Надежда Николаевна очень обрадовалась тому, что дочь вызвала скорую, хоть и не подала вида. В самом деле она ужасно боялась, и от паники ей становилось ещё хуже. Мысли о том, что дочка может остаться совсем одна, без обоих родителей, улучшению состояния точно не способствовали, но уходить не желали, упорно крутились в голове. Вячеслав Павлович придвинул стул к кровати Надежды Николаевны, сел и начал расспрашивать о том, что произошло. Медсестра, приехавшая с ним, сидела у стола и оформляла документы. Аня напряжённо и жадно вглядывалась в лицо дяди Славы, пытаясь угадать, насколько серьёзен недуг мамы. Лицо Вячеслава Павловича оставалось абсолютно спокойным и чуть насмешливым. Он измерил давление Надежде Николаевне, послушал, подробно расспросил о симптомах. Потом Надежде Николаевне сделали укол и дали какое-то лекарство. — Вы знаете, — удивлённо сказала пациентка. — Вот поговорила с вами, доктор, и мне стало легче. Мне ведь впервые в жизни скорую вызвали. Впервые за тридцать девять лет. — Дядя Слава, а что с мамой? — осмелела Аня. — Анюта, ты что? Почему так разговариваешь? — Надежда Николаевна подняла голову от подушки и удивлённо посмотрела на дочь. — Всё нормально, — успокоил женщину Вячеслав Павлович. — Мы с Анной знакомы. Я родной дядя Дани Летягина. — Вот оно что! Ну и совпадение, — улыбнулась Надежда Николаевна. — Добрый знак. Значит, со мной ничего страшного не случилось. — Ничего страшного и не случилось, — кивнул Вячеслав Павлович, пристально глядя на пациентку. — Но завтра вы останетесь дома, Надежда Николаевна, и будете ждать участкового терапевта, которого мы вызовем. — А что с мамой? — опять спросила Аня. — Переутомление, авитаминоз, нервы. Возможно, анемия, анализы нужно сдать. А вообще, вероятнее всего, вегетососудистая дистония — бич нашего времени. — Это лечится? — испуганно спросила Аня, услышав сложное название. — Лечится, лечится. Не пугайся. Береги маму, помогай больше. — Аня и так помогает. Почти все домашние дела давно на ней, — вступилась за дочь Надежда Николаевна. — Вот и хорошо, молодец, Анна! — улыбнулся Вячеслав Павлович. — Может, чаю выпьете? — спросила обрадованная Аня, переводя взгляд с лица Вячеслава Павловича на лицо медсестры. Облегчение было таким сильным, что девушка готова была расцеловать представителей бригады скорой помощи. — Очень хочется принять твоё приглашение, Анна, — Вячеслав Павлович бросил быстрый взгляд на Надежду Николаевну. — Но нас уже ждут где-то ещё. * * * Весной, спустя ещё два месяца, в один из прохладных вечеров Даня провожал Аню после занятий в школе искусств. Остановившись за углом дома Ани, они торопливо целовались, пока никто не видел. Вдруг Даня замер, удивлённо глядя на парковку. — Там машина дяди Славы, — пояснил он в ответ на недоумение Ани. Аня и Даня молча смотрели то друг на друга, то на машину, думая об одном и том же. Даня, конечно же, был в курсе того, что Вячеслав Павлович однажды приезжал на вызов к Надежде Николаевне. — Пойдём, — Аня взяла Даню за руку и потянула в сторону подъезда. — Думаешь, надо? — с сомнением спросил Даня. — Ты же не бросишь меня одну? — Аня заглянула в любимые глаза. — Ладно, пойдём, — улыбнулся Даниил. — Мы же должны узнать правду. Когда ребята вошли в квартиру, Надежда Николаевна и Вячеслав Павлович ужинали. Однако Аня успела увидеть в зеркало прихожей, в котором отражалась часть кухни, как гость быстро застёгивает пуговицы на небрежно накинутой рубашке. Поужинали вчетвером. Каждый делал вид, что всё в порядке вещей и в штатном режиме, а потом Вячеслав Павлович вызвался отвезти Даниила домой. Аня проводила мужчин, закрыла двери и вернулась за стол. Некоторое время они с Надеждой Николаевной молчали. — Анюта, — откашлявшись, начала Надежда Николаевна, глядя не на дочь, а в тёмное окно. — Понимаешь… — Понимаю, мам, — Ане стало почему-то очень жаль маму, даже плакать захотелось. Зачем она оправдывается⁈ Ане едва исполнилось шестнадцать, и она ещё не могла по-настоящему понять, что такое женское одиночество, каким жестоким оно бывает, каким безысходным. Но сейчас ей казалось, что она это чувствует. — Я уже не маленькая, мам, давно выросла. — Ты ведь не считаешь, что я передала память Пети, Анюта? — Надежда Николаевна заглянула в лицо Ани. — Нет, конечно, мам, — успокоила её дочь. — Я хочу, чтобы ты была счастлива. Ты же ещё молодая. А дядя Слава… он, вроде, хороший. — Хороший, — улыбнулась Надежда Николаевна. — Знаешь, я ведь думала, что эту пустоту, эту чёрную дыру в моей душе уже ничем и никогда не смогу заполнить. Не дай Бог никому это испытать — остаться без любимого, без своей половины, без части души, без опоры. Хорошо, что ты есть, иначе я бы просто жить тогда не стала. А потом, когда немного отошла, всё равно даже представить не могла никого на месте Пети. А Слава… Слава другой оказался, не такой, как все. Может, потому что горе у нас одинаковое, это объединило, открыло нас навстречу друг другу. Он ведь ко мне на следущий день после вызова приехал, проведать, пока ты в школе была. Чай пили, долго разговаривали. А потом с работы встречать начал, когда сам не на дежурстве. Он давно хотел поговорить с тобой, а я всё сомневалась, обещала, что сама всё расскажу, но не могла. — Всё хорошо, мама. Я очень люблю папу и знаю, что ты его любишь. Но тебе забота нужна. И личная жизнь. — Говоришь, прямо как Слава, — опять улыбнулась Надежда Николаевна. — Мне теперь и за тебя спокойнее. Такая семья у Дани… Значит, и он не может быть плохим человеком. — Он самый лучший, мам, — серьёзно ответила Аня. — Я люблю его, и всегда буду любить. Мы с ним на всю жизнь вместе, мама. Даня мне поклялся. Глава 3 Спустя шесть с половиной лет, осень 2006 года. Даниил собирался на работу. Он был в отличном настроении, несмотря на слякотную осеннюю погоду и серое утро. В конце концов, какое ему дело до серости за окном, если в душе́ играет всеми красками весна? Ему двадцать два года — скоро будет двадцать три. У него красавица и умница жена, достойная работа и хорошая квартира. Родители здоровы и счастливы, бабушки и дедушки — тоже. …Даня и Аня поженились, как только Ане исполнилось восемнадцать, — летом после первого курса. Даниил учился в Техническом университете, а Аня — в Институте культуры. Тёща Даниила, Надежда Николаевна, тогда сразу переехала к дяде Славе, а молодые поселились в хрущёвке. Такое решение было принято на общем семейном совете: пока молодые учатся, поживут в старой квартире. Вот закончат образование — тогда и видно будет. Конечно, родители Дани предлагали молодым жить у них в доме, но Аня и Даня сами захотели самостоятельности и ни разу не пожалели о принятом решении. Безусловно, имея такую мощную поддержку со стороны родных, строить семью не так уж сложно. Однако Аня и Даня не считали, что должны этого стыдиться, а наоборот, радовались каждому подарку судьбы. Аня радовалась вдвойне, поскольку ей с детства пришлось хлебнуть и горя, и нищеты. Надежда Николаевна и Вячеслав Павлович жили вместе в квартире Вячеслава, но отношения не оформляли. Лидия Павловна пыталась говорить с братом по этому поводу, однако он ответил, что решение принято им и Надей, и является общим. — Детей нам не рожать, а с внуками и так будем водиться, — успокоил Вячеслав сестру. — В конце концов, штамп в паспорте поставить — секундное дело, если уж приспичит. Найти друг друга было гораздо труднее, а мы нашли, и теперь держимся друг за друга изо всех сил. Сильнее, чем держимся мы сами, никакой документ нас не скрепит. В самом деле, и Надежда, и Вячеслав, не сговариваясь, хотели таким образом сохранить некое подобие верности своим первым супругам и боялись спугнуть позднее счастье, данное им судьбой, потому просто наслаждались обществом друг друга и тщательно оберегали от вмешательства посторонних частную жизнь. Условности их не интересовали. Их интересовало только то, что они друг у друга есть. Прошедшим летом Надежда и Вячеслав пережили своеобразное «нашествие» гостей — сначала у них почти целый месяц гостила четырёхлетняя внучка Вячеслава Варенька, москвичка. А потом неожиданно приехал из Санкт-Петербурга шурин Вячеслава, младший брат покойной жены, Андрей. Сорокалетний Андрей Некрасов, несмотря на то, что носил поэтическую фамилию, был достаточно известным в своём городе художником. Одним из увлечений Андрея был стрит-арт; в нём он достиг приличных вершин, и его работы украшали многие здания в родном городе. Часто он получал заказы и на оформление городской среды. Раньше проведывать могилу ушедшей жены Вячеслава приезжала его тёща, но два года назад женщины тоже не стало, а в этом году вдруг решил приехать Андрей, который никогда ранее не приезжал. Конечно, гостеприимные Вячеслав и Надежда предложили гостю остановиться у них. Андрей планировал провести в гостях неделю, но задержался уже больше, чем на месяц. Неожиданно для него и здесь нашлась работа, — заказ от Института культуры на оформление одной из стен. Связующим звеном между Андреем и руководством Института стала, конечно же, Аня, которая с весны работала на одной из кафедр факультета живописи. Аню приняли на работу ещё до защиты диплома, а в мае она успешно защитилась. Даниил тоже защитился в мае, получил заслуженный красный диплом и вот уже в течение трёх месяцев работал инженером в самой крупной строительной организации города. А ещё они с Аней прошедшим летом пережили большой переезд: за успешное окончание вузов семья сделала молодым Летягиным подарок — квартиру в центре города, в элитном жилом комплексе. Квартиры сдавались под ключ, однако Аня и Даня всё же кое-что перекрасили на свой вкус и поменяли обои в спальне. «Вообще, без ложной скромности можно заметить, что и мы с Анютой — большие молодцы, и с родственниками нам очень и очень повезло, — весело подумал Даниил, доставая из гардероба галстук. — Теперь можно и о пополнении подумать. Родители спят и видят внуков, а Федька жениться не спешит. Обошёл я старшего брата в плане женитьбы, с меня и спрос». Ани дома уже не было — она сегодня убежала пораньше, уехала на автобусе. Машина у них есть, купили сами, поскольку оба подрабатывали в период учёбы, и кредит уже погасили. Однако учиться водить Аня категорически отказалась.