— Измеряй расстояние между ними. Не привык делать что-то, смысл чего мне не объяснили, но преждевременных вопросов старался не задавать. Я продвинулся на несколько шагов и присел у левого холмика. Несподручно было растягивать изгибающуюся металлическую ленту без посторонней помощи, чтобы не допустить сильной погрешности, но я старался, как мог, и возвратился к Лайзе с готовыми показаниями. Она выхватила скрученную рулетку из моих рук и бросила её через опущенное стекло на заднее сиденье машины. Я понял — задание с измерением было бесполезным трюком. Лайза ещё несколько минут поводила взглядом перед собой, вышагивая вдоль то в одну, то в обратную сторону. Было видно, что она действительно приехала сюда не просто так, и поскольку специальных познаний или навыков от меня не потребовалось, я предположил — меня она взяла с собой просто потому, что находиться здесь одной, да ещё в такое время было небезопасно. Почему выбор в очередной раз пал на меня? Не спрашивайте, я и сам не знал ответа, а та догадка, которая всё-таки посетила, час спустя провалилась в пропасть моего невежества в делах, касающихся женщин. Когда возвращались, я заметил, что Лайза ехала не кратчайшим путём, и, несмотря на отсутствие затруднений в движении, медленнее, чем могла бы. Она не скрывала своего удовольствия от обозревания видов вечернего города и парила между поворотами и перекрёстками, объезжая препятствия, как птица в потоках тёплого воздуха. Лайза подвезла меня на ту парковку, с которой мы уезжали на пикник. Она выглядела немного уставшей, но абсолютно счастливой. Отвлечение от офисной работы шло ей на пользу. Вокруг нас было полно машин, а вот люди вообще не попадались. Можно было подумать, что все автомобили останутся здесь ночевать. Лайза посылала задумчивые взгляды через стёкла, не прощалась и не торопила меня. Потом она повернулась в мою сторону, припала плечом к спинке своего сиденья и с блуждающей улыбкой на губах смотрела из-под полуопущенных век. Мне показалось, так она пытается распознать, что испытываю в эту минуту я. Будучи убеждённым, что поступаю правильно и она даже ждёт этого, я не удержался и обхватил её руку, покоившуюся между нами, своей ладонью, а потом перегнулся к Лайзе и поцеловал. На секунду её губы показались мне такими податливыми, но вмиг я почувствовал в них отторжение и, помешкав, подался назад. — Ты что, Мэтью? — голос Лайзы звучал сердито и поучительно. — Я не позволяла тебе. Ничего этого. — Она рывком высвободила свою руку из моей, положила её на руль и уставилась в лобовое стекло. Я только что поцеловал эту прекрасную девушку, а вместо возбуждения меня захлестнуло жгучим стыдом. Всего. — Прости, Лайза. Прости, я не хотел обидеть тебя. Как будто стремясь отделаться от моей навязчивой близости, Лайза качнула головой в сторону и даже подвинулась на месте. — Мэтью, мне пора. Я обещала навестить родителей, к ним ехать за город. Я отсел как можно дальше от неё, буквально вжавшись в ручку. — Лайза, я не знаю, как извиниться перед тобой. Поверь, я даже не подумал… — Я откинул голову назад и вперил взгляд в потолок: — Я… Мне так… От неё не последовало взбучки или признания того, что она не держит на меня зла. — Мэтью, мне правда пора ехать, — повторила Лайза. Я набрался храбрости посмотреть на неё. Лайза продолжала держать руль, но смотрела уже в боковое зеркало. Не знаю, увидела там что-то или давала мне понять, что я нагло пользуюсь её расположением. — Прости меня. — Я открыл дверь и медленно, стараясь не задеть соседний автомобиль, вылез из ставшего тесным салона. — Хорошего вечера, — только и нашёлся я, обеими руками прикрыл дверь и затерялся среди машин. *** Заявившись позже обычного, я не мог не привлечь общего внимания. Узнав, что до этого времени выполнял указания Лайзы в отдалённом районе и мы недавно вернулись, Ден присвистнул и авторитетно заявил, подмигнув остальным: — Проси надбавку за переработку! Все трое начали пересмеиваться, а я даже внешне не мог в этот момент разделить их жизнерадостность. Не знаю, что было бы лучшим решением — бросить всё и взять билет на ближайший рейс, не отчитываясь ни перед Андрюхой, ни перед руководством, или же попросить того же Андрея спустить меня с лестницы или вдарить перфоратором по моей безмозглой голове — может, хоть так удалось бы расставить у меня там по местам всё, что свихнулось после знакомства с Лайзой. Как и следовало ожидать, я остался верен трудовому долгу и утром вышел на объект. Привычная работа и разговоры с ребятами помогали отвлечься от мрачных мыслей, правда, ненадолго. Ночные самобичевания перекочевали теперь в мою дневную жизнь. Когда ещё до конца недели на объекте появилась Лайза, как всегда безупречно одетая, в окружении мужчин, распространяя высшую степень самообладания, я не знал, куда деться от самого себя. Опережая жену, по центру вышагивал Дуглас и, задержавшись недалеко от входа, заставил остальных встать там же. Кто придумал распределить нас таким образом? Уже не одну смену я работал на втором этаже, и вот сегодня по распоряжению прораба оказался на первом, да ещё и рядом с тем участком, который сейчас осматривала Лайза. Я бросал на неё виноватые взгляды — она открыто отвечала вполне дружелюбными. Вытерпев несколько своих «подглядываний» за её реакцией, я перебрался подальше и сосредоточился на работе в паре с ещё одним отделочником. Делегация застройщика в скором времени вышла на улицу, после чего через открытые проёмы послышались звуки отъезжающих машин. Лайза позвонила тем же вечером. Хорошо, что в это время я возвращался из магазина, иначе мне пришлось бы под надуманным предлогом выбегать из квартиры, и всё равно не удалось бы отвертеться от допроса парней. Не скажу, что ожидал её звонка, но по крайней мере после того, какой увидел её утром, уже не испытывал тревоги, снимая трубку: — Алло. — Добрый вечер. — Привет, Лайза. Она чего-то выждала, а потом продолжила не так прохладно: — Ты уже определился с планами на выходные? «Если честно, не оставляет желание тайно сбежать из страны и увезти последствия своего позорного поведения», — так и хотелось откровенно сознаться мне. Но ответ свой я подредактировал: — Даже не думал. В последние дни совсем не до этого. Лайза ещё помолчала, а потом живо так вывела разговор на привычный лад: — Ты ведь интересуешься историей не только города, но и всей страны? — Естественно, я бы с удовольствием пожил в каждой местности денёк-другой, а в лучшем случае — неделю. Но время моего пребывания здесь не позволяет погрузиться в вашу культуру так надолго. — Значит, я вовремя. В субботу в пригороде — тут недалеко — будет проходить ежегодная ярмарка. Я предлагаю немного поменять локацию и переместиться в провинциальный городок. Заодно увидишь, как протекает жизнь в стороне от небоскрёбов и бесконечного потока автомобилей. Поразительно: Лайза была готова видеть меня, говорить со мной, более того — провести со мной целый день, и это после того, что я устроил! Наверное, мне следовало вежливо уклониться от очередного приглашения… Но я так хотел её увидеть! И нужно было использовать этот шанс, чтобы извиниться как следует. Вот Лайза же умеет сгладить «шероховатости» так, чтобы общение не причиняло неудобств нам обоим. Неужели я не найду нужных слов, чтобы восстановить её доверие? Не стоило забывать и о том, что эта поездка была как нельзя кстати — пока в моём «запасе» преобладали сведения только об одном городе, который я и так неплохо изучил. — Мне нужно говорить, что это было бы здорово?! — почти прокричал я в телефон. Лайза дала понять: мы сможем преодолеть произошедшее недоразумение! — Вот и отлично! Я позвоню тебе в пятницу, и мы обо всём договоримся. Только я смогу посвятить тебе не больше, чем полдня, поскольку Дуглас вечером возвращается из деловой поездки. Этого времени хватит, чтобы окунуться в местный колорит? Лайза ещё и переживает?! — Более чем! Я без того благодарен тебе, что тратишь на меня своё время! — Пустяки. Я и сама незаметно втянулась, — рассмеялась Лайза. — Очень рад, что разнообразил твой досуг! — Тогда до встречи! Я позвоню. — Жду звонка. Пока! Я зажал телефон в руке и, тряхнув им, как призовым кубком, зашагал бодрее. Упоминание о Дугласе неприятно кольнуло меня во время разговора, как будто в наш с Лайзой слаженный дуэт вклинивался кто-то третий, но перспектива субботнего выхода с ней развела все тучи, способные омрачить часы, которые мы проведём вместе. Стоило бы задуматься, как легко мне сходили с рук и рискованные высказывания, и несдержанные выходки, и как удачно всё складывалось, но мысль о том, что везти может не всегда, не проникала в мою голову. Настал день нашего второго выезда за город, только теперь мы направлялись не в укромный уголок, а навстречу масштабному культурному мероприятию. И снова Лайза покорила своим внешним видом, надолго приковав к себе мой взгляд. Для поездки в пригород она облачилась в воздушное платье без рукавов; летящая светло-бежевая ткань обнимала её от плеч до колен, а узенький ремешок, казалось, не давал этому великолепию упорхнуть под дуновением ветра. Как и в тот раз, когда она предстала передо мной в кроссовках, непривычно было видеть её не на каблуках, а в плетёных тапочках, но на ней они смотрелись весьма элегантно и по цвету почти сливались с кожей. Волосы Лайза подняла наверх, заплела причудливым образом и подколола в нескольких местах. Не хватало только соломенной шляпки, и её можно было бы помещать на деревенский пейзаж в окружение полевых цветов. Расстояние до городка, где сегодня должно было развернуться грандиозное по его меркам событие, мы преодолели быстро — на это ушло не больше часа. И сразу попали в разгар праздника. Основная часть ярмарки расположилась на центральной площади, возле которой Лайза оставила машину. Здесь были и торговые места, и детские аттракционы, в разных концах виднелись небольшие помосты для выступления профессиональных и самодеятельных артистов. Обилие еды, напитков, разнообразной продукции — от игрушек ручной работы и самодельных сладостей до редких изданий книг и фруктово-овощных инсталляций — так и пестрело в глазах, и я только успевал поворачивать голову, чтобы ничего не упустить. А ещё — чтобы следить за Лайзой, которая решительно и ловко ныряла в потоки людей, увлекая за собой. Я был немного выше неё, но создавалось впечатление, что она продвигается гигантскими шагами, а я перебираю короткими ножками, как заведённый, и всё равно едва поспеваю. Ярмарка плавно растекалась по прилегающему парку, где всё размещалось на складных столиках, лавочках и цветастых ковриках, устилающих газон. Громкая музыка доносилась отовсюду, дети и не подверженные застенчивости взрослые кружились в танцах, кто-то расположился передохнуть прямо на лужайках. Жители, которые устроили весь этот праздник, были очень приветливыми, с удовольствием знакомились со мной и фотографировались на память на фоне ситуативных декораций. Мы уплетали сахарную вату, потом унимали жажду литрами охлаждённого лимонада. Я наблюдал за происходящим вокруг и упивался этими минутами счастья: как же похожи люди, живущие в разных странах, в такие периоды своей жизни, когда их объединяет общий восторг, когда они отдыхают всей душой, веселятся, проводят время с близкими! Как бы хотелось продлить такие часы и дни до бесконечности! Но эйфория не подчинила меня полностью. Я не забыл, что сегодня наше время крайне ограничено, и даже напомнил об этом Лайзе, поскольку она, казалось, никуда не спешила. Она отдышалась после бега за маленькой девочкой с прыгающими кудряшками, вслед которой пустилась, чтобы подарить ей воздушный шарик, выигранный у клоуна, развлекающего гостей ярмарки загадками, и, поправив рукой причёску, сообщила: — Забыла тебе сказать: Дуглас сегодня не приедет, так что в нашем распоряжении весь день. — Надеюсь, ничего не случилось? — беззаботность Лайзы показалось мне ненастоящей. — У него изменились планы, — бросила через плечо Лайза, которая уже направлялась вглубь украшенной фонариками и флажками аллеи, всем видом показывая, что не желает обсуждать эту тему. Наше возвращение в город прошло едва ли тише, чем многоголосье ярмарки: мы живо обсуждали события дня, я делился своими наблюдениями, а Лайза то и дело смеялась над тем, как я шарахался от настырных заигрываний совершенно не знакомых мне девушек. Я сильно удивился, когда мы проехали мимо ставшего моим рабочим местом здания будущего бизнес-центра (к «нашей» парковке проще было подъехать с другой улицы) и остановились, заняв карман на противоположной от него стороне у высотки на углу. Дом выглядел презентабельно, я и раньше обращал на него внимание, но он не сильно выделялся среди тех, что встречались в этой части квартала. — У меня для тебя сюрприз! — торжественно произнесла Лайза и хлопнула ладонями по рулю. — Правда? Какой? — не удержался я. — Сейчас ты кое-где побываешь. Что ж, сюрприз так сюрприз. Выуживающие расспросы ни к чему. Следуя за Лайзой к тонированным зеркальным дверям подъезда, я перебирал в голове возможные варианты, например, что Лайза хочет познакомить меня с местной знаменитостью или — даже не знаю — повести в гости к светилу-этнографу. Нетерпение моё начало остывать, а вот удивление взлетело к своему пределу, когда, выйдя из лифта, мы подошли к нужной двери и Лайза стала открывать её своим ключом. Войдя внутрь, она неслышно включила свет, который залил просторную гостиную, и впустила меня. Дверь захлопнулась сама, щёлкнув замком. Я осмотрелся, пытаясь охватить размах и роскошь, искусно вписанную в интерьер. Оказывается, она жила совсем рядом с нашей строительной площадкой. В том, что я оказался в её квартире, сомнений не оставалось, и я простодушно думал, что всего лишь подожду Лайзу, которая заглянула домой ненадолго — переодеться или захватить что-то. Каково же было моё изумление, когда Лайза выглянула из комнаты, в которой скрылась минуту назад, и спросила: — Ты долго будешь там стоять? Почему не проходишь? Я соображал, как поступить, а потом разулся и, придвинув ногой кроссовки ближе к порогу, прошёл на середину комнаты. Лайза внимательно наблюдала за моими телодвижениями и задержала взгляд на моих носках — сама она расхаживала по-прежнему в обуви. Я разулся не только из соблюдения привычных для меня правил обихода, но и из уважения к труду того, кто поддерживал чистоту в квартире — светло-серый паркетный пол сиял, как горячая капля воска. Лайза не заострила на этом внимания, а как ни в чём не бывало проследовала в кухню-столовую, откуда крикнула мне, поскольку я ещё не догнал её — не приспособился так быстро перемещаться в чужих домах: — Что-нибудь выпьешь? Когда я вошёл, она стояла у холодильника. В открытой дверце виднелось несколько бутылок с прохладительными напитками, и Лайза пробегала пальцами по крышечкам. Рядом, на столешнице, мигала подсветкой только что «разбуженная» кофемашина. — Нет, спасибо, — я опустился на стул возле массивного каменного стола на широких металлических ножках. Конструкция стола чем-то напомнила мне фигуру Дугласа, и я даже усмехнулся своему воображению, но про себя — делать это открыто, да ещё в его доме было верхом неприличия. Лайза толкнула дверцу и с видом, словно вспомнила что-то важное, быстрым шагом вышла из комнаты. Я снова остался один. На языке вертелся вопрос о том, в чём же заключается сюрприз, который она для меня приготовила, но я терпеливо ждал, пока она сама раскроет его. — Мэтью, помоги мне, пожалуйста, — послышался голос Лайзы. Куда идти, она не сказала, поэтому я недолго поблуждал по оказавшейся просто неимоверных размеров квартире и наконец пошёл на свет, падающий из полуоткрытой двери. Я заглянул и увидел Лайзу, которая стояла босиком, с распущенными, перекинутыми на одно плечо волосами, и смотрела на меня, беззащитно улыбаясь. Позади неё было окно с плотно задёрнутыми шторами, и большая двуспальная кровать под свешивающимся до самого пола покрывалом, из чего я сделал вывод, что попал в спальню. Лайза повернулась лицом к окну и, придерживая волосы левой рукой, правой показала на молнию, вшитую в мягкую ткань, натянувшуюся на её спине. Она повторила свою просьбу: — Помоги, пожалуйста. Я услужливо метнулся к ней, чтобы расстегнуть платье, но остановил руку буквально в пяти сантиметрах от её шеи. Лайза однозначно почувствовала моё смятение и повернулась. — Что случилось? — спокойно спросила она. — Лайза, я не понимаю, что происходит. Она поймала мою руку, которую я опустил, но всё ещё не знал, куда пристроить, и сказала тем же тоном: