34 Пресса успела пронюхать о разыгравшейся на острове трагедии, поэтому Хюльду уже ждало несколько сообщений с просьбой поделиться ее подробностями с пишущей братией. Однако она посчитала самым разумным на время оставить журналистов без информации и посвятить день более важным делам. Новость о том, что на острове, возможно, произошло убийство, пока нигде не просочилась. В свете новой информации Хюльде было необходимо срочно побеседовать с Дагуром, а также Бенедиктом и Александрой, но в первую очередь ей предстояло выяснить подробности дела Ветурлиди. Проще всего решить эту задачу она могла, переговорив с Лидуром. Такая перспектива ее совсем не вдохновляла – ни малейшей симпатии к Лидуру она не испытывала, и он к ней, судя по всему, тоже. В свое время именно он проводил расследование, которое стало для него настоящим прорывом и обеспечило ему стремительное продвижение вверх по карьерной лестнице. Более того, Лидур добился определенной известности и вне стен полицейского управления, регулярно появляясь в СМИ, чтобы высказать свою точку зрения по различным вопросам. Всегда с суровым выражением лица, он являл собой образ человека, который заслуживает общественного доверия. Надо отдать ему должное – в этом он преуспел, однако Хюльда не доверяла ему ни на йоту. По какой-то причине она не могла избавиться от ощущения, что Лидур недостоин всех тех почестей, которые ему оказывались. Не было ни малейшего сомнения, что теперь и у самой Хюльды появился шанс совершить настоящий прорыв, и ей ни в коем случае нельзя было упускать этот шанс. При удачном раскладе повышение по службе и, как следствие, более достойная зарплата становились вполне осязаемой перспективой. Наверняка идея собрать пресс-конференцию была не так и плоха, несмотря на то что Хюльда не любила находиться в центре внимания. Однако теперь ей нужен успех, а если уж она его добьется, он не должен остаться незамеченным. Выяснилось, что Лидура в Рейкьявике нет. Ей сказали, что днем ранее, закончив работу, он уехал в свой летний дом на побережье Боргарфьордура[17]. Телефона там не было, а привычка везде таскать с собой мобильный у Лидура, так же как и у Хюльды, еще не сформировалась. Конечно, не за горами те времена, когда их обяжут это делать, но пока Хюльда наслаждалась свободой не быть на связи со своим начальством круглые сутки. Хюльда решила проверить, на что способна ее «шкода», и отправиться в небольшую поездку за город. Машина относительно недавно вернулась из ремонта, обошедшегося Хюльде в кругленькую сумму, так что прокатиться на ней до Боргарфьордура, да еще в этот прекрасный погожий день, не казалось такой уж плохой идеей. Единственным недостатком этого путешествия было то, что какую-то часть дня ей придется провести с Лидуром… Хюльда обнаружила нужный дом не сразу. Он затерялся посреди целой группы похожих на него построек, которые были спроектированы так, словно стояла задача сбить посетителей с толку. Хюльда неплохо ориентировалась на местности, но все же ей пришлось поплутать между домами, нарезая круги, прежде чем она наконец оказалась в тупике, где в тени кустов и деревьев и стоял летний дом Лидура. Когда Хюльда парковала «шкоду» за его внедорожником, у нее вновь мелькнула мысль, что зарплата Лидура наверняка в разы превышает ее собственную, хотя ни его должность, ни возраст, ни опыт оправдать такой разницы не могли. В ответ на ее стук дверь никто не открыл, поэтому она решила обойти дом, полагая, что хозяин может быть на заднем дворе. Ее догадка оказалась верна: Лидур стоял возле газового мангала с обнаженным торсом и в солнцезащитных очках. Увидеть свою коллегу он явно не ожидал. – Хюльда? Ничего себе! Как ты здесь очутилась? – Судя по голосу, ее появление не столько удивило, сколько позабавило его. – Здравствуй. Прости, что нагрянула без приглашения, – сказала Хюльда не совсем искренне. Ее, как червь, точила мысль, что Лидур является обладателем такого чудесного летнего дома, а в придачу и внедорожника, в то время как она вынуждена ездить на машине, которой уже десять лет, и ютиться в своей каморке, выплачивая за нее непосильный кредит, а семидневный отпуск, который она проводит в летнем доме профсоюза полиции, ей выделяют всего один раз в несколько лет… Что за несправедливость! – Вот так сюрприз! Жена как раз прилегла отдохнуть. Я вас потом познакомлю. Ты с ней встречалась? – Вообще-то, да, часто. – Ну да, конечно. У тебя, видимо, что-то срочное. Надеюсь, ты приехала не с распоряжением, чтобы я вернулся на работу, – усмехнулся Лидур. – Ничего подобного. У тебя найдется несколько минут? – Разумеется. Гамбургер будешь? Я их много наготовил. Хюльда собралась было отказаться, но у нее в животе урчало от голода. – Спасибо, с удовольствием. – Гамбургер с кока-колой, coming up[18], – сказал он и снова засмеялся своим фальшивым смехом, который Хюльде так часто приходилось слышать. В этом человеке фальшивым было все. И несмотря на это, он достиг небывалых высот. Может, она ему просто завидует? Лидур зашел в дом и почти сразу вернулся с большим сочным бургером, который он шлепнул на мангал. – Ну, Хюльда, рассказывай, зачем пожаловала, – сказал Лидур деловито. – Мне надо бы порасспросить тебя об одном старом деле. Ты помнишь Ветурлиди Дагссона? От Хюльды не утаилось, что Лидур слегка напрягся, когда услышал это имя, однако попытался не подавать вида. Он ответил не сразу, и это показалось ей немного странным. – Ветурлиди? Помню, конечно. Ужасный случай, просто ужасный, – сказал он, не оглядываясь на Хюльду. – А почему он тебя вдруг заинтересовал? – В выходные я познакомилась с его сыном. Его зовут Дагур. Ты с ним встречался в свое время? – Ну… да, – ответил Лидур нерешительно. – Имени толком не помню, но общаться с ним мне пару раз приходилось. Он прямо с катушек слетел, когда мы арестовали его отца! Мы к ним пришли с утра пораньше, он проснулся и закатил грандиозный скандал с криками и чуть ли не рукоприкладством. Совсем зеленый еще был – лет восемнадцать-девятнадцать. – Девятнадцать, – вставила Хюльда. – Именно. Думаю, он так и не смог взглянуть правде в глаза. – С этими словами Лидур обернулся и посмотрел в лицо Хюльде. – Оно и понятно, им пришлось пройти через сущий ад. Он вновь повернулся к мангалу и как бы невзначай спросил: – А зачем ты встречалась с этим парнем? – Он замешан в одном деле, которое я сейчас расследую. Лидур вряд ли мог знать, что происшествие на Эдлидаэй теперь расследуется как вероятное убийство, поскольку телефонной связи у него в летнем доме не было. – Вот как? В каком деле? Ты о том случае со смертельным исходом на острове? – спросил он после небольшой паузы. – Да. Все указывает на то, что девушку убили. – Убили? Что за черт! Значит, мне нужно немедленно возвращаться в город. – Я сама справляюсь, и пока это всего лишь предположение. – Да пропади оно все пропадом! Поговорю с женой – и сразу в Рейкьявик. Так о чем ты хотела меня спросить, Хюльда? – Хотела узнать, не рассматривал ли ты в свое время возможность, что это он? – Возможность, что это он? Ты о чем? – Ну, не подозревал ли ты его. – В чем? – Лидур резко обернулся. – В том, что он убил свою сестру? Нет, конечно. Там было все предельно ясно с самого начала, как ты, вероятно, помнишь. Это сделал Ветурлиди – тут нет ни малейших сомнений. – Не расскажешь мне вкратце о том случае? Ведь это ты вел расследование? – спросила Хюльда, хотя и знала ответ. – Минутку, – сказал Лидур, снимая бургеры с мангала и жестом приглашая Хюльду сесть на террасе, а потом сам уселся напротив нее. На мгновение Хюльда расслабилась, наслаждаясь ароматом свежеподжаренных бургеров и разлитым в воздухе летним теплом. Вот такой и должна быть жизнь – и такой она у нее когда-то и была. Лидур снова зашел в дом и вынес оттуда напитки. – Да, я вел это расследование от начала и до конца. Все прошло без сучка без задоринки. В голове не укладывается, как такое можно совершить. Убить собственную дочь! – Где ее обнаружили? – В их летнем доме в Вестфирдире, – ответил Лидур, откусывая внушительный кусок от своего бургера. – В луже крови. Поначалу мы подумали, что она находилась там одна, но свитер выдал Ветурлиди. Он был зажат у нее в руках. Отрицать, что свитер его, он не мог, но наотрез отказывался признавать, что он и сам был в доме. Никто так и не смог объяснить, что за дела были там у девушки, но с отцом они часто ездили в Вестфирдир вдвоем. Естественно, нам не остается ничего, как только строить догадки. Все это Лидур говорил, не переставая жевать, так что от его гамбургера уже оставалась ровно половина. Некоторое время он ел молча. В ожидании продолжения Хюльда и сама с аппетитом поглощала бургер. Надо отдать Лидуру должное – мясо он жарил отлично. – Так вот, они и раньше туда часто ездили. И не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что он с ней в тех поездках вытворял. Однако к тому времени, как они оказались там вместе в последний раз, она уже выросла и решила дать ему отпор. По крайней мере, так я это видел для себя. Он ее толкнул, она ударилась головой об острый угол стола и потеряла много крови. Трудно сказать, насколько ожесточенной была их потасовка, но ее, вероятно, можно было бы спасти, если бы он не оставил ее истекать кровью. Шумиха, надо сказать, поднялась нешуточная. Это ужасно, когда приходится надевать на отца наручники за такое преступление. Не мне тебе объяснять. – Он взглянул на Хюльду, но особого сочувствия в его глазах она не заметила. – Да уж, могу себе представить. – Он к тому же и пил, уходил в запои. Его лечили, и он вроде бы даже завязал с этим, но потом снова сорвался. Выяснилось, что он уезжал в летний дом на выходные, чтобы там напиваться. Я уверен, что и в момент убийства дочери он тоже был пьян, хотя доказать это было трудно. В общем, компромата против него оказалось достаточно. – То есть оснований для сомнений не было? – Никаких, – решительно сказал Лидур. – Ветурлиди был виновен на сто процентов и в конце концов подтвердил это самым убедительным способом. – Ты имеешь в виду… – Я имею в виду, что он повесился. Тут и дураку понятно, что к чему. Ему предъявили обвинение, так что отпираться дальше не имело смысла, вот он и решил закончить игру на собственных условиях. Что тут скажешь? Я бы, конечно, предпочел, чтобы его признали виновным по суду, но он, видимо, не мог с этим дальше жить. Что, в общем-то, и понятно. – А его сын? Есть ли какая-то вероятность, что он тоже находился там – в летнем доме, я имею в виду? – Его сын? Тот парень? Нет, конечно. Тому не нашлось никаких доказательств. – Но чисто теоретически эту возможность прорабатывали? – В общем-то, нет. Он ведь был еще совсем мальчишкой. Да что тут огород городить? Ветурлиди проводил тот уик-энд в компании с бутылкой. Уверял, что был в городе, но алиби предъявить не смог. Его жена находилась в поездке с подругами, и сына дома тоже не было. Ветурлиди слезно умолял нас поверить ему… Но правда заключалась в том, что они были в летнем доме вдвоем, – его дочь одна туда никогда не ездила. – А как ее звали, его дочь? – Ее звали Катла. Лет ей было около двадцати. Никто про нее слова дурного не сказал – улыбчивая девушка, раскованная, веселая. – Так когда это все случилось? Лидур задумался.