– А что насчет Ноа? – интересуюсь я. – Я не знаю. Она не знает? Она была готова с ним переспать, но при этом не знает, что она к нему чувствует? – Ты не подумай. У нас никогда ничего не было. Если бы Чейз не вошел, то, возможно, это был бы наш первый раз. Она заправляет прядь волос за ухо, продолжая смотреть на колени. Так странно видеть Шарлотту такой грустной. Обычно она счастливая, веселая, жизнерадостная. Мне кажется, я никогда не видела ее такой печальной или расстроенной. – Мы не планировали. Просто так получилось. – Она берет паузу. – Ладно, думаю, что ничего особенного не произошло, но ты все равно понимаешь, о чем я говорю. Я киваю. Все знают, что необязательно быть влюбленным в кого-то, чтобы повеселиться. – Как ты думаешь, Ноа испытывает к тебе чувства? – Я не могу удержаться, чтобы не спросить. Я никогда не думала, что у Ноа есть чувства к Шарлотте, но опять же, я никогда и не пыталась об этом подумать. Она вздыхает. – Вряд ли. Мне кажется, что мы просто развлекались, и одно привело к другому. Но теперь задеты чувства Чейза. Что я ему скажу? Я не знаю, что сказать, чтобы она почувствовала себя лучше, если я вообще могу что-то сказать в данной ситуации. – Ты все равно однажды поймешь, чего хочешь. Может быть, сейчас все плохо, но потом все уляжется. Чейз не будет злиться вечно. Просто слушай свое сердце. Она не смотрит на меня, но я все равно отворачиваюсь, чтобы она не увидела в моих глазах лицемерия. Если бы я только могла последовать собственному совету. На мне по-прежнему лежит груз ответственности. Я все еще должна рассказать Мэйсону о наших родителях, а Эйдену – о моем отъезде. Однако в ближайшее время я не собираюсь делать ни то, ни другое. Глава 16 На следующее утро после всей этой истории с Чейзом и Ноа урчание в животе будит меня раньше, чем хотелось бы. Все еще спят, а я тем временем на цыпочках спускаюсь по лестнице, чтобы приготовить завтрак. Утреннее солнце, проникающее сквозь окна, освещает мой путь. Но как только я оказываюсь внизу, я замираю. На диване лежит какая-то фигура, которая шевелится, когда я подхожу ближе. – Чейз? – шепчу я, не зная, спит ли он. К тому времени, когда я легла спать, никто не видел его и не слышал Чейза с тех пор, как он выбежал из дома. Мы не знали, куда он ушел, и он не отвечал на звонки и сообщения. По крайней мере, теперь он дома, и я знаю, что с ним все в порядке. Ну, или почти все в порядке. Эйден сказал мне, что на протяжении вечера Ноа злился все сильнее. Он был в ярости, так как не понимал, почему его друг «так бесится» и «набрасывается без всякой причины». Эйден подтвердил ему то, что все вроде бы знали, но никогда не говорили об этом. Он объяснил Ноа, что Чейз вошел в тот момент, когда его лучший друг кувыркался с любовью всей его жизни. После этого Ноа очень расстроился. – Амелия? – хрипит Чейз, приподнявшись, чтобы посмотреть на меня. Подойдя ближе к дивану, я закрываю глаза руками, чтобы увиденное зрелище не оставило шрамов на моей психике. Чейз лежит на диване, голый, как в день своего рождения. – Почему ты голый?! Он что, пришел домой без одежды?! Во всяком случае, на полу ее нет. – Понятия не имею, – ворчит Чейз. – Честно говоря, я не помню ни вечер, ни утро. Я смотрю на него сквозь пальцы, не сводя глаз с его лица. – Господи, Чейз. Ты что, напился до беспамятства? Я швыряю в него подушкой, пока он бормочет бессвязный ответ, а затем, наконец, убираю руку от лица. И тут я понимаю, что технически он не такой уж и голый, как в день своего рождения. – Что это на тебе? – спрашиваю я. И тут в моем мозгу всплывают его слова, которые он говорил когда-то давно о пьянках до беспамятства. – Ты весь… в соусе барбекю и… – Я наклоняюсь ближе. – Это фруктовые колечки? Чейз смотрит на свое тело, словно впервые замечая весь беспредел. – Видимо, моя пьяная задница не смогла найти шоколадные шарики, поэтому остановилась на колечках. Со вздохом я сажусь на ту часть дивана, которая не покрыта хлопьями и соусом барбекю. Чейз в полном беспорядке, и я имею в виду не только его внешний вид. – Ты в порядке? Он смеется равнодушно, без всяких эмоций. – Конечно. Почему бы мне не быть в порядке? Я потерял девушку своей мечты из-за лучшего друга. Просто отлично. – Чейз. – Я даже не знаю, с чего начать. Я не знаю, как ему помочь. – Они не знали. Чейз откидывается на спинку дивана, перекладывает подушку, желая убедиться, что она все еще закрывает его драгоценности, и поворачивает голову в мою сторону. – Как они могли не знать? Да все вокруг в курсе! Даже Джейсон и Джексон спрашивали меня, когда я женюсь на Шарлотте! – Ноа и Шар чувствуют себя ужасно. – Я пытаюсь утешить его, но это злит его еще больше. – Они не из-за этого чувствуют себя ужасно! Им плохо, потому что их застукали! – Чейз… – Я знаю, что ты собираешься мне сказать, – перебивает Чейз. Свет как будто померк в его глазах. – Шарлотта мне не принадлежит, и я не имею права говорить ей, с кем она может заниматься сексом, а с кем – нет. Но почему этим человеком должен быть мой лучший друг? Я думала об этом, но у меня не хватило духу сказать ему. Ему больно. Да, отстойно видеть человека, которого ты любишь, с кем-то другим. А Чейзу, ко всему прочему, пришлось узнать об этом из первых уст без всякого предупреждения. – Я хотел вернуться и сказать Шарлотте о чувствах. Я знаю, что мог бы сделать ее счастливой, если бы у меня хватило смелости признаться. Но теперь уже слишком поздно. Она теперь с Ноа. Мне больно от того, что он продолжает называть ее Шарлоттой, а не Чарли, его любимым именем, которое она ненавидит. Неужели все настолько изменилось, что он больше не видит в ней прежнего человека? – Она ни с кем не встречается, – убеждаю я. – Она самостоятельный человек и может принимать собственные решения. Но она сама не знает, что чувствует. Чейз, еще не поздно сказать ей о чувствах. Ты должен поговорить с ней и во всем признаться. – Это ничего не даст. – Он вздыхает. – Если бы она хотела быть со мной, она бы не была с ним. Меня уже это злит. Чейз, как и Мэйсон, постоянно встречается со случайными девицами, а потом не понимает, почему девушка, которую он любит, не видит его чувств! – Если бы ты хотел быть с ней, ты бы не спал с другими девушками. – Я сказал тебе, почему… – Я знаю, ты говорил, – перебиваю я, выпрямляясь и переходя в режим убеждения. – Ты недостаточно хорош для нее. Это разрушит вашу дружбу. Ты пытаешься двигаться дальше. Бла-бла-бла. Уже слишком поздно возвращаться назад и что-то менять, но зато никогда не поздно починить вашу дружбу, как с Шарлоттой, так и с Ноа. – Но… – Нет. – Я еще не закончила. – Ты сделал дело и, возможно, напугал ее до чертиков. Но вам все равно придется поговорить. Твое признание не сделает ситуацию хуже, чем она есть сейчас. – А что, если она выберет Ноа? – Во-первых, мы даже не знаем, нравится ли она ему или он ей. Чейз открывает рот, чтобы что-то сказать, но я все равно продолжаю, решив быть честной. Ему необходимо это услышать. – Если она выберет его и они решат попробовать, тогда порадуйся за нее. Шарлотта ничем тебе не обязана, Чейз. Ты ее лучший друг, и я знаю, что она не хотела бы потерять тебя, так же как и ты не хотел бы потерять ее. Чейз смотрит на свои руки, лежащие на коленях. – Я не знаю. Но я подумаю о том, чтобы признаться ей. – Отлично. И ты должен извиниться перед Ноа. И не забудь принять душ, прежде чем пойдешь к Шарлотте. От тебя пахнет выпивкой и барбекю. Уголки его рта слегка приподнимаются. – В этом ты права. Он встает, а подушка, которая поддерживала его приличный вид, падает на пол вместе с колечками. Я вмиг закрываю лицо руками. – Чейз! – О, прости. – Он смеется, подбирает подушку и прикрывает свой зад, поднимаясь по лестнице. – И сожги подушку! – кричу я вслед. Спустя миг до меня доносится ответное хихиканье.