Бенедикт тут же отвел глаза, а когда снова посмотрел на Хюльду, она поняла по выражению его лица, что попала в точку. Вернее, в точку попал Дагур. Бенедикт не отвечал. – Катла была вашей девушкой? – Нет, – сказал он не вполне уверенно. – Не понимаю, почему вы об этом спрашиваете или, скорее… почему я должен вам отвечать. Это вопрос личного характера. – Вы находились в летнем доме вместе, когда она умерла? Бенедикт уткнулся взглядом в стол, а потом закрыл ладонями лицо. Наступила долгая пауза. Бенедикт молчал, а Хюльда его не торопила. Наконец он поднял глаза. 41 Если Хюльда испытывала к Дагуру некоторое сочувствие и даже сопереживала ему, когда он, не вынеся напряжения, сломался во время допроса, то теперь, глядя на терзания оказавшегося на его месте Бенедикта, подобных чувств в ее душе не возникло. Возможно, причина была в том, что Дагур произвел на нее впечатление человека более мягкого и располагающего к себе, чем Бенедикт, и ей было его жаль из-за всех тех невзгод, что выпали на его долю. В результате ужасной трагедии он потерял свою сестру, а потом, при не менее печальных обстоятельствах, и своего отца. Его мать тоже фактически покинула его. В этой жизни он остался совсем один, как и Хюльда. – Думаю… что мне все же понадобится адвокат, о котором вы говорили, – сказал Бенедикт. Хюльда поднялась с места. – Разумеется. – Но не поймите меня превратно – я ее не убивал. Хюльда взглянула на Лидура, который сидел с непроницаемым лицом. – Мне вызвать для вас адвоката или вы хотите продолжить разговор с нами? – спросила она. – Мне понадобится адвокат в дальнейшем, я просто не хочу, чтобы вы думали… что ее убил я. – Убил кого? – Ну, Катлу. – А Клару? – Клару? Разумеется, ее я тоже не убивал. Я никого не убивал! – прокричал он. – Но вы были в летнем доме с Катлой? – резко спросила Хюльда, не давая Бенедикту возможности опомниться. – Да… да, но… – сказал он, закрывая лицо ладонями. Когда он убрал их, по его щекам текли слезы. – Почему же вы, черт возьми, не рассказали об этом раньше? – вмешался Лидур и ударил кулаком по столу. – Вы нам лжете, молодой человек? – Лгу?.. Нет, я… мы были влюблены… ну, мы с Катлой. Мы впервые отправились в совместную поездку – наши отношения только начинались. Об этом никто не знал. Это была… наша тайна. И вот… – Он умолк, а потом глубоко вздохнул и продолжил: – И вот утром, на следующий день после того, как мы туда приехали, я вышел прогуляться. Углубился в долину и долго не возвращался – Катла хотела выспаться, и я решил ей не мешать. Не знаю, как долго я отсутствовал, часа три точно. По дороге обратно я задержался в бассейне и пробыл там довольно долго. Ну, это был не то чтобы бассейн, а такой термальный источник… Хюльда кивнула. – И… – размазывая слезы по лицу, выдохнул он. – Слава богу, что хоть теперь я могу об этом рассказать – спустя все эти годы. Дагур обо всем догадался, когда мы были на острове, для него это получилось как дважды два… А потом… потом, когда я вернулся в дом, она лежала там мертвая… – После недолгой паузы он повторил: – Мертвая… – Между вами возникла ссора? Вы пустили в ход кулаки? Вопрос Хюльды изумил Бенедикта. – Кулаки? Нет-нет. Я ей ничего не сделал. Я ее и пальцем не тронул. Никогда! Поймите же это. Вы должны… верить мне. – Вы все это скрыли десять лет назад, – сурово сказал Лидур. – Откуда нам знать, что вы снова не лжете? – Конечно не лгу. Зачем бы я это стал делать? Хюльда вклинилась, прежде чем Лидур успел ответить: – Вы не знаете, был ли там кто-то еще, помимо вас? – Нет. Мы были одни. Но наверняка кто-то приезжал. Была осень – темно, хоть глаз выколи. Да и дом стоял особняком, так что мы могли и не заметить приближающейся машины. Из долины я тоже ничего не видел, поскольку отошел от дома довольно далеко. Кто-то приехал туда – приехал и убил Катлу. И с тех пор я думаю об этом каждый день, каждый божий день. До определенного момента я все-таки верил, что это дело рук Ветурлиди, ведь полиция была убеждена, что виноват он. Мне пришлось в это поверить, понимаете? Пришлось… – Он дал волю слезам и продолжил сквозь всхлипы: – Ведь если Ветурлиди этого не делал, значит он лишил себя жизни из-за меня… из-за того, что я не рассказал правды, потому что боялся, что во всем обвинят меня самого. Я струсил… я был совсем еще мальчишка, просто глупец… А потом ситуация стала разворачиваться так стремительно – я думал, Ветурлиди отпустят, ведь в доме с Катлой его не было, если только он не приехал неожиданно… Я знал, что обвинения, которые выдвинула полиция, безосновательны, но по мере того, как проходило время – дни и недели, – мне становилось все сложнее прийти и все рассказать. У меня просто не хватило… смелости, понимаете? И я до сих пор чувствую на себе вину за смерть Ветурлиди – он приходит ко мне в ночных кошмарах, он и Дагур, несчастный Дагур… Вчера в его глазах было столько ненависти – он знал, что я солгал и что… я отчасти несу ответственность за самоубийство его отца. А смерть его отца привела к тому, что его мама потеряла желание жить… Дагур потерял своих родителей из-за меня. Бенедикт умолк и больше не произнес ни слова. Хюльда попыталась убедить его продолжать, но безрезультатно. Тогда она сообщила ему, что его отведут в камеру и ему будет предоставлен адвокат. После такого признания и речи не могло идти о том, чтобы отпустить его. Да и Лидур все-таки прав: если молодой человек солгал единожды, что мешает ему сделать это снова? Возможно, убийца наконец у них в руках. Убийца не только Клары, но и Катлы. И если так, то самая большая победа Лидура на профессиональном поприще в одно мгновение превратится в самое постыдное фиаско. 42 В сложившихся обстоятельствах не оставалось ничего иного, как отпустить Дагура из-под стражи. На данный момент в самом уязвимом положении был Бенедикт, которого, судя по всему, ожидало заключение в следственный изолятор. Необходимо было выяснить, говорил ли он правду. Вероятно, в ведении Хюльды оказывалось не одно, а целых два убийства. Сама мысль о том, что Ветурлиди, возможно, предъявили несправедливые обвинения, была жуткой, особенно если учесть, что это толкнуло его к самоубийству. От Хюльды не укрылось, что Лидур был, мягко говоря, весь на нервах из-за откровений Бенедикта. Он никак не мог найти себе места и не давал спокойно работать Хюльде. Поскольку планировалось вызвать Александру на дополнительную беседу утром следующего дня, возвращаться домой уже не имело смысла, и Хюльда прилегла на диване в своем кабинете. Делать это ей было не впервой, и каждый раз такая ночевка восторга у нее не вызывала, потому что спать на диване было крайне неудобно. Поспав пару часов, Хюльда проснулась от телефонной трели. Звонил дежурный с коммутатора. – Хюльда, на линии человек, которому необходимо с вами поговорить. Он назвал ваше имя. Его зовут Андрьес Андрьессон. Вас соединить? – Андрьес? Да-да, конечно, – ответила Хюльда, протирая глаза. – Алло, это Хюльда Херманнсдоуттир. – Да, здравствуйте, Хюльда. Простите за беспокойство. И… за мою вчерашнюю резкость. Признаться, ваши вопросы застали меня врасплох. Давненько я ни с кем не говорил о том случае. – Не стоит извинений, – ответила Хюльда в ожидании продолжения. – Я тут размышлял о том, как бы нам встретиться. – Встретиться? По какому поводу? – Ну, есть некоторые факты, о которых мне хочется поставить вас в известность. Если возможно, с глазу на глаз. Хюльда уловила, что он понизил голос. – Вы можете приехать в Рейкьявик? – Вообще-то, нет. Я подумал, может, вы ко мне приедете. Я… всю ночь не сомкнул глаз и понял, что мне пришла пора снять камень с души. Вы сможете прилететь сюда, чтобы встретиться со мной? – Это будет наверняка непросто, – сказала в ответ Хюльда, но пообещала подумать над его просьбой и повесила трубку. Ей совсем не хотелось отправляться в Вестфирдир, но внутреннее чутье подсказывало, что Андрьес может поделиться с ней важной информацией. Это подтверждалось и тем, как тщательно он подбирал слова, и тоном его голоса, и тем, что он предпочитал поговорить с ней при встрече, а не по телефону… Была не была, подумала Хюльда и набрала его номер. – Здравствуйте, это опять Хюльда. У меня, видимо, будет время, чтобы к вам приехать. Когда следующий рейс? – Есть утренний рейс, вы должны на него успеть. Хюльда вздохнула: – Хорошо, попробую. Хюльде не часто приходилось летать внутренними рейсами. Направляясь в горные походы, она обычно добиралась до места на своей старенькой «шкоде» или на автобусе. Прошел не один год с тех пор, как она летала в Исафьордур. Было это посреди зимы, и погодка стояла еще та – разразилась сильнейшая снежная буря. Однако в этот раз с погодой Хюльде повезло, и полет прошел гладко. Андрьес предложил отвезти ее на место того давнишнего происшествия, и Хюльда согласилась, только по дороге осознав, что путь не такой уж и близкий. Она попыталась выведать у Андрьеса причину его звонка, но он не стал вдаваться в подробности, а лишь настоял на том, чтобы она съездила с ним в летний дом, где случилась трагедия. После часа езды Хюльда спросила, как долго им еще ехать, и Андрьес ответил, что до долины, куда они направляются, остается минут сорок. Почти всю дорогу он молчал, предпочитая слушать музыку, которая лилась из автомагнитолы.