– Хюльда, тебе нужно немедленно приехать сюда. – На другом конце провода был Лидур. Она не на шутку встревожилась. По какой-то причине первый вопрос, возникший у нее в мозгу, был, не стряслось ли что с Дагуром. – Что случилось? – только и смогла спросить она. – Проблема с Дагуром. Он совсем слетел с катушек, и нам пришлось вызвать к нему врача. Это заключение на нем так отразилось. Нам удалось его немного успокоить, но теперь он хочет говорить с тобой – только с тобой, а не со мной и не с кем иным. Все никак не может забыть, что я был тогда вынужден арестовать его отца. – Скоро буду, – сказала Хюльда и, положив трубку, стала наспех натягивать на себя одежду. 39 – Я буду говорить только с вами. Без него, – с вызовом сказал он. Хюльда не собиралась позволять арестанту диктовать свои условия. – Лидур останется здесь, Дагур. Это не обсуждается. Вы изъявили желание с нами побеседовать. Что вас тревожит? Он немного помолчал, а потом чуть ли не закричал: – Я… я не могу больше… Это невыносимо – сидеть под замком! Мне… мне вспоминается отец и как его арестовали на моих глазах… Он оказался в такой же камере и не выдержал – достал где-то этот чертов ремень и повесился. Мне не хватает воздуха… Такое чувство, будто я умираю. – Я вам искренне сочувствую, Дагур, это нелегко. Но насколько я поняла, вы хотите поделиться с нами какой-то новой информацией… Снова повисла пауза. – Да, – нарушил молчание Дагур. Хюльда ждала. – Я, вообще-то, не собирался об этом говорить… Но и сидеть в камере больше невыносимо! Опять молчание. – В общем, это касается Бенни… Конечно, я бы ни за что не стал доставлять ему проблем – мы… были друзьями, но… – Он сделал паузу. – Не знаю, рассказал ли он вам об этом, но он остался сидеть с Кларой в тот вечер, когда она умерла. Она не хотела ложиться спать, и он предложил, что побудет немного с ней. Не знаю, чем они занимались и как долго он с ней пробыл… – Любопытно, – сказала Хюльда. – Никто не упоминал нам об этом. – Это совсем не значит, что он… ну… – Конечно нет, – согласилась Хюльда. – Но есть и еще кое-что более важное, о чем я хотел вам рассказать. Когда вы пришли к Бенни и застали меня там, мы как раз ругались, ну, ссорились из-за… – Из-за чего? – вклинился Лидур. – Я говорю с ней, а не с вами, – парировал Дагур и снова обратился к Хюльде: – Когда мы были на острове, Бенни завел разговор о моей сестре и вспомнил об одной истории, которую любила рассказывать Катла, – про нашего предка, которого сожгли на костре, а его призрак якобы до сих пор возвращается, и будто бы она чувствует его присутствие. Я и сам слышал эту историю, и не раз. Но я не помню, чтобы она когда-нибудь рассказывала ее Бенни. То есть она любила ее вспоминать, когда мы ездили в наш летний дом в Вестфирдире. У моей сестры была склонность все драматизировать, понимаете? Эта история – чистой воды выдумка, не иначе. Его сожгли на костре, о’кей, но никаких призраков там не было. Однако Катле нравилось пересказывать эту байку, а еще дополнять ее всякими невероятными подробностями. И тут выяснилось, что ее знает и Бенни, хотя в Вестфирдир они с Катлой никогда вместе не ездили. Вот я и пошел к нему, чтобы выяснить, когда моя сестра успела ему все рассказать. А этот гад стал выкручиваться, и тогда я понял… Выдержав небольшую паузу, Дагур продолжил: – Тогда я понял, что он был там вместе с Катлой, когда она умерла. Придя к нему, я без обиняков спросил его об этом, и между нами вспыхнула ссора. Он ничего не отрицал напрямую, но и не признавал – не хотел врать мне в лицо. А вы… – Он перевел взгляд на Лидура. – Вы арестовали не того человека, как я всегда и говорил. Ведь если Бенни был там с Катлой, значит отца там точно не было. То есть… – Он запнулся. – В общем, вполне вероятно, что мою сестру убил Бенни. Уронив лицо в ладони, Дагур часто и тяжело задышал. Когда он снова поднял глаза, по щекам у него ручьем текли слезы. 40 Представители следственного отдела отправились домой к Бенедикту, чтобы доставить его на допрос, по завершении которого Хюльда планировала решить, отпускать ли Дагура из-под стражи. Пока же ему позволили дожидаться своей участи вне тюремной камеры. У Лидура неизвестно откуда появилась дополнительная энергия, – по крайней мере, никуда уходить он не собирался. Они с Хюльдой сидели напротив Бенедикта в той же самой комнате, где давал показания Дагур. Та же обстановка, но другой человек. И может, теперь им в руки наконец попался тот, кого они искали, – виновник не одного, а даже двух убийств. – Чего вы от меня хотите? – спросил он в третий раз. Хюльда пока так и не ответила, ожидая подходящего момента, чтобы начать беседу, но в конце концов подняла глаза от лежащих перед ней бумаг и объяснила Бенедикту ситуацию, напомнив об имеющихся у него правах. Так же как и Дагур, он отказался от присутствия адвоката, мотивируя это тем, что он невиновен и все это просто какая-то идиотская ошибка. – Где вы, кстати, были сегодня во второй половине дня? Я к вам заходила, но вас не было дома. – Я выходил за пивом. Это запрещено законом? – Бенедикт, насколько я понимаю, вы остались сидеть с Кларой внизу вечером в субботу, в то время как остальные пошли спать, – сказала Хюльда, наблюдая за его реакцией. Судя по всему, вопрос не застал Бенедикта врасплох. – Да, ненадолго. Мы пропустили еще по бокальчику. Я не хотел, чтобы она пила одна. – Нам вы об этом не рассказали. – Я думал, что это не важно. – Таким образом, вы были последним, кто видел Клару живой. – Вы всерьез полагаете, что это я ее убил? Так, что ли? Не убивал я ее! – едва ли не прокричал он. – О чем вы с ней разговаривали? – Да не помню я – всякие пьяные бредни. Мы оба перебрали. Я допил свой бокал и пошел спать – может, минут через пятнадцать или полчаса. Я не спешил, чтобы дать возможность Дагуру и Александре… ну, побыть наедине. – Между ними что-то было? – удивленно спросила Хюльда. – Нет-нет, но раньше у них явно была взаимная симпатия. Она по нему всегда с ума сходила – думаю, даже была в него влюблена. Но у них так ничего и не получилось. Теперь она, естественно, замужем и вряд ли стала бы позволять себе вольности. А Дагур всегда был такой правильный… – Они спали, когда вы поднялись наверх? – Да. Каждый в своей постели. Тишь, гладь и божья благодать. – А Клара? Вы оставили ее внизу одну? – Да. Она собиралась пойти подышать свежим воздухом и полюбоваться природой. Не мог же я ей это запретить. – А потом? – спросила Хюльда. – Что потом? Я уснул – умаялся за день. Я не знаю, что произошло, я вам это повторял уже тысячу раз. – Да. Ну хорошо, хорошо. Хюльда отпила воды из стакана, перелистывая лежащие перед ней бумаги, хотя и не искала там ничего конкретного. Она решила выдержать соответствующую паузу, прежде чем переключить беседу на следующую скорость. – Мне хотелось бы немного поговорить с вами о Катле. Вопрос явно выбил Бенедикта из равновесия. – О Катле? – После мимолетной паузы он повторил: – О Катле? – Да, вы, вероятно, ее помните. – Естественно, помню! Только не совсем понимаю, почему о ней вспомнили вы. Уже десять лет прошло с тех пор, как… она умерла. – Казалось, эта тема была для него болезненной. – Больше всего меня удивляет, что ни один из вас не упомянул о ней. Мы бы продвинулись вперед гораздо быстрее, если бы у нас была информация, что вы все имеете отношение к тому старому делу об убийстве, – сухо сказала Хюльда. – Мы не имеем к тому делу ровным счетом никакого отношения… Что вас заставляет так думать? – Разве вы не дружили – вы, Дагур, Клара, Катла и Александра? – Дружили. И в чем связь? – А вы с Катлой разве не…