– Преступником был Ветурлиди. Других вариантов нет. Это абсолютно точно, – решительным тоном заявил Лидур. Тогда Хюльда обратилась к Дагуру: – Сядьте, Дагур. Нам необходимо все обсудить. – Здесь нечего обсуждать, – опускаясь на стул, сказал Дагур. – Должна признаться, Дагур, что у меня вызывает большие подозрения тот факт, что ваша компания умолчала об убийстве Катлы. Вы все ее знали и были так или иначе связаны с ней, верно? Он кивнул. – Значит, вы должны были сознавать, что для нас эта информация окажется важной. – Мне трудно об этом говорить, ну как же вы не поймете? И… честно говоря, я думал, что вам и так об этом известно, ну или что вы это скоро выясните. Но никакой связи тут нет – ее просто не может быть. – Вы совершенно уверены в невиновности вашего отца, – сказала Хюльда, пристально глядя на Дагура. – Пытались ли вы его как-то реабилитировать после того, как он умер? Добивались ли повторного расследования? Или… – Или что? Мне нужно было взять расследование в свои руки? Я не детектив, и плюс ко всему в то время я был почти подростком. Единственное, что я мог, так это поддерживать отца и верить ему. И я этим горжусь. Конечно… конечно, я хочу знать, кто… – Дагур умолк, и Хюльда заметила, что он вот-вот заплачет. Откашлявшись, он продолжил: – Конечно, я хочу знать, кто убил мою сестру. Но боюсь, так никогда и не узнаю. Все… все пошло прахом, когда Катлы не стало. Отца арестовали, а мама… Хюльда ждала, что он скажет дальше, но он молчал. – Мама?.. Она еще жива? – Да. – Но вы живете не вместе? – Нет. Она в центре сестринского ухода. Она просто… ну, сдалась, что ли, когда мы потеряли Катлу и отца. Замкнулась в себе – перестала выходить из дома, общаться с людьми. В общем, у нее пропал интерес к жизни. Врачи не находят этому никакого медицинского объяснения, тем не менее… Это сложно описать… Хюльда кивнула: – Понимаю. Она и сама стояла на краю обрыва, глядя в бездну, после того как умерла Димма, но все же решила – после колоссальной внутренней борьбы – не сдаваться. Она должна была отомстить – не важно как – и приложить все усилия, чтобы продолжать жить. Однако ее дни были пусты, а попытки занять себя делом, по сути, ничего не меняли. Но несмотря ни на что, она не пасовала, отказываясь поднимать белый флаг. Да и подними она его, кто бы от этого выиграл? – Как вам кажется, почему ваша мама отреагировала на события именно так? – спросила Хюльда. – Что?.. Нет, ну, или… я часто думал, не в лекарствах ли дело. – В лекарствах? – Ну да, она принимала разные лекарства после того… как Катла умерла, и папа тоже… У нее совсем опустились руки, как вы понимаете. Все оказалось на мне – финансовые вопросы, дом и все остальное. А мама ушла в депрессию, и врачи стали пичкать ее всякой всячиной, чтобы помочь ей выкарабкаться. Вот мне и стало казаться, что это лекарства повлияли на нее подобным образом. А может, она так и не смогла справиться с шоком. – Вероятно ли… – Хюльда пыталась тщательно подбирать слова. – Вероятно ли, что она предпочла уйти в свой собственный мир – если так можно выразиться, – потому что не могла принять то обстоятельство, что отец убил вашу сестру? – Нет! – резко сказал Дагур. – Он этого не делал. – Я не утверждаю, что он виновен, но могла ли ваша мама поверить в его вину? Вероятно ли это? – Нет, – повторил Дагур, хотя и не с таким пылом, как раньше. – Она… она верила отцу. Точно так же, как и я. – Обсуждали ли вы это когда-нибудь – я имею в виду, виновен ли он? Дагур покачал головой: – Нет-нет. Мы исходили из того, что он невиновен. – Он немного помолчал, а потом продолжил: – Разумеется, вероятно… вероятно, что у нее были какие-то сомнения, понимаете? По его милости! – Он указал на Лидура. – Он… они сделали все возможное, чтобы выставить папу в дурном свете. Они просто решили для себя, что он виновен. А мама, она была буквально разбита, и у нее стали появляться сомнения. Я это замечал. Она перестала понимать, кому верить. – По щекам Дагура покатились слезы. Смутившись, он смахнул их рукой. – А что насчет ваших друзей? – спросила Хюльда после короткой паузы. – Как смерть вашей сестры отразилась на Александре, Бенедикте и Кларе? Прежде чем Дагур смог ответить, в разговор вмешался Лидур. – Я думаю, пока достаточно, Хюльда, – сказал он не допускающим возражений тоном. – Мне нужно сказать вам пару слов за дверью. Он поднялся со стула, и Хюльде не оставалось ничего иного, как последовать его примеру. Они вышли из комнаты для допросов, оставив Дагура в одиночестве. – Хюльда, так не пойдет, – сказал он твердо, но все же с ноткой дружелюбия. – Что ты имеешь в виду? – Мы расследуем смерть девушки на острове, а не убийство, совершенное десять лет назад, которое давно раскрыто. Я не могу просто сидеть и слушать, как ты подвергаешь сомнению выводы, к которым я пришел. Именно на эту мысль меня наталкивает твой стиль ведения допроса. Хюльда уже собралась было возразить, но вовремя поняла, что это ни к чему не приведет. В чем-то Лидур был прав. Кроме того, было совсем не в ее интересах настраивать его против себя, а ее вопросы явно задели его за живое. – Хорошо, – сказала она, помолчав. – Прекратим этот допрос. – Потом она добавила без всякой задней мысли, лишь бы только последнее слово осталось за ней: – Но сразу мы его не отпустим. Лидур не отвечал. – Мы можем задержать его на сутки, и нам стоит этим воспользоваться. – Тебе это кажется оправданным? – спросил Лидур, не повышая голоса. – Я хочу опросить его друзей, прежде чем он с ними свяжется. Ну и немного на него надавить. Он – основное звено между этими двумя преступлениями. Нам нужно выяснить, что он знает. У меня ощущение, что он не говорит всей правды. Лидур пожал плечами: – Ну, как знаешь, Хюльда. Не прощаясь, он развернулся и пошел по коридору прочь от комнаты для допросов. Вернувшись, Хюльда заметила на лице Дагура обеспокоенность. – Спасибо за ожидание, – сказала она дружелюбно. Хюльда сочувствовала Дагуру, но от своих намерений отступать не собиралась. Возможно, целые сутки и не понадобятся – вполне вероятно, хватит нескольких часов, если только в беседе с Александрой или Бенедиктом не выяснится что-то новое, то, что позволит ходатайствовать о продлении содержания Дагура под стражей. Хюльда проинформировала его, мягко, насколько это возможно, что он арестован по подозрению в причастности к убийству Клары, и настоятельно посоветовала ему обзавестись адвокатом. – Но я же ни в чем не виноват! – воскликнул Дагур. – Надеюсь, нам удастся разобраться с этим как можно скорее, чтобы вам не пришлось оставаться здесь слишком долго, – сказала Хюльда, испытывая дискомфорт, поскольку интуиция подсказывала ей, что они арестовали невиновного человека. И не случилось ли то же самое, когда под стражу был взят отец Дагура? 37 Александра без возражений явилась в участок по просьбе Хюльды, несмотря на то что уже вечерело. На этот раз Хюльда сидела напротив нее в комнате для допросов одна – Лидур ушел домой, но прежде то ли пообещал, то ли пригрозил, что еще вернется. Хюльда на это не рассчитывала. – Спасибо, что пришли, – приветливо сказала она. Александра кивнула, ерзая на стуле. Она явно чувствовала себя не в своей тарелке. – Нам необходимо поподробнее обсудить события прошедших выходных. Молодая женщина снова ограничилась лишь кивком. – Зачем вы поехали на остров? – Тон Хюльды стал резче. – Мы… мы… поехали просто увидеться, понимаете… увидеться… – Александра чуть ли не заикалась. – Это было как-то связано с вашей подругой Катлой? – Ну… да… она погибла десять лет назад. – Именно поэтому вы и решили увидеться? – Ну… в общем, вроде как да, – смутилась Александра. – «Вроде как да»? – Это был повод собраться, но мы… мы давно не встречались… Нам понравилась эта идея даже… даже безотносительно Катлы, понимаете? – Почему вы не рассказали о Катле в наших предыдущих беседах?