— Я и подъехала на парковку. Только на эту. Лайза не сбавляла шаг. Мы курсировали между машинами и прохожими, пока не подошли к низкому автомобилю чёрного цвета (вплоть до салона и чехлов), блестящему не меньше, чем безукоризненно начищенные лодочки. Мне стало казаться, что Лайза специально подбирает себе чёрные вещи и аксессуары какого-то определённого глубокого оттенка. Я даже представил, что если она сядет в салон в чёрном костюме, то сделается в нём предельно незаметной. — М… Мэ… Мэтью, — Лайза уставилась на меня вымученным и в то же время извиняющимся взглядом. Я сообразил — ей тяжело произнести моё имя, на что улыбнулся и добродушно махнул рукой, давая понять, что не возражаю, если она будет называть меня так, как ей удобно, как получается. Лайза заметно оживилась: — Ну что, Мэтью? Надо запастись провиантом на весь день, как думаешь? Лёгким движением руки Лайза сняла с головы бейсболку, однако волосы её не расплескались, как я ожидал, по плечам, потому что были собраны в хвост. От мелькнувшей россыпи страз и бисера по её автомобилю пробежали радужные дорожки. Я завис взглядом на её обнажившихся волосах, но вовремя заметил, что она проследила за ним, и затараторил: — Да, можно. Давайте купим пончиков и попить. Или можно будет заехать в какое-нибудь кафе, выпить кофе и по-быстрому что-нибудь перекусить. — Что-нибудь мучное и калорийное? — неодобрительно прищурив глаза, она закивала головой. — Ну… все так делают. — Меня с детства приучали следить за своим питанием и тем, как оно влияет на моё здоровье. «И фигуру?» — чуть не сболтнул я, но сразу осёкся. В этом у неё определённо не было нужды. Не думаю, чтобы Лайза изнуряла себя бесконечными диетами и беготнёй по тренажёрным залам. Я больше склонялся к тому, что она родилась с «природной гармоничностью». — Тогда ничего не могу посоветовать. В моём детстве был другой подход к этим вопросам. — Значит снова выбирать мне? — она поджала губы. — Чревато последствиями: не все мои решения оказываются безупречными. — Лайза улыбнулась уголком рта. Потом мы встретились взглядами и рассмеялись. Это означало, что тема с не выдержавшей испытаний плиткой и нашим спором исчерпана окончательно. Мне стало значительно легче держаться рядом с Лайзой, и предстоящий день не казался теперь угрожающим. Лайза взяла из машины маленькую сумочку, и мы направились в обход торгового центра. — Миссис… — Лайза, — беззлобно оборвали меня. — Можешь обращаться ко мне просто по имени. — Она повернула голову в мою сторону и добавила чуть тише и быстрее: — Когда никто не слышит, разумеется. Я нерешительно кивнул головой и от смущения даже забыл, что хотел сказать. — А знаешь, моё настоящее имя, по документам, — она сделала паузу и как будто впервые произнесла, — Елизуэтта. При этом её губы так живо меняли свои выразительные очертания, что я оторопел. Но в первую очередь от того, что услышал. — Елизавета? — переспросил я на русском. — Да, вот! — утвердительно кивнула она головой. — Моя мама тоже лучше произносит. Она одарила моё потрясённое состояние бесхитростной улыбкой: — Мы с родителями переехали сюда из России, когда мне было три года. Кстати, можешь называть меня этим именем, это было бы даже забавно. Но только если мы будем наедине. Я еле-еле начал отходить от новостного потока и всё же мог рассуждать более-менее здраво: — Нет, давайте лучше Лайза, так мне привычнее. А то ещё ненароком назову вас при всех Елизаветой, тогда точно вызову общее ошеломление. — Если при всех назовёшь меня просто Лайзой, ошеломлённых будет не меньше, — усмехнувшись, разумно подметила она. В моей голове закружилось множество вопросов, которые не терпелось задать, но Лайза на пороге центрального входа в здание спросила: «Где вы с друзьями обычно покупаете продукты?», из чего я заключил, что она не намерена пускаться в обсуждения своей личной жизни, и ответил по существу. Через полчаса мы уже катили по центральной улице города. Я практически сразу расслабился в удобном пассажирском сиденье, поскольку Лайза оказалась умелым и прилежным водителем. Позади нас на чёрной велюровой обивке лежал пакет, по которому перекатывалась бутылка минеральной воды между упаковкой с сухим печеньем, фруктами, набором бумажной посуды и свёртком с пончиками, на которых настояла Лайза, хоть я и был против, поскольку знал, что она к ним не притронется. Ещё на кассе в супермаркете я озадачился, где во время посещения партнёрских магазинов Лайза планирует перекусывать фруктами и зачем приобрела одноразовые стаканчики, ведь я мог сам купить себе напиток где-нибудь поблизости, но возникшие соображения удержал при себе. Достаточно долго, около часа, мы ехали по оживлённым и застроенным улицам. Со временем проезжая часть становилась пустыннее, а потом мы как будто выехали за город и по бокам от дороги нас сопровождала только редкая растительность и киоски с заправками. В пути мы говорили, в основном, о повседневной жизни таких же работников, как и я: Лайза расспрашивала меня обо всём настолько подробно, что со стороны могло показаться, как будто она сама готовится вступить в наши ряды. За разговорами я всё же заметил, что мы удаляемся от мегаполиса и поинтересовался: — Лайза, почему ты решила заняться поиском отделочных материалов за городом? Рядом нет мест с достойным выбором плитки? По мере нашего общения я принял к сведению несколько её замечаний и в дальнейшем спокойно обращался к ней по имени. — Я уже всё выбрала, — не отвлекаясь от дороги, как бы между прочим сообщила Лайза. — Как? — резонно недоумевал я. — Не волнуйся, — явно понимающая причину моего замешательства Лайза сделала вид, что не считает его обоснованным, — на этот раз я заручилась консультацией профильных специалистов. Кстати, выбрала я не одну, а две позиции, которые будут комбинироваться. — Куда же мы едем? — На пикник. Ты ещё не выбирался к океану? — она говорила со мной так, словно для нас обоих это была запланированная прогулка в череде подобных до этого. — Я думала, ты сразу начнёшь с вопросов, когда увидишь меня в этом, — она показала подбородком на свою спортивную кофту. — Правда, не могла же я показаться на объекте в таком виде, подъехав прямо ко входу. Я и в офисе сегодня не планирую появляться. — Зачем ты тогда придумала про поездку к поставщикам? — На самом деле мы ни к кому не поедем. Но с меня же не требуют доклада о переговорах, и варианты плитки я представлю на утверждение отдела только завтра, так что всё выглядит вполне убедительно. — Но ты ведь не привезёшь никаких образцов? — И что с того? В конце концов, мне могло ничего не понравиться. А подобранные позиции у меня уже есть. Лайза улыбалась — похоже, моя прозревающая неосведомлённость веселила её: — Не переживай ты так! Я найду, что сказать Дугласу. И остальным. В нашей совместной поездке, действительно, не было ничего крамольного и уж тем более направленного против её мужа, и всё-таки этот обман, невольным соучастником которого я стал, выглядел как-то… непорядочно. Совесть не заедала меня, но и не оставляла в покое, поэтому я уже менее активно отвечал на вопросы и не так вовлечённо реагировал на комментарии относительно того, что встречалось вокруг. Все тревожные мысли улетучились, как только моя нога ступила на выгоревше-рыжий песок. Волны неспешно, даже вальяжно набегали на подступившую к ним кромку безлюдного пляжа. Сегодня был один из редких нежарких дней, и здесь казалось, что это раскатистый шум океана приглушил зной палящего солнца. Мы сидели на покрывале, предусмотрительно захваченном Лайзой, которое расстелили на песке. В машине нашлась вода, чтобы помыть фрукты, и наша подстилка напоминала скатерть с посудой и лёгким обедом. Я уплетал пончики, а Лайза пила уже второй стакан минералки и покручивала пальцами ломтик ананаса. Я сидел, вытянув ноги вперед, и всматривался в накатывающую на берег пену, изредка поглядывая направо. По выражению лица Лайзы было заметно, что она наслаждается сразу и видом, и звуком, и запахом раскинувшегося перед нами глубоководного величия, и эти ощущения хорошо ей знакомы. Я не брал на себя смелость мешать ей. — Так давно не выезжала сюда, — её голос словно качался на волнах. — В последнее время всё реже. — Это твоё любимое место? — Самое. Лицом она как будто ещё больше устремилась к океану: — От него исходит такая сила. Чувствуешь? С выраженной солидарностью я уставился в даль: — А почему ты взяла попутчиком меня? — То есть? — Лайза неторопливо повернулась ко мне. — Ну то, что ты питаешь любопытство к тем, кто принимает самое непосредственное участие в возведении твоих объектов, это я уже понял. Мы для тебя представляем исследовательский интерес. Я, честно говоря, не совсем улавливаю, какой конкретно. Но почему ты позвала именно меня? Ведь были и те, кто работает у вас давно. И не такие разговорчивые. Я согнул ноги в коленях, обхватил их руками, и положив голову сверху, набок, стал терпеливо ждать ответа, не сводя с неё глаз. — Скажем так: мне понравилось твоё произношение, — Лайза не стала избегать моего взгляда и не вернула своего океану. — Особенно когда я стал пререкаться с тобой? — невозможно было удержаться от смеха. — Нет, — улыбнулась Лайза, и белоснежная полоска мелькнула между её губ, не тронутых помадой, — когда извинялся. Серьёзно, где ты научился так хорошо изъясняться на английском? — Я ещё в школе увлекался иностранным. Два года учёбы в университете посещал дополнительные курсы английского, на занятиях мы общались с носителями языка. Смотрел фильмы на английском без перевода, слушал песни, чтобы проще было воспринимать речь и воспроизводить самому. И всё равно первые дни здесь испытывал трудности в общении. — Но я вижу, ты их быстро преодолел. Лайза медленно отвернула голову. Теперь она снова могла наблюдать дарившую ей внутреннее умиротворение картину, удерживая глазами линию горизонта, а у меня появилась беспрепятственная возможность любоваться ею. Её кожа была такой светлой, что казалась прозрачной, способной слиться с воздухом и проникающими сквозь него неяркими лучами. Щёки оттенял естественный румянец, а губы искрились под потоками солнечного света. Мне казалось, что даже кончики ресниц отражают мелкие огоньки и тончайшие стрелы. От переливающихся полосок на её костюме и верха бейсболки разлетались вспышки всевозможных цветов, глядя на которые я забывал о том, что их возникновение имеет вполне реальное, объяснимое, а не внеземное происхождение. «Пусть бы она сидела на том же месте, в том же положении вечно — я потратил бы целую жизнь, чтобы находиться при ней». «Я же не вслух?» Словно почувствовав мой внутренний диссонанс, который каким-то образом нарушил всю гармонию, воцарившуюся вокруг, Лайза отвлеклась от своих мыслей и повернулась ко мне. «Откуда вообще это взялось? Я мимоходом не забыл, что всего лишь сопровождаю своего руководителя и выполняю роль кого-то вроде компаньона по умолчанию?» Она положила кусочек ананаса на тарелку, одним нажатием вытерла руку о салфетку и вернулась к моим соображениям на её счёт: — Ты говоришь, что люди для меня… как это… исследовательский интерес. Ты действительно так считаешь?