– Чего-о? Ты? Меня задерживаешь? – Придерживаю. – Да пошла ты! Анжелка вдруг развернулась и точным движением снизу вверх врезала худым кулачком Машке в челюсть. Машка свалилась, Соня вскрикнула, я бросилась к Анжелке. Но та со своими невесомыми сорока пятью килограммами уже скакнула с тропы и ланью понеслась вверх по почти отвесному склону. Мне ее было не догнать. – Маша, ты как? – наклонилась я к подруге. – Шарашо, – сказала она, с трудом ворочая челюстью. Наконец поднялась на ноги. Одна сторона лица у Машки распухала на глазах. – Блин, дзюдо надо было заниматься! А не пилатесом! Звони быстро на КПП! Нет, дай телефон. В сумке! Я сама! Чтобы запись не стереть! – Ты ее записывала?! – Зачем я, по-твоему, в сумку лазила? За таблеткой коньяка? Я ничего другого от сердца не пью. Охрана? – уже кричала она в мобилу. – Это Маша. Срочно задержите Анжелу! Не выпускайте ее с виллы! Понятно?! – Кого нам задержать? – хохотнул охранник. – Жену Влас Палыча? – Да! Она убийца! – Супруга начальника? – охранник откровенно ржал. – Нам ее связать или как? Маша, что вы там курите? И он отключился. Охранники всегда чувствуют, по какой категории у хозяев проходят гости. Мы скатились в самый конец рейтинга. Соня смотрела на нас вытаращенными глазами. Машка набрала еще один номер: – Блин! Власик не отвечает! Вырубил телефон! Ладно, далеко Анжелка не убежит. – Соня, – спросила я. – Ты в порядке? Ну, насколько это сейчас возможно? Девчонка молча кивнула. – Мы нашли твои стразы. На обрыве, – подошла к ней Машка и попыталась приобнять. – Деточка. Дорогая. Ты видела? Кто столкнул твоего отца? Соня нервно дернула плечом, скинув Машкину руку. Посмотрела на нас затравленным волчонком. Потом села на перевернутую лодку и совсем по девчоночьи заскулила: – А-а-а… Я боюсь… – Кого? – Я не знаю-ю-ю. Он был в маске… Я прочитала смс. Которую папа кинул Полинке. Соня подняла зареванное личико. – Я правда мерзкая, мерзкая! Я хотела заснять их свидание. Чтобы он испугался Марины и дал мне денег. А-а-а… – Не реви! Рассказывай! – Там был ветер. Холодно. Плохо видно. Папа стоял. А пришла не Полина. Кто-то большой. В маске. Мне было не видно. Темно. Они поговорили. А потом… Тот толкнул. Папа только вскрикнул… Я убежала. Это я виновата… Даже не подошла… Может, он был жив? Ы-ы-ы… – Он умер сразу. Ты не могла помочь. Никто бы не смог, – сказала я, поглаживая Соню по грязным фиолетовым волосам. – Тот, кого ты видела. Это точно был мужчина? – спросила Машка. Соня хлюпала носом. – Какой? Высокий, низкий, худой, полный? В это время раздался топот: сразу три охранника неслись к нам сверху по дорожке. – Черт! – Машка оглянулась, но все было поздно: и прятаться, и удирать. Соня вдруг вцепилась мне в руку. – Вот ты где! – запыхавшийся охранник, который прежде сидел около Сониной двери, попытался ухватить ее за плечо. – Пойдешь с нами! Двое его напарников еще неслись, погромыхивая амуницией. – Она никуда с вами не пойдет. Она несовершеннолетняя. И назначила Лену своим опекуном. До приезда матери, – выпалила Машка. – Да, Соня? – Да! – испуганно закивала девочка, еще крепче вцепляясь мне в руку. – Влас Палыч распорядился ее доставить! – не отставал охранник. – Это Анжела вам сказала, где она? – Какая разница! Ну, Анжела. Распоряжение-то все равно Влас Палыч отдавал. Охранник, который в этой команде явно был старшим, опять схватил Соню за плечо. Но она вдруг открыла рот и заголосила, как будто ее убивают: – А-а-а-а! Прежде я думала, что так может только Машка. Охранник отшатнулся, а подбежавшие двое даже заткнули уши. – Перестань! – постарался перекричать ее старший. – Чего я тебе сделал? Мне сказано доставить. Наше дело маленькое. – А будет – большое. Судебное. Дело о попытке изнасилования подростка. Ты ее лапал! – пошла на охранника Машка. – Совсем сдурела? Я?! – Мы с Леной свидетели. Хочешь под суд? А вы? – обратилась Машка к остальным. И схватила Соню за вторую руку. – Я ведь могу и про групповуху заявление написать. Малолетнюю дочку погибшего олигарха пытались изнасиловать его охранники. Как вам? Пойдете с отягчающими. – Заткнись! – сказал старший, но подчиненные быстро сделали шаг назад. – Где Влас? – спросила она у охранника. – Не могу до него дозвониться. Чтобы он дал вам другое распоряжение. – Мы тебе докладывать не обязаны! – рявкнул тот. – Он у Марины был, – сказал из-за его спины подчиненный. И добавил извиняющимся тоном старшему: – Пусть уже сами разберутся. А то будем крайними. Чем еще раз подтвердил мое убеждение, что в военизированных структурах подчиненные всегда умнее начальников. – Стойте здесь! – сказала нам с Соней Машка. – А вы только попробуйте их тронуть! – прикрикнула она на охрану. – Я сбегаю к Марине. Вызову сюда Власика. И вернусь. – Вдруг он с Анжелой заодно? – шепнула я ей на ухо. Машка чуть притормозила. Подумала. И помотала головой: – С сумасшедшими невозможно быть заодно. Если сам не сумасшедший. Власик не сумасшедший. Цветы запоздалые – Кончай пить! Власик и Марина сидели в гостиной друг против друга. Перед Мариной на стеклянном столике стояла наполовину пустая бутылка виски и наполовину полный стакан. Впрочем, судя по частоте ее прикладываний, стакану быть наполовину полным оставалось недолго. – Какое твое дело? – Марина так и не сняла утренний домашний халат, сейчас он распахнулся, открыв длинные белые ноги. Она забавлялась, наблюдая, как жадно скакнул по ним глазами Власик и тут же отвел взгляд. – Зачем ты убиваешь себя? Ты разумная женщина… – Я?! – Хорошо. Ты неразумная женщина. Но тут не нужен разум. Все, Марина. Поняла? Все кончилось. – Вот именно. Все кончилось.