Мы достигаем агитационного плаката, и парни тотчас отпускают руки, бросая меня через весь каток. Ви оказывается рядом со мной. Мы смеемся, пока мальчики болеют за нас, ожидая, кто из нас первой пересечет финишную черту. Я несусь так быстро и смеюсь так сильно, что понятия не имею, кто выиграет. Внезапно я врезаюсь в Эйдена, которому удается удержать нас от падения. Но спустя мгновение роликовые коньки лишают нас равновесия. Я слышала грохот, смех и ругательства – это Мэйсон и Ви грохнулись на землю. Не сомневаюсь, что мы выглядели точно так же. Когда мы падали, Эйден удачно повернулся, в результате чего я приземлилась сверху на него. Даже несмотря на то, что его тело на 99 процентов состоит из мышц, мне почти не больно. Возможно, боль уменьшилась из-за того, что мне очень весело. Лежа на полу в объятиях друг друга, мы не можем сдержать смех. Я чувствую себя ребенком, который хочет хлопать в ладоши и скандировать: «Еще, еще!» Наш смех стихает, когда в груди начинают порхать бабочки. Так происходит всякий раз, когда я оказываюсь в непосредственной близости с Эйденом. Его серые глаза смотрят на мои губы, и, словно исполняя невысказанное желание, он поднимает голову, чтобы меня поцеловать. Каждый раз, когда наши губы соприкасаются, искра в моем теле вспыхивает, а тело тает. Он целует меня медленно, глубоко, как будто ничто другое не имеет значения. Эйден отстраняется слишком рано и смотрит на меня с ухмылкой. Я замечаю в его глазах огонек. – Я же говорил тебе, что оставлю поцелуй на потом. Смеясь, я отталкиваюсь и помогаю Эйдену подняться на ноги, но не раньше, чем улавливаю выражение лица Мэйсона. Взгляд, от которого мне становится холодно, несмотря на то, что я вся вспотела от напряжения. Остальное время проходит как в тумане, и я не помню, чтобы когда-нибудь так сильно смеялась. Я даже отвлеклась от Ви и ее взглядов на Эйдена. Я перестала избегать Мэйсона. Уходя, мы приглашаем новых друзей к нам в гости, но все они отказываются. Эрин, однако, дает Мэйсону свой номер телефона и обещает заглянуть к нам позже. Я не умею читать мысли, но я все равно понимаю, что это значит. По крайней мере, если судить по тому, как она проводит рукой по его груди и каким знойным взглядом при этом одаривает. Мэйсон улыбается, обещая встретиться с ней. Поймав мой взгляд, он поспешно убирает телефон в карман и опускает глаза в пол. – Все готовы? Может, возьмем суши на ужин? – предлагает Эйден, возвращая роликовые коньки. – Звучит неплохо, – соглашаюсь я, беру его за руку и выхожу на свежий воздух. Остальные наши друзья следуют за нами. Глава 13 Мы здесь всего три дня, а нам уже надоело есть на обед и ужин различные виды барбекю. Поскольку завтра Рождество, а ребята хорошо себя вели, по очереди становясь поварами, мы с Аннализой и Шарлоттой выгнали их из кухни и решили приготовить «семейный» ужин. Завтра мы планируем устроить традиционный рождественский обед. Джулиану даже удалось купить индейку на рынке и погуглить рецепты начинки. – Быстро! Кто-нибудь, сфотографируйте это! Аннализа на кухне! Готовит! – шутит Джулиан. В ответ Аннализа бросает в своего парня деревянную ложку, которую он со смехом отбивает. Дом прекрасен, но единственная проблема заключается в том, что он имеет открытую планировку. Здесь нет стен, которые бы отделяли кухню от гостиной. Учитывая, что на улице дождь, а ребятам скучно, они нашли единственную форму развлечения – раздражать нас. – Позвоните родителям, – требую я. – Вы обещали, что поздравите их в канун и в день Рождества. – Мы уже позвонили, – заверяет Джулиан. – Тогда валите на улицу или еще куда-нибудь, – приказывает Аннализа, хватая другую ложку. Ноа, сев рядом с Джулианом у кухонного стола, выуживает ломтик огурца из салата, который мы только что закончили готовить. – На улице дождь. – Он тянется, чтобы украсть еще один кусочек, но Шарлотта бьет его по руке. Ноа бросает на нее взгляд побитого щенка. Шарлотта хмыкает, но в итоге поддается: она дает ему еще один ломтик, после чего убирает салат. – Когда это дождь мешал вам что-то делать? – спрашивает она. Ноа наклоняет голову, обдумывая вопрос. – Никогда. Но ужин уже почти готов, а у моей мамы случится приступ, если она узнает, что я испортил канун Рождества, явившись промокшим. С Джуди нужно считаться. Мы просим парней накрыть на стол, раз уж они хотят быть полезными. Спустя время мы сидим за столом и ужинаем. Парни больше нам не досаждают: они слишком заняты поглощением пищи. Джейсон переводит взгляд на меня. Его лицо испачкано соусом. – Я знал, что ты печешь вкусные блины, но твоя паста просто потрясающая! – Я рада, что тебе понравилось, Джейсон. – Я улыбаюсь, а потом смеюсь, когда Эйден бросает ему салфетку с просьбой не промахиваться мимо рта. – Салат восхитительный! Что это за заправка, Чарли? – спрашиваю я, накладывая вторую порцию. – Ну, Мэйсон смешал кучу всякой всячины и не сказал мне, что это такое, – признается Шарлотта. Кровь отхлынула от моего лица. С тех пор как мы приехали, я стала экспертом по избеганию прямых разговоров с Мэйсоном. – Это секрет, – отвечает он. – Меня мама научила. Но тебе, медвежонок, я расскажу, раз уж тебе так нравится. Мама научила? Наталья? Эта милая, невинная женщина, которая любезно со мной разговаривала, когда мы с ней познакомились? Здесь жарко? Почему я потею? – От большого количества огурцов у меня болит живот. Так что, наверное, лучше мне не знать ваш рецепт. Эй, это кролик на улице? Клянусь, я только что видела, как он проскакал по заднему крыльцу! Как только все повернулись в поисках вымышленного кролика, я несколько раз дернула себя за воротник, опустила руку и непринужденно улыбнулась ребятам, которые вновь обратили на меня свои взгляды. – Кролик, похоже, убежал. Ты уверена, что тебе не нужен рецепт? – протягивает Мэйсон. – Да. Эй, Джейсон и Джексон, как там ваши инопланетные вампиры? Близнецы сразу же съедают наживку и переводят всеобщее внимание на себя. – Да не вампиры, а зомби! – Джейсон разочарованно вздыхает. Мы никогда не запомним это страшное название. – Но было круто! Мы использовали фишку, о которой ты нам рассказывал, Ноа, и… На этом я замолкаю. Эйден подталкивает меня, склоняет голову в немом вопросе. Я знаю, Эйден, знаю. Одарив его натянутой улыбкой, я до конца ужина смотрю в свою тарелку, уже совсем не желая есть вторую порцию салата. * * * После ужина ребята помогают убирать со стола. Эйден достает рождественские чулки, которые привез с собой, – всего их десять, по одному на каждого из нас, – и разрешает близнецам повесить их над электрическим камином. Затем они достают печенье и обещают перед сном поставить молоко для Санты. После этого нам с Эйденом каким-то образом удается остаться наедине. Мы сидим на его кровати, скрестив ноги, едим бутерброды с нутеллой в качестве позднего перекуса и играем в очень напряженную игру под названием «Что бы ты выбрал». – Ладно, что бы ты выбрал: слизать нутеллу с пальцев ног Ноа или пробежать голышом по стадиону во время школьного футбольного матча? – Это просто, – отвечает он. – Я бы пробежал голышом. Я откусываю от своего бутерброда и тут же не соглашаюсь с его выбором. – Серьезно? Ты бы предпочел позор нутелле? Эйден одаривает меня сексуальной улыбкой, от которой к моему лицу приливает жар. – Почему позор? Мне нечего стыдиться. Я не знаю, но когда он так смотрит на меня… Я прочищаю горло. – Я бы все равно выбрала нутеллу. Это самое рациональное решение. – Так почему бы нам не позвать Ноа и не намазать нутеллу на его ноги? Если ты слижешь, тогда я пробегу голым во время следующего матча. – Ты никогда не сделаешь этого. – Я всегда выполняю обещания. Если ты выполнишь свое, то и я выполню свое. Я смотрю на бутерброд, потом думаю о пальцах Ноа. – Отлично. Ты прав. Я бы тоже предпочла раздеться. – Значит, мы оба выбираем быть голыми? Очевидно, что это лучший выбор. Эйден. Голый. Похоже, мои чувства закипают. – Мы говорим гипотетически.