Джефферс вдруг издевательски смеется, и Дэнни гневно сжимает кулаки. Мы с Майло испуганно переглядываемся – только драки нам тут не хватало. – Дэн, – предупреждающе говорит Онор. – Ладно, ладно… Не буду я никого бить. Просто хочу, чтобы он сознался. Все поворачиваются к Джефферсону, по-прежнему сжимающего топор в руке. – Вы серьезно? – говорит он. – Вы все считаете меня способным на такую мелочную месть? – Нет! – невольно вырывается у меня. – Не все. Дэнни качает головой: – Ну, спасибо за поддержку, Джесси. – Естественно, я этого не делал! – выплевывает Джефферс. – Черт побери, Дэнни! Знаю, тебе не по себе, оттого что я гей, но, блин, это… – Да пошел ты! – возмущенно восклицает Дэнни. – Мне вообще плевать на твою ориентацию. Я не гомофоб, чел… – Он окидывает нас взглядом: – Вы же так не думаете? Я в этом не сомневаюсь. Дэнни никогда не говорил и не делал при мне ничего гомофобного. Однако он действительно сторонится Джефферса – физически и эмоционально – после той драки в детстве. Прежде мы все прекрасно ладили; расставаясь под конец каникул, рыдали в три ручья и умоляли родителей остаться еще на чуть-чуть. А теперь в нашей разношерстной компании столько разладов, что уже не уследишь, кто кому не нравится. – Проблема не в твоей ориентации, – отрезает Дэнни. – Проблема в том, что ты врешь! Признавайся, это ты забрался ночью в лагерь и напугал Онор! – Последний раз повторяю… – Рука на древке топора сжимается, и Джефферс произносит, глядя Дэнни прямо в глаза: – Я не имею к этому никакого отношения. – Джесси, можно тебя на пару слов? – зовет меня Дэнни. Мы плетемся по джунглям обратно к лагерю – без Джефферсона, который после произошедшего наотрез отказался не то что возвращаться, а даже разговаривать со всеми нами, включая меня. – Джесси, – вновь повторяет Дэнни и хватает меня за локоть. Наверное, сейчас начнет возмущаться, что я не заступилась за него после обвинений в гомофобии. – Чего тебе? – Я стараюсь не повышать голос – мы достаточно отдалились от нового лагеря Джефферсона, однако если он перестанет рубить и прислушается, то вполне сможет нас услышать. Дэнни молчит, и я разворачиваюсь. – Мне сейчас не до этого. – Я тороплюсь за остальными, которые уже скрылись в густых джунглях. – Погоди, нужно держаться вместе. – Ой, да ладно! – огрызаюсь я и тыкаю пальцем в сторону лагеря Джефферсона: – Это ты называешь «держаться вместе»? – Можешь осуждать меня, сколько угодно, только ты кое-чего не знаешь. – О чем? – Об острове. – И чего же? – Не только фобия Онор воплотилась в жизнь, – таинственным шепотом говорит Дэнни и замолкает. – Ну и?.. – устало отвечаю я. – Фобия Майло тоже воплотилась. Когда он упал в яму, там была змея. Я гляжу на него недоверчиво. – Он ее не видел, – продолжает Дэнни. – А я ничего не сказал. Я откидываю волосы с лица и вздыхаю. То ли дело в жаре, то ли в ссоре, свидетелем которой я стала и которая все еще звенит в ушах, только до меня никак не доходит, к чему он ведет. – Что думает об этом Джефферс? Он же тоже там был. – Еще не договорив, я понимаю, какую глупость сморозила – эти двое едва обменялись парой слов с самого начала каникул, если не считать колкостей и ссор. – О змее он ничего не говорил, – признается Дэнни, продолжая пристально смотреть мне в глаза, – и если видел ее, то помалкивает. Я обдумываю информацию. – Не хотел пугать Майло? Дэнни скептически приподнимает бровь. – Чего? – хмурюсь я. – По-твоему, это он подкинул змею? – Так или иначе, кто-то воплощает наши страхи в жизнь. Кто-то выкопал яму во время прогулки по джунглям и посвистел, привлекая внимание Майло… – Джефферс же сказал, какая-то птица. – Или тот, кто притворился птицей. В общем, факт в том, что Майло угодил в яму со змеей, а Онор проснулась вся в пауках. При этом Джефферс был у ямы, и его следы оказались рядом с нашим лагерем. По-прежнему считаешь меня придурком из-за того, что я на него накинулся? Я отмахиваюсь от комаров, жужжащих у лица, и ругаюсь сквозь зубы. – Зачем ему это? Какой у него мотив? Они с Майло дружат, да и с Онор, он не стал бы их пугать. – Разве? Ты же вчера слышала, как он на нас зол. Он знает, что действует всем на нервы. – Не всем! – Ну, точно не мне одному. Я хлопаю себя по руке, и когда убираю ладонь, на ней остается кровавый след от расплющенного комара. Мне все еще слабо верится, будто Джефферс может нам так жестоко мстить. Ну да, он пробрался тайком в лагерь, но только чтобы забрать топоры, которые ему нужны. Он не стал бы специально над нами издеваться. – Это точно не он, Дэнни. Возможно, кто-то другой. Чужак. – Мы с Мэг ходили в джунгли и никого не видели. – Вы же не весь остров обыскали. Майло думает, что на противоположном берегу может располагаться другая группа. Дэнни тяжело вздыхает. – Я смотрю, вы с ним этим летом много времени вместе проводите. – Это ты к чему? – Джесси, Майло мой друг, но, по правде говоря, парень он ветреный, ненадежный. Я не хочу, чтобы ты страдала. Тебе и так тяжело пришлось. – В каком смысле? – Ну, знаешь… – Он вскидывает руку и неловко чешет затылок. – После произошедшего с Т… – Нет, – резко обрываю я. Внутри поднимается волна раздражения – я не хочу сейчас думать о Томе и выслушивать сочувствие Дэнни. – Я спрашиваю, почему, по-твоему, Майло заставит меня страдать? – Ну, не намеренно. Просто… он еще любит Беллу и хочет с ней сойтись. – Что? – У меня все внутри сжимается в тугой, напряженный комок. – С чего ты взял? – Мэг сказала. – Что именно она сказала? Он качает головой: – Неважно. – Нет, важно. – Боже! – выдыхает Дэнни, проводя ладонью по мокрым волосам. – Давай закроем тему. – Не закроем, – холодно отрезаю я. – Ну, она сказала, что Майло был совершенно раздавлен, когда Белла его бросила, и теперь пытается ее забыть с помощью тебя. Слова прорезают воздух, как нож, брошенный мне в грудь. Он использует тебя, чтобы отвлечься. На самом деле ему на тебя плевать, как и всегда.