– Нет, Дэнни, прошу! Не надо! Он откупоривает бутылку с водой и подносит к ее губам. Онор яростно качает головой и отстраняется. – Не хочешь? – Он открывает пачку вяленой говядины. – Сначала поешь? Милая, ты должна попить и перекусить. – Дэнни, прошу! – умоляет Онор, наблюдая за тем, как он вытаскивает из пачки полоску вяленого мяса. – Не знаю, чем я перед тобой провинилась, но клянусь, я не хотела. Я тебя люблю! – Провинилась? – Он потрясенно смотрит на нее. – Ты не сделала ничего плохого! Милая, я вынужден пойти на эти меры ради твоей же безопасности! – Разве безопасно меня связывать? Дэнни, это безумие! Развяжи меня и отведи к остальным! Те парни из отеля уплыли. Нам теперь ничего не угрожает. – Ох, Онор. – Он печально качает головой. – Ты даже не представляешь, в какой опасности находишься. – Развяжи меня! – умоляет она. – Дэнни, прошу. Зачем ты так поступаешь? Это потому, что я холодно к тебе относилась? Ты прав, да, я и сама не рада. На самом деле… я не чувствую себя счастливой, причем уже давно… Я не знала, как тебе признаться. Боялась твоей реакции. – Боялась? – Дэнни глядит на нее в замешательстве. – С чего бы тебе меня бояться? – Конечно, ты меня любишь, но порой пытаешься во всем контролировать, и я просто… просто не знала, как поднять эту тему, сказать тебе, что я несчастна. Я не хотела тебя расстраивать. Замешательство Дэнни переходит в удивление. – Контролировать? Я никогда ничего тебе не запрещал. – Физически нет, но… ты всегда хочешь знать, где я и с кем. Все время мне пишешь, и если я не отвечаю, то начинаешь названивать и оставлять голосовые сообщения одно за другим. – В его глазах застыли слезы. – Ты перегибаешь палку, Дэнни. Это становится невыносимым. – При чем тут контроль? Мне нужно убедиться, что у тебя все нормально. Я переживаю, когда от тебя ничего не слышно, вдруг с тобой что-то случилось? Я не могу заснуть, если вечером ты не пришлешь мне фотографию в своей комнате. – Понимаю, я все понимаю. Но проблема не только в сообщениях и звонках, эта твоя паранойя… Как ты на меня смотришь, когда я разговариваю с другими парнями. Мне теперь нельзя спокойно поболтать даже с Майло, я постоянно боюсь тебя расстроить. Ведь так быть не должно! И мы всегда вместе, как сиамские близнецы, это не нормально… Думаю, когда мы вернемся домой, тебе стоит с кем-нибудь поговорить. Знаешь, ты опять упоминал свою маму во сне и… – Нет, – Дэнни поднимает руку, останавливая ее. – Не напоминай о ней. Понятно? Ни слова! – Хорошо, прости! Но мы же можем поговорить о нас, верно? Мы можем обсудить наши проблемы и все исправить… – Она вскрикивает, когда он зубами отрывает кусок лейкопластыря от рулона. – Не надо, прошу… Я задохнусь! Скоро стемнеет, а в джунглях полно всяких тварей. Там пау… – Ничего не случится. – Дэнни одаривает ее, как надеется, ободряющим взглядом. Она пытается заговорить ему зубы, манипулируя им, чтобы он ее отпустил… Напрасно. Она не видела послания на песке, поэтому понятия не имеет, в какой опасности находится. Позже она поблагодарит его за спасение. Нужно сберечь ее до прибытия помощи, и тогда все будет кончено. – Я вернусь, как только смогу. И буду навещать тебя пару раз в день, чтобы кормить и поить. Онор пытается закричать, когда он наваливается на нее и придавливает к земле, чтобы обездвижить. Прежде чем она успевает произнести хоть слово, Дэнни закрывает ей рот ладонью. – Все будет хорошо, – уверяет он, осторожно засовывая ей в рот вату и залепляя сверху лейкопластырем. «Ничего не случится, – успокаивает он себя, вылетая из пещеры и оставляя Онор лежать на спине – она отчаянно извивается, пытаясь сесть. – Мы оба выберемся с острова живыми». Глава 33 Джесси Теперь Мэг с пылающим факелом впереди, я иду следом, мы движемся в противоположном от Майло с Джефферсоном направлении, чьи крики: «Дэнни! Онор!» – доносятся до нас из-за деревьев. Перед началом похода, еще в лагере, пока Мэг рылась в рюкзаке в поисках бутылки, Майло взял меня за руку и крепко сжал, таким образом подбадривая и спрашивая, в порядке ли я, больше он ничего не успел сделать до того, как его сестра повернулась. – Дэнни очень странный в последнее время, – доносится до меня голос Мэг. – Когда я открыла рюкзак, он улетел в джунгли, как ракета. – Ага. А как закричал! – Остров всех с ума сводит… Не следовало сюда приезжать. И зря мы решили ждать прибытия помощи. Надо было послушать Онор, смастерить весла и попытаться догрести до материка на лодке. – Мы ее найдем. И Дэнни тоже. – Фальшь в моем голосе невозможно не заметить. – А даже если нет, взрослые точно перевернут весь остров вверх дном, когда хватятся нас, и обязательно их отыщут. Нам уже по семнадцать, через несколько месяцев мы сами станем взрослыми, тем не менее я еще никогда не чувствовала себя такой беспомощной. Мы страдаем ерундой – играем в выживание, разводим костры, ловим рыбу самодельными копьями и ждем, когда нас спасут, уверенные, что совсем скоро мы вновь будем лежать на свежих ароматных простынях, умываться проточной водой и принимать теплый душ, смывая с кожи грязь, соль и неприятные воспоминания. Только не Ануман. Его уже никто не спасет. Его семья больше никогда с ним не увидится. Несмотря на события последних дней, я по-прежнему часто о нем думаю. Вспоминаю каждый раз, когда вижу лодку, мягко покачивающуюся у берега, с брезентом, из-под которого торчат ботинки Анумана. Я стараюсь отогнать мысли о его смерти. Каждый раз, когда я думаю об этой конечной черной дыре, в которую мы все рано или поздно падаем, меня словно засасывает в вакуум открытого космоса, где я парю над землей, не в состоянии даже вздохнуть… Мэг ругается сквозь зубы и хлопает себя по руке. – Если я больше никогда в жизни не увижу москита, то плакать не буду. – У меня живого места не осталось, – киваю я. Мы замолкаем. Рюкзак подпрыгивает у Мэг за спиной, когда она аккуратно перескакивает через поваленное дерево. Я прыгаю за ней, едва не наступив на геккона. – Мэг, – начинаю я, когда та приостанавливается, чтобы взглянуть на особенно болезненный укус на руке, – прости, что так мало общалась с тобой. Я… не догадывалась, как тебе одиноко. Мне казалось, я тебе не нравлюсь. Она оглядывается на меня и улыбается: – Конечно, нравишься, Джесси! Ну а вообще, разумеется, вы с ребятами не знали о моих чувствах, вы же мысли не читаете. – Нет, но… – Я передергиваю плечами. – Надо было раньше признаться, еще несколько лет назад, просто я не хотела, чтобы вы меня жалели. – Понимаю. Мэг дотрагивается до моего предплечья. – И ты прости меня за то, что я не спрашивала о случившемся с Томом. Было сложно подобрать слова, да и твоей реакции я боялась. Как ты… как люди вообще обсуждают нечто подобное? – Понятия не имею. Я смотрю на подругу, на ее чумазые щеки, яркие карие глаза и темные завитки волос, обрамляющие лицо. – Теперь между нами все хорошо? – Ну конечно. – А у вас с Майло? Она усмехается: – Он мой брат. Для меня он всегда будет придурком. – Обнимемся? Она разводит руки, осторожно маневрируя факелом, чтобы не подпалить ветки над головой, и мы обмениваемся короткими липкими объятиями. – Все будет хорошо, – успокаивает меня Мэг. – Ну, идем, найдем Дэнни с Онор. Она поднимает лиану впереди, чтобы я под ней прошла, и у меня возникает сильнейшее чувство дежавю. Мэг продолжает идти, затем, поняв, что я немного отстала, оборачивается. – Джесс? – снова зовет она, заставляя меня подпрыгнуть. – Ты как, держишься? Вот, попей. – Она протягивает мне воду. Я встряхиваю бутылку. – Осталось совсем чуть-чуть. – Допивай. Сделав крошечный глоток, я снова завинчиваю крышку и на вопросительный взгляд Мэг объясняю: – Вода может понадобиться Онор. Мы едва плетемся. Не знаю, сколько прошло времени с начала похода; по ощущениям – полдня. Последние капли воды давным-давно закончились, у меня ноют ноги, и я вся мокрая от пота. Мы молчим целую вечность, разве что время от времени зовем Онор и Дэнни, голоса уже садятся. И хотя ни одна из нас не готова признать этого вслух, мы начинаем терять надежду. Как два человека могут просто взять и исчезнуть? Остров, конечно, довольно большой, тем не менее наши крики невозможно не услышать. Разве что нас слышат, только не могут откликнуться… – Джесс, – говорит Мэг, резко останавливаясь. – Я присяду ненадолго. Мне как-то нехорошо. – Эй, я возьму… – Я забираю у нее факел, затем хлопаю по рюкзаку: – Его тоже. Мэг скидывает свою ношу и буквально падает на землю – ноги подкашиваются, не успеваю я напомнить ей о змеях и пауках. Сперва она прислоняется спиной к дереву, затем наклоняется вперед, обхватив голову руками. Даже при слабом свете факела я вижу, насколько она побледнела за последние пару часов. Под глазами залегли темные круги. Она поднимает на меня взгляд.