Он проводит рукой по волосам, и, несмотря на искренность и сладость его заявления, я чувствую, как надвигается большое жирное «но». – Но, – продолжает он, – я считаю, что рассказать должна ты. Я буду рядом, поддержу тебя, чем смогу. Это важно, пойми. Я ведь ничего и не видел. Ты должна рассказать Мэйсону то, что видела своими глазами. Черт бы его побрал. В его словах есть смысл. Я даже не знаю, как я могу возражать. Я вздыхаю, наверное, в двадцатый раз за последние десять минут. – Ладно. Я расскажу ему. Но если он не поверит или бросит в меня стол, это не моя вина. – Мэйсон не бросит в тебя стол. Он может попытаться, но он не настолько силен. Может, у Джулиана получилось бы, но опять же… – Эйден! – восклицаю я. Почему он высмеивает эту ситуацию и пытается меня рассмешить? И почему у него получается? – Расслабься, Тея. Мэйсон тебе доверяет. Он поверит тебе и уж точно не станет бросаться столами. К тому же я никогда не подпущу к тебе настолько агрессивную мебель. На мое лицо наползает улыбка; сердце медленно тает. – Договорились. Я расскажу ему, когда мы вернемся домой. Я не хочу портить ему отпуск. – Отлично. Разумная мысль, – соглашается Эйден. Возможно, я втягиваю Мэйсона в беспорядочную, напряженную, сложную семейную жизнь. Пара недель веселья с друзьями без забот и хлопот его не убьют. – А ты как? Что думаешь по этому поводу? – спрашивает Эйден. – Я? А что я? Это не моя семья разорвется на части. Мне просто жаль Мэйсона. Я и правда в порядке. Да, я вроде бы должна злиться на маму за то, что она отправила меня за город не потому, что понимает меня, а потому, что хотела побыть наедине со своим женатым любовником. Я должна злиться на нее за то, что она сознательно стала любовницей. Но в данной ситуации взрослая – она. Это она должна понимать, что хорошо, а что плохо, а не полагаться на дочь-подростка, чтобы та научила ее, как не быть стервой-интриганкой. Ладно, может быть, я чуть-чуть злюсь на маму, но это, наверное, нормально. Как-никак, я только что выяснила, что она – разлучница. Глава 11 Мы подъезжаем к дому чуть после семи, так как пару раз останавливались на перекус. Мое первое впечатление от дома – он прекрасен! Не такой большой, чтобы мы потерялись, но и не такой маленький, чтобы мы вторгались в личное пространство. Эйден достает из багажника наши сумки, и мы ступаем на крыльцо, ожидая, пока кто-нибудь откроет нам дверь. – Наконец-то! – кричит Ноа, открывая дверь. – Мы уже подумали, что вы, ребята, решили остановиться на обочине, и трам-пам-пам! Эйден прерывает Ноа, сунув ему в руки мою сумку. Мы входим в небольшой холл, закрываем за собой дверь. Меня встречает просторная, ярко освещенная зона с диванами и телевизором, где близнецы и Джулиан уже играют в видеоигру. Сбоку от гостиной расположена кухня, а рядом с ней – столовая. С одной стороны гостиной и до конца столовой проходит терраса, которую видно через все окна и прозрачные раздвижные двери. Мэйсон стоит на кухне. Сердце невольно сжимается, когда он машет мне рукой. Я отвожу взгляд, но прежде чем он успевает прокомментировать мою грубость, Аннализа и Шарлотта появляются на лестнице справа от холла. – Амелия! Наконец-то! Пойдем, мы покажем тебе вид из нашей комнаты! – восклицает Шарлотта. Я, не теряя времени, следую за ней наверх. Я делаю все возможное, чтобы избежать Мэйсона, даже если это все равно неизбежно. И дело не том, умею я или нет скрывать секреты. Все дело в том, что моя правда действительно причинит ему боль, даже уничтожит. Я не знаю, смогу ли я вообще смотреть ему в глаза в течение следующих двух недель. Ноа вызвался мне помочь и идет за нами, держа мою сумку. Эйден остается внизу, чтобы поздороваться со своими братьями. – Внизу три комнаты. Ноа – в одной, Эйден – в другой, а мы с Джулианом – в той, что побольше, – объясняет Аннализа, пока мы поднимаемся по лестнице. – Здесь живут Мэйсон и Чейз. В конце коридора остановились Джексон и Джейсон. А вот эта комната – твоя и Шарлотты. – Почему Ноа и Эйден получили отдельные комнаты, а всем остальным приходится жить по двое? – спрашиваю я из любопытства. – Мы решили, что Эйден заслужил отдельную комнату, потому что только что вышел из тюрьмы. Ну, знаешь, койки в тюрьме ужасные, – шутит Ноа, а я смеюсь, хотя понимаю, что смеяться не стоит. – А тебе как досталась отдельная комната? – спрашиваю я с улыбкой. – Мы написали имена Мэйсона, Ноа и Чейза на бумажках и бросили в шляпу. Тот, чье имя мы вытащили, и стал счастливым обладателем, – отвечает Шарлотта. – И я не жульничал, несмотря на то, что говорит Мэйсон! – Ноа защищается достаточно громко, чтобы Мэйсон услышал из кухни. – Ты сидишь на троне лжи! – кричит в ответ Мэйсон. – Да он просто завидует, потому что красота, юмор, талант и везение обошли его стороной! – рассуждает Ноа, открывая дверь в нашу с Шарлоттой комнату. Мой взгляд сразу же притягивает двуспальная кровать, потому что на ней лежит Чейз, листая один из журналов Шарлотты. – О, привет, Амелия, – он непринужденно здоровается. Аннализа и Шарлотта лишь пожимают плечами. Комната не отличается роскошью, но, похоже, нам досталась самая лучшая, потому что у нас есть балкон. Ноа кладет мою сумку на комод и садится рядом с Чейзом, а мы с Аннализой и Шарлоттой направляемся на балкон. Я открываю дверь и вижу траву на заднем дворе, которая чуть дальше превращается в песок, а затем – в океан. Боже, как же здесь спокойно. – Шарлотта, ты все-таки пробила нам лучшую комнату? – подтруниваю я, удивляясь, как нам достался балкон и великолепный вид. – Ребята и не возражали, потому что ты платишь за еду и все остальное, – отвечает Шарлотта, когда мы возвращаемся в комнату и закрываем дверь. – К тому же мы решили, что вы двое с наименьшей вероятностью спрыгнете с балкона в пьяном угаре, – заявляет Аннализа, бросая на Чейза резкий взгляд. – Один раз! Это случилось однажды, и я приземлился в бассейн! – защищается Чейз невнятно, добавляя: – Они так и не дали мне это пережить. Я видела Чейза пьяным лишь один раз, когда он явился к Шарлотте, чтобы признаться ей в любви. В тот раз мне удалось его остановить, но, насколько я поняла, этот парень делает довольно глупые вещи, когда выпьет лишнего. Истории о нетрезвом Чейзе становятся все более и более странными с каждым разом, когда я их слышу. – Технически это деньги Эйдена, – напоминаю я. – Это он должен получить первоочередное право выбора. Аннализа насмехается. – Да брось, ты же знаешь Эйдена. Он бы все равно отдал лучшую комнату тебе. Я краснею. – Кстати, – продолжает Шарлотта, – ты обещала подробности! Ты и Эйден? Целуетесь? Кто знает, как давно это происходит?! Выкладывай! – Да-да, ну-ка вываливай все подробности! – визжит Ноа, изо всех сил стараясь подражать Шарлотте. Девочки одаривают его раздраженными взглядами. Только Чейз находит его шутку забавной. – Так, вы двое, марш отсюда! Идите и приготовьте нам гамбургеры или что-нибудь еще, если вам скучно, – командует Аннализа, открывая дверь шире и указывая в коридор. Они не двигаются, но Чейз смотрит на Ноа. – Ты голоден? Ноа улыбается. – Я бы поел. Они встают и выходят за дверь, споря о том, какое мясо приготовить. – Я хочу сыр на свой бургер! – кричу я им вслед, когда Аннализа закрывает дверь. Анна и Шарлотта поворачиваются. Их глаза сосредоточены на мне, как будто они застряли на необитаемом острове, а я – последняя унция спасительной воды. Внезапно мне захотелось, чтобы Ноа и Чейз вернулись. – Ты собираешься рассказать подробности? Или нам придется вытягивать их силой? – угрожает Аннализа. – Спрячь оружие, детка. Садитесь, я вам все расскажу. – Я вздыхаю, мысленно готовясь к восторженным визгам Шарлотты и допросу Аннализы. Мы садимся на кровать, скрестив ноги. – И когда же вы стали парой? – интересуется Шарлотта. Ее глаза загораются от любопытства. – Я не могу утверждать, что мы пара. Мы не говорили о том, что у нас теперь отношения. Вообще-то у нас даже свидания еще не было. Я знаю, что у нас с Эйденом глубокая связь. Я знаю все его темные секреты, а он знает мои – однако я не могу рассказать об этом девочкам. К тому же мы и правда не обсуждали наши взаимоотношения. И я бы предпочла, чтобы все оставалось на своих местах. Я даже еще не придумала, как сказать ему, что через несколько недель уезжаю. Я пыталась не думать об этом, но ведь он должен меня понять. Не так ли? – Когда вы впервые поцеловались? Он ведет себя так, будто имеет на это полное право. – Шарлотта улыбается, искренне за меня радуясь. Я рассказываю о первом поцелуе. Я рассказываю, как несколько недель избегала Эйдена, потому что боялась. Но я молчу о своем признании, о своем прошлом. В конце я объясняю, что после его ареста мы прояснили ситуацию, и с тех пор у нас близкие отношения. – Я так рада, что вы с Эйденом нашли друг друга! Если кто и может поставить его на место, так это ты! – Аннализа смеется. – Я тоже за тебя рада! И я даже не думаю о том, как вы двое будете ходить на крутые свидания, а меня бросят, и я буду сидеть дома, как одинокая неудачница, – говорит Шарлотта, наполовину шутя.