Как же она злилась на него, когда уезжала! Дыхание у нее поверхностное. Такое чувство, будто она не может расправить легкие, словно воздух застревает в горле. Ник кладет ей на спину руку, она чувствует между лопатками его плоскую твердую ладонь. – Сосредоточься на выдохе. Она выдыхает через рот, затем на счет восемь вдыхает через нос – как всегда советовала делать своим ученикам в школе, когда они были чем-то огорчены. Успокаивается. Выдох. Вдох. Выдох. И чувствует, что к чистому запаху мыла, исходящему от мужчины, который лежит у нее за спиной, примешивается смрад обгорелой гниющей туши кита, разлагающегося в темноте неподалеку от палатки. 14 Рут открывает дверь своего класса в модуле-времянке и сразу чувствует дыхание приближающейся весны. В главном здании школы идет ремонт, и всех второклассников выдворили во временные помещения, сооруженные вокруг спортивной площадки. Эти времянки, напоминающие кемпинг, нравятся Рут даже больше. С ноября в них довольно прохладно, но приятно смотреть, как широкие золотистые лучи солнца проникают в класс с двух сторон, освещая маленькие лица детей, которые сосредоточенно выводят буквы алфавита заточенными карандашами. В пасмурную погоду стук дождя по крыше напоминает о том, как в детстве они с родителями путешествовали и останавливались в кемпингах. Закат. Мошки кусают ее голые лодыжки. Ужин прямо из магазинного пакета: багет, несоленое сливочное масло, сыр и ветчина; на десерт – теплый йогурт. Такое впечатление, что ее класс вместе с ней находится в прямоугольном коконе разборного дома. Их помещение никак не связано с другими, поэтому, когда дети молчат – читают или «отдыхают», опустив головы на руки, сложенные на партах, – она не слышит звонких голосов из соседних классов, где идут уроки. Только гул самолетов, пролетающих в небе каждые четыре минуты, да иногда вой сирен откуда-то из-за школьных ворот. Большую часть дня Рут думала, что сегодня пятница. Даже дала малышке Мейси пакет с кормом для школьного хомячка, которого та собиралась взять домой на выходные. Потом приуныла, вспомнив, что еще только четверг и от вольных выходных ее отделяет целый день школьных занятий. Сердце глухо стукнуло в груди. Пока достаточно светло, но через полчаса начнет смеркаться, хотя еще нет и пяти. Как же хочется, чтобы время текло быстрее и она уже могла уходить из школы при свете дня. Времена года сменяются, а значит, скоро она опять будет заканчивать работу в середине дня, и Рут улыбается самой себе, запирая дверь класса и убирая ключ в кожаную сумку. – Не желаете ли выпить, мисс Ланкастер? Бен. Как всегда, с сумкой, перекинутой через плечо. – Да нет, пожалуй, пойду домой. Сегодня мой бойфренд возвращается из командировки. – А может, все-таки пропустим по стаканчику? После сегодняшних новостей я бы охотно выпил. Не составишь компанию? Рут старается не читать и не слушать новости. Они наводят тоску. Она отключила оповещения на телефоне и включает только онлайн-кинотеатры и те подкасты, в которых не обсуждают текущие события. На этой неделе отгораживаться от новостей было проще, потому что Алекс уехал в командировку. Но она понимала, что скоро опять вернется к привычке читать в постели в наушниках, под классическую музыку, пока Алекс орет в гостиной, комментируя выступления политологов в ночных новостных программах. Его не было всего пять дней, но она с радостью отметила, что скучает по нему. Правда, он возвращается не прямо сейчас, так что у нее есть время ненадолго заглянуть в паб и побаловать себя пинтой пива. Они идут в «Монти» – паб «Монтего армз», который находится рядом со школой и куда частенько наведываются учителя. Рут не нравится интерьер, специально ободранные тисненые обои и сломанная мебель, но там есть несколько укромных уголков, где можно спрятаться, в случае если их коллеги тоже решат утопить в спиртном свои горести, и в меню – комплекс из куска пирога и пинты пива по сходной цене для учителей, за что и она сама, и все другие педагоги Академии Ледиуэлл весьма жалуют это заведение. Бен ставит перед ней кружку. – Американский светлый эль. На твой выбор повлияли сегодняшние события? – Нет. Еще одно слово про новости, и меня здесь не будет. – Понял. Если хочешь прятать голову в песок, я с радостью последую твоему примеру. Он проводит пальцами по губам, «закрывая» рот на замок, и бухается на стул рядом с ней. – Уф, ну и денек. – Что, замучили десятилетки? – Да, профессор. Некоторые готовят детей к экзамену, пока ты учишь малышей читать и складывать один плюс один. Бен ей нравится. В Академии Ледиуэлл Рут работает с сентября, и сначала он казался ей недотепой, но со временем она лучше узнала его – во время перекусов в учительской, когда они ели разогретый в микроволновке суп, за пинтой пива после работы, если Алекс задерживался допоздна, – и постепенно прониклась к нему симпатией. Красавцем Бена назвать нельзя, но чуть вздернутый нос и широкие скулы делают его обаятельным. Одевается он как учитель на детском рисунке 70-х годов: вельветовые брюки, фланелевая рубашка, отцовский портфель, – что Рут особенно умиляет. Она сама ходит с кожаной сумкой, которую носила ее мама в восемнадцать лет, когда поступила в университет. – Так где твой бойфренд? – В Норвегии. На конференции по делам благотворительной организации, в которой он работает. – Он религиозный человек? – Что? – Ну, раз работает в благотворительной организации, значит, занимается богоугодным делом. – Бен делает глоток пива. Он флиртует с ней. Их разговор идет по уже знакомому ей пути. Бен начинает с вопросов о ее житье-бытье, спрашивает о партнере, любопытствует, как они ладят друг с другом. Потом находит что-нибудь смешное в том, что она рассказала ему об Алексе, и принимается язвить на его счет, критикует, чтобы самому выглядеть лучше в ее глазах. Рут, конечно, раскусила Бена, но это вовсе не значит, что его тактика неэффективна. Порой, возвращаясь домой, к Алексу, после общения с Беном в пабе, она обращает внимание на прикованный цепью к ограде велосипед Алекса и с удивлением понимает, что эта его педантичность ее веселит. Заметив, что субботним утром он тщательно моет в раковине пластиковый контейнер из-под йогурта, перед тем как бросить его в ведро для отходов, она смеется, вспоминая вопрос Бена о «мусорных» привычках Алекса, заданный накануне вечером. Наблюдая, как Алекс ерошит свои кудри, чтобы придать им объем, она краснеет, потому что о его уходе за волосами Бен тоже спрашивал. – Мой бойфренд оказывает помощь голодающим беженцам. Не думаю, что тут уместны какие-то шутки. Прости, что пришлось тебя разочаровать. – С улыбкой Рут поднимает со стола свою кружку. – Да я же просто спросил! – Бен повышает голос в притворном негодовании. – Ну вот честно, парень как парень, что о нем скажешь? Но мы все согласны, что работа у него интересная. Рут со смехом бьет его по плечу. Оно на удивление твердое. – Ух ты, черт возьми! Да ты прямо ковбой! Железо тягаешь, что ли? Бен играет бицепсами. – Иногда хожу в спортзал. Рут дотрагивается до своей шеи и замечает, что рука у нее горячая. Она смотрит на часы – почти шесть. Небо на улице потемнело. Включенные фары машин, проезжающих мимо паба, светлыми полосами расчерчивают его окна. Рут допивает пиво. – Мне пора. – Указательным и большим пальцами она вытирает уголки рта. – Давай еще по одной. Когда он прилетает? Рут кладет сумку на кухонный стол. Смотрит на часы. Почти девять. Вибрирует ее мобильный телефон. Она вздрагивает от неожиданности. «Только что высадился в Сити. Умру, если не трахну тебя сразу, как доберусь до дома. А.» Рут прижимает к губам кончики пальцев. Идет в ванную, где, не включая свет, чистит зубы электрической щеткой и полощет рот специальным травяным настоем Алекса. Смотрит на себя в зеркало. Пожалуй, надо принять душ. Она поворачивает кран, пока вода, хлынувшая из лейки, не становится нестерпимо горячей. Затем встает под обжигающие струи, греется в каскаде обволакивающего тепла. Намыливает шампунем голову. От его аромата сводит живот. Она до сих пор чувствует у уха горячее дыхание Бена, шепнувшего ей, что она очень вкусно пахнет. Рут смывает с волос кондиционер и выключает душ. Стоит в темноте. Вода стекает в ванну с ее обнаженного тела. Хлопает входная дверь, возвращая ее в реальность. Свет, включенный Алексом в прихожей, сочится в темную ванную через стеклянное окно над дверью. – В доме есть роскошная женщина? – Я здесь! Все еще мокрая, Рут вылезает из ванны и обматывается полотенцем. Заслышав приближающиеся шаги Алекса, быстро вытирает между ног и отмечает, как ее тело отзывается на прикосновение. – Электричество экономишь? – смеется Алекс, включая свет и входя в ванную. – Принимаешь душ в темноте? Вот это я понимаю – сознательность. – Он подходит к ней, обнимает одной рукой, привлекая к себе. – Вижу, ты избавила меня от необходимости тебя раздевать. – Он сдергивает с нее полотенце. Нагое тело обволакивает остывающий воздух в ванной. Алекс наклоняет голову и берет в рот ее сосок. Она льнет к нему, второй раз за вечер испытывая от прикосновения зуд в ладонях и слабость в ногах.