона, а потом распечатаны на цветном принтере. – Под тяжестью улик и полицейских тумаков те полностью признали свою вину. А вот опознание. Офицер сразу опознает свои вещи, а нападавших крайне неуверенно, но после подсказки полицейских очень даже уверенно. Он явно потешался над ситуацией. Выложил снимки, как незнакомый мне офицер в форме канадских ВВС рассматривает выложенные на стол вещи. Фото в фас и профиль. Очень грамотно. Понятно, что делал полицейский в участке. – Оповестили военную полицию и службу безопасности натовцев. Прибыло пять человек. Одного бы хватило. Но, наверное, делать им нечего, вот и катаются на трех машинах. Фото регистрационных номеров машин. Из них выходят мужчины в штатском. Фото каждого с разных ракурсов. Я не знал, оставит ли мне Рахмат снимки, поэтому всматривался, запоминая каждого. Все пятеро опрашивают двоих задержанных. Больше фото не было. Рахмат насмешливо рассматривал меня. – Эти, – кивнул он на фото арестантов, – заявили, что преступный умысел у них возник спонтанно, когда увидели пьяного, справляющего малую нужду в кустах. Никого из твоего кафе они не знают и даже не знали, где оно находится. Понимаешь, когда офицер заявил об избиении, то опросили его, где сидел, с кем общался, стандартная процедура. То же самое сделали в военной полиции НАТО. Стали крутить вокруг кафе. Выходило, что твой автомобиль и тебя самого несколько раз видели у нас. Решили, что ты выступаешь наводчиком. Когда сильно пьяный выходит от тебя, звонишь нам, и мы сообщаем бандитам, что дежурят поблизости. Потом с тобой делятся. Поэтому они и нахрапом пытались запугать твою барменшу. Ну а нам лишнее внимание из-за этих приезжих не нужно. Мы живем своим миром. А эти… – резко ткнул пальцем в фотографии арестованных, – привлекают ненужное внимание к нашему району. Поэтому все очень хорошо получилось. Они тоже заявили, что никого не знают. «Отрабатывали» прохожих только вдвоем. В северной части города не были, потому что там, как слышали, нет богатых туристов. Так что ты чист, ну и мы, в глазах полиции, чисты. – Рахмат был доволен произведенным эффектом. – Сколько я еще должен? – спросил я. – Ничего, – сделал он великодушный жест. – Мы сами заинтересованы в своей честной репутации, – и, хитро подмигнув, добавил: – Будут проблемы или понадобится антиквариат – обращайся. Ахмат оценил твое доверие к нам и щедрость. Велел передать, что всегда можешь рассчитывать на нашу помощь. Ты поэтому тогда к нам приезжал, что почувствовал слежку? Я молча кивнул. Зачем врать? Не надо. – Мы только сейчас все поняли. Надо было сразу рассказать, быстрее бы нашли этих хвастунов. Они очень гордились, что избили офицера, и добыча, по их меркам, была большая. Больше времени заняло, чтобы найти украденное и положить им домой. Ну, тебе это знать не обязательно! Рахмат поднялся, протянул руку, я крепко пожал ее. Юноша тем временем закончил трапезу, и они вдвоем вышли на улицу. Я собрал посуду, отнес в моечную. Поставил патефон на барную стойку, туда же пластинки и иголки. Эллис вернулась на рабочее место, объяснил, как пользоваться, а рядом поставил фотографию. Она захлопала в ладоши, как маленькая. – Мсье Артур! Ваши друзья прямо волшебники! Предмет с историей, да еще в рабочем состоянии!!! Это просто хит сезона! Если вот так, каждую неделю добавляя какой-нибудь раритет, удастся удерживать внимание посетителей, то… – То через год не будет места для посетителей, а кафе переделаем в антикварный магазин! – насмешливо перебил я. – Но идея хорошая. Подумаю. Скажите, Эллис, вы помните тех мужчин, которых вы приняли за полицейских? Она сразу сникла. Кивнула. – Я сейчас вам покажу снимки, просто посмотрите: кто-нибудь был тогда? Она стала перебирать фотографии и, отложив две, сказала: – Вот эти господа. Я их хорошо запомнила. Этот все норовил мою грудь рассмотреть, а этот – напирал, угрожал. Ой! А откуда у вас фотографии? Мсье Артур? Все в порядке? Я успокоил ее, вкратце пересказал историю со счастливым концом, опуская щекотливые подробности. – У-ф-ф! – промокнула она вспотевший лоб. – А то я тогда так испугалась. Вот ведь какие мерзавцы! – рассматривая фото мигрантов, добавила Эллис. – Столько хлопот из-за них! Но полицейские – молодцы! Нашли! Я согласно кивнул. Правда, не был до конца уверен, настоящие это грабители, или их «назначили» на такую роль, по согласованию с Ахматом, чтобы не мешали в каких-нибудь делах. Но это не важно, главное, что подозрения рассеялись. И военная полиция не будет видеть во мне наводчика для малолетних преступников. Тамм встретится в Таллине с людьми из Центра. А потом уже примут решение по форсированию операции. Хорошо! И с отцом повидался. Надо доложить в Москву, затем ждать команду к действию. Эх! Замечательно! Хотелось петь! – Мсье Артур сумел завести дружбу с полицейскими, – глядя на меня с уважением, проговорила Эллис. – А вы недавно в стране. Я думала, что вы посмеялись над моими словами про полицейских. Я их за лье чую. Быстро же вы разобрались. – Милая моя Эллис, прошу вас, пусть то, что вы сказали, а я вам показал и ответил, останется нашей маленькой тайной. Хорошо? – Конечно, мсье Артур! Есть, шеф! – Она сделала жест, показывая, что, мол, рот на замок-«молнию». Я собрал фотографии и, пройдя в свою каморку, спрятал их. Потом отправлю в Центр с пояснениями, пусть идентифицируют военных полицейских. Оказывается, есть угроза, откуда и не предполагал. Они могли запросить во Франции обо мне информацию. Но там все чисто. Обычный гражданин, предприниматель средней руки.