Ты выставляешь себя дурой. Завязывай, пока не стало хуже. Вот что на самом деле имеет в виду Дэнни. И вот на что намекал ранее Джефферсон. Они все видят, что Майло притворяется во мне заинтересованным, а я купилась, целиком и полностью. – Я не влюблена в Майло, – говорю я, глядя Дэнни прямо в глаза. – И не понимаю, с чего ты взял, будто мне все это интересно. – Просто… – На мгновение он кажется опечаленным. – Я переживаю за тебя, Джесси. – Не стоит. Я способна сама о себе позаботиться. Я плетусь за двойняшками, слушая их беседу, но не принимая в ней участия. Мэг плачет – я бы тоже заплакала, если бы меня не душила злость. – Просто невыносимо, – говорит она, шмыгая носом и отстраняясь от Майло, который пытается ее приобнять. – Джефферсона вышвырнули из лагеря, хотя он не сделал ничего плохого! – Мэг указывает вперед, где рука об руку идут Дэнни и Онор. – Мне самой захотелось врезать Дэнни. Он так дико накинулся на Джефферса, тыкая в него пальцем и брызжа слюной. Естественно, бедняга теперь не хочет возвращаться. – Я тоже виноват, – вздыхает Майло. – Не надо было на него наезжать из-за рыбы. – Ты-то в отличие от Дэнни извинился. – Только мои извинения не помогли, верно? Мэг косится на брата: – А ты бы вернулся? После всего произошедшего. – Наверное, нет. Мэг стонет от отчаяния и досады. – Какой-то гребаный кошмар!.. Они замолкают. Мы минуем последние деревья и выходим на берег. Я останавливаюсь и снимаю шлепанцы. Майло оборачивается ко мне и вопросительно приподнимает брови. – Идите без меня. Я поплаваю, – говорю я. – Хотите, я составлю вам компанию, мисс Харпер? – Спасибо, не нужно, – сухо отвечаю я. – Ладно. – Его улыбка гаснет. – Увидимся позже, Джесс. Я вхожу в воду полностью одетой, затем набираю в легкие воздух и ныряю, тут же погружаясь в другой мир – тихий и размытый. Все чувства и ощущения сразу растворяются, стихают. Вытягиваю руки и плыву все глубже и глубже. Вокруг начинает кружиться косяк оранжевых рыбок с белыми полосами и черными плавниками, я едва сдерживаюсь, чтобы не крикнуть: «Немо!» Затем они уворачиваются от меня и исчезают в колышущейся массе белых кораллов. Другие рыбки – чья ярко-голубая чешуя поблескивает в мутных лучах солнца, пробивающихся сквозь толщу воды, – тоже испуганно скользят прочь. Я замечаю неподалеку морскую черепаху и радостно плыву к ней навстречу, однако и она стремительно уносится, за считаные секунды превращаясь в коричневое пятнышко. Когда начинают гореть легкие, я запрокидываю голову, гребу вверх и выныриваю, глотая теплый соленый воздух, затем переворачиваюсь на спину, подставляю лицо солнцу и дрейфую, раскинув конечности. Мысли, которые под водой волшебным образом исчезли, вновь сердито жужжат, как осы. Майло – придурок. А я идиотка. Мне так стыдно, что хочется закричать. Из уголков глаз текут слезы, скатываются к ушам и исчезают в волосах. Я крепко зажмуриваюсь. Море укутывает меня своим теплом, как одеяло – младенца, и мягко покачивает, будто в колыбели. Ведь обещала я себе больше никогда не думать о других! После смерти Тома я поклялась, что больше никого так же сильно не полюблю. Любовь приносит страдания – это истина, которой учишься на собственном горьком опыте. Я переворачиваюсь на живот и гребу, пока не рассасывается гнев и пока сил не остается даже на то, чтобы поднять руки над волнами. Затем оглядываюсь, с удивлением отмечая, как далеко я отплыла от нашего пляжа. Вижу здесь очередной клочок джунглей и еще один прекрасный белый пляж. У меня перехватывает дыхание – то, что я приняла за камень, начинает двигаться по песку. Морская черепаха! Нам говорили, что на острове их полно, только мы ни одной не видели. Должно быть, их отпугнули огонь и наши крики. Окидывая пляж взглядом, я замечаю еще одну черепаху, а потом еще одну. Я тихо плыву к берегу, пока ладони не касаются песка, затем осторожно выхожу из воды. Черепахи не обращают на меня ни малейшего внимания – плетутся себе к морю, зачерпывая песок ластами. Волшебное зрелище. Наконец черепахи добираются до воды и скользят в море, вскоре исчезая под волнами, а я падаю на песок и лежу, раскинув руки, с закрытыми глазами, глубоко вдыхая теплый воздух. Гнев и ярость, сжимающие грудь, исчезли, однако сердце чувствительности не утратило – ткни его, и оно заноет. Вряд ли Майло притворялся в ту ночь, когда наши пальцы переплелись. Скорее всего таким образом он пытался показать свою готовность меня поддержать как друг. Вздохнув, я сажусь и подтягиваю колени к груди. Нужно вернуться и рассказать об этом пляже. Но позже. Хочу насладиться мыслью, что по крайней мере на какое-то время он принадлежит только мне. В животе урчит, и я глажу его рукой. Джефферс прав, нужно заняться добычей пропитания. Не помню, когда я в последний раз ела, и если сейчас не подкрепиться, будет тяжело плыть к лагерю. Я осматриваю ближайшие деревья – среди них нет ни кокосов, ни бананов. Надо искать. Я лениво поднимаюсь – и тут же замираю, потому что до слуха доносится низкое жужжание. Не животное, не человек, а скорее… Я прикрываю глаза ладонью и пристально вглядываюсь в море. Действительно, вдалеке, рассекая воду, прямо ко мне мчится моторная лодка. Глава 14 Дэнни Дэнни стоит у потухшего костра, засунув руки в карманы и уставившись в море. В груди ноет от обиды на ребят, которые его не поддержали, даже не заступились после обвинения в гомофобии. А ведь он лишь пытался выяснить, кто напугал Онор. Она, кстати, выглядела чертовски смущенной, стоя рядом и наблюдая за его провальными попытками со всем разобраться. Дэнни хотел ее защитить, а не ставить в неловкое положение. Он потом поговорил с Джесси наедине и объяснил причину своих подозрений, однако та убеждена в невиновности Джефферса и готова скорее поверить в то, что змея и пауки дело рук каких-то «других», которых никто не видел и которых, вероятно, вообще не существует. Дэнни не собирался поднимать тему Майло, и только увидев, как засияли ее глаза при упоминании о нем и как высоко она ценит его мнение, он решил открыть правду. Майло, конечно, отличный друг, но ничего, кроме дружбы, Джесси ждать не стоит. Им не суждено быть вместе. Впрочем, Дэнни сразу пожалел о том, что рассказал Джесс о бывшей девушке Майло: она так переменилась в лице, словно ей разбили сердце. – Не хочешь перекусить? – предлагает Мэг, выходя из джунглей с охапкой фруктов. – Спасибо. – Дэнни берет банан, очищает и откусывает огромный кусок. «Я заглажу свою вину перед Джесси», – обещает он себе. Пока непонятно, как именно, тем не менее Дэнни решительно настроен вернуть улыбку на ее лицо. И на лицо Майло тоже – хотя друг выглядит безмятежным, его наверняка угнетают проблемы с Беллой. Дэнни даже не представляет, как можно пережить расставание с любимой девушкой. – Эй, Дэн! – Майло машет рукой с другого конца пляжа, подзывая его к береговой линии. – В чем дело? Когда Дэнни подходит, друг указывает в море, где на поверхности плавает жестяная банка из-под колы. – Не поможешь проверить сети? Джесси еще не вернулась, а Мэг без сил. Дэнни оглядывается на лагерь, на потухший костер. – Что толку от рыбы, мы ведь не сможем ее приготовить? Майло приподнимает бровь. – Если бы кое-кто был повежливее с Джефферсом, мы бы одолжили у него огниво. Дэнни тяжело вздыхает. Действительно, не стоило так наезжать на Джефферсона, особенно при том, что ему принадлежит большая часть необходимых приспособлений. Нужно было сперва их попросить и только тогда предъявлять обвинения. Ну почему Дэнни вечно сначала стреляет, а потом думает? Какой-то недалекий идиот, ей-богу. На острове придурков он определенно стал бы королем. Все мысли о потухших кострах и неудачах вылетают из головы, когда Дэнни плывет к самодельному поплавку из банки колы. Стоит поблагодарить девчонок за то, что закинули сеть. Майло легко скользит по воде рядом с ним. «Пожалуйста, – молится Дэнни, когда они приближаются к нужному месту. – Хоть бы что-нибудь поймалось». Шесть жирных, здоровых рыбешек точно все исправят. Каждому достанется по одной, чтобы набить иссохшие желудки, и еще одну можно отнести Джефферсону в обмен на огниво. Вероятно, тот даже предложит развести для них огонь. – Готов? – Голова Майло подпрыгивает на волнах рядом. Они отплыли довольно далеко от берега. Дэнни уже запыхался, хотя еще даже не нырял. Тем не менее он полон решимости – недостаток физической подготовки не помешает ему вдоволь всех накормить. – На все сто! – кивает он другу и ныряет. Глаза застилает пелена, только сеть вырисовывается неясным зеленым пятном. Дэнни хватается за нее и продвигается вниз, сердце замирает по мере того, как он опускается глубже. Где же рыба? Сеть бросили два дня назад, должно же пойматься хоть что-то! Воздух в легких заканчивается, и он выныривает на поверхность. Мгновение спустя к нему присоединяется Майло. – Нашел? Дэнни качает головой: – Нужно нырнуть глубже. Мне не хватило воздуха добраться до самого дна. – Мне тоже. – Ладно, готов? Три, два, один! Дэнни вновь ныряет, на этот раз набирая в легкие меньше воздуха, чтобы не тянуло на поверхность, и плывет вглубь, цепляясь за сетку. В груди екает, когда глаза улавливают нечто серебристое в полуметре или даже ближе, и он отчаянно работает ногами. Легкие горят, он протягивает руку, чтобы схватить рыбу… черт, пальцы задевают лишь кончик хвоста! Он обязан поймать эту рыбу! С голоду они, конечно, не умрут – на острове вдоволь фруктов, – но с ее помощью можно доказать всем, что он не полный неудачник. Дэнни представляет восторг на лице Онор, когда он выйдет из моря, победоносно поднимая над головой пойманную рыбу. «Это Джефферсону», – скажет он, и девчонки одарят его восхищенными взглядами – в конце концов, не такой уж Дэнни и придурок. А Джефферс, узнав, что Дэнни первым поймал рыбу, удивленно кивнет и отдаст огниво в обмен на долю улова. Затем Дэнни вернется в лагерь, разведет костер, и они с ребятами отужинают рыбкой и допьют водку. Легкие отчаянно горят, последние сантиметры на пути к добыче… Каждая клеточка тела требует немедленно отпустить сеть и выплыть на поверхность за желанным кислородом, однако он стискивает челюсти и неловко обхватывает мертвую рыбу. Только она слишком склизкая и выскальзывает из ладони. Дэнни предпринимает новую попытку, крепче сжимая ее и дергая сильнее, пока наконец не высвобождает из сети. Его накрывает волной ликования, а затем облегчения. Он тут же тянет голову к небу и гребет изо всех сил. Вынырнув, жадно глотает теплый морской воздух, вытягивая вверх руку с рыбой, подобную сияющему кубку.