Сначала была тишина. Потом недовольный голос спросил: – Кто это? Что вам надо? – Это Маша с Леной… – Вашу мать, Маша с Леной. Знаете, который час? – Мы от Эли, – сказала Машка. За дверью все замерло. – Что? – наконец неуверенно переспросила Марина. И приоткрыла щелочку. – Надо поговорить! – надавила на дверь Машка, и мы фактически ворвались в покои вдовы. – Вы… Почему… Я вызову охрану! – залепетала Марина, выдыхая запах виски, как факиры в цирке – огонь. – Не вызовите. Мы все знаем. Про вас с Элей, – начала давить Машка. – Да вы не бойтесь. Мы не собираемся заявлять в полицию. В конце концов это ваши дела. Меня не интересует кража денег. Я хочу поймать убийцу вашего мужа, Тамары и Вани. Или убийц. Марина стояла, царственно расправив плечи, и смотрела на Машку остекленевшим взглядом. Мне казалось – она сейчас заорет на нее благим матом. Или просто матом. Но она вдруг как-то ссутулилась, сдулась, почти упала на диван. И удивительно трезвым голосом спросила: – Давно вы знаете? – Не важно! – солидно сказала Машка, не выдав, что нашему знанию – от силы полчаса. – Мне нужны детали. Подробности. Марина, похоже, ее не слушала. – Я ведь желала ему смерти, – сказала она будто самой себе. – Бога молила: пусть он умрет. И избавит меня от этой муки. Но я его не убивала. Не убивала! – А Эля? Марина посмотрела на Машку тяжелым взглядом. И сказала каким-то больным, измученным голосом: – Я не знаю. Понимаешь ты? Не знаю! Зачем? Думаю, думаю. Она не могла. Не мог-ла! Ей только деньги были нужны. Я ведь сразу ее узнала. У меня память на лица такая… Один раз человека увижу – и все. Впечатался. Игорь… (тут она сделала паузу. Взяла со столика стакан с виски. Отхлебнула) …еще смеялся: тебе в опознаватели идти. Ну, такие люди в полиции есть. Преступников опознают по фото. Неважно. Она сначала не поняла, что я знаю. Тогда я ей на ужине говорю: помнишь песенку «Чижик-Пыжик, где ты был»? Она и задергалась. Я ведь ей приз вручала. На конкурсе. Потом в ресторане рядом сидели. И все ей – Чижик то, Чижик се. Прозвище такое. Я еще тогда сказала: ваш Чижик поет как соловей. Талантливая, зараза! Сначала она здесь бегала от меня. А потом, когда вы куда-то усвистали, приходит. – Чего приехала? Хочешь ему мстить? – говорю. Знала я про эту их с Игорем историю. Когда у нее из-за него голос пропал. Она спрашивает: – А ты не хочешь? Я хотела. Давно хотела. Но как? Он меня по рукам-ногам скрутил. Разводиться – остаться без всего. Дура была влюбленная. Брачный контракт?! Отлично. Мне ничего не надо! Все подписала. И осталась в заложницах. Нравится – не нравится, терпи, моя красавица. Вернуться в певицы? И что? Одного таланта мало. Связи нужны. Игорь сказал: дернешься – все тебе перекрою. Он перекрыл бы. И любила еще. Идиотка. Жить вместе не могла. И уйти не могла. Хоть в петлю. Элька говорит: – Давай его разорим и пополам поделим. Тут я вспомнила, что Игорю его первая жена Алка кричала: «Посмотрим, как твоя шалава будет жить с тобой без денег!» Ну вот и я. Захотела посмотреть, кто с ним без денег останется. Думала: может, потом приползет. Марина опять отхлебнула из стакана. Я заметила, что алкоголики часто замирают на одной степени опьянения, сколько бы ни пили. Пока в какой-то момент не вырубятся сразу. Кажется, этот момент приближался. – Марина, что вы должны были делать? – Ничего. Эльку не узнавать. И потом на юбилее скандал Власику закатить, к нему ворваться, когда Андрей позовет. Хотя Андрей про нас с Элей ничего не знал. Ну, еще отъезд организовать. После того, как эта хакерша деньги у него свистнет. Надо же, выучилась там, в Америке. Я Роберто заранее предупредила, чтобы ждал, с яхты ни ногой. Элька сразу с ним и уехала. Но убийство… Нет, это не она! – А кто? – Де-воч-ки! Меня саму хотели убить. Не знаю. То так думаю. То не так. Не хо-чу! – Я слышала, Игорь завещание в пользу Полины составил. Опасный ход, – сказала Машка. – Тут загвоздочка. Он в это завещание включил – счас, как там: объект, который ему не при-над-лежит. Во как! Остров-то он купить не успел. Так что завещание недействительно. Не повезло Полинке. Машка улыбнулась: – Вот, вы тоже знаете. А Власик уверен, что это тайна. – Власик, да… Смешной Власик… Я с сестрой Роберто, помощницей нотариуса, у одного парикмахера стригусь. Остров маленький. – Вот еще хотела спросить: Якова-то куда дели? Хоть живой? – Живее всех живых. Элька его куда-то отправила. Чтоб не мешал. Суеты от него много. У них Элька – голова. – Не боитесь, что эта голова вас кинула? Вы что, просто ждете, когда Эля пришлет деньги? – Нет, не жду. Игорь умер. Ничего не хочу. Разве что сдохнуть. А деньги… Кинула, конечно. Сегодня вот только. Звонок был по телефону, который она оставила. – Это я звонила, – сказала Машка. – Ты? Как ты узнала? Эля вообще сказала этот телефон выкинуть. А я подумала – другой-то связи у меня с ней нет. – Но у вас же были условные звонки? Два коротких, один длинный? – Какие условные? Я думала, просто барахлит… Все, спать хочу. Рассказала вам – легче стало. Не убивала. Деньги да, мы с Элькой фью-ють! Увели. Так они ему уже не нужны. А все кажется – чем-то перед ним виновата. – Марина, а что такое Игорь сделал, что у Эли голос пропал? – Не хочу. Длинная история, – сказала она. – Вы сегодня здесь ночуйте. Поздно. А я спать. Марина отхлебнула еще глоток, закрыла глаза и мгновенно отрубилась. Но когда мы подходили к двери, пьяно крикнула нам в спины: – Не дала она ему. Он и отомстил. Лучше переспать, чем недоспать Эля сидела перед компьютером. Держала палец над кнопкой enter. И не нажимала. Один клик – и есть шанс засветиться. Власик кинется по денежному следу. Не нажмешь – эта алкоголичка может сдать. Вот и выбирай. Что там произошло? Почему все пошло не так? И ведь не узнаешь. Тут же схватят и всех собак на нее навешают. Хотя отравила она лишь одну. Главное – мотив даже искать не надо. А ведь всего-то. Пять лет назад сказала олигарху, пригласившему ее спеть в Италии на его частной вечеринке: – Вот только спать с вами я не буду. Насмотрелась на материнские гулянки и для себя решила: только по любви. Любви пока никакой не было. Но тело, она дала себе слово, ни за какие деньги не продавать. А голос – что. Не убудет. Так она думала. Знать бы тогда. Лучше бы переспала. От этого точно бы не убыло.