— Иногда. Совсем не страшно признаться в том, что тебе одиноко. Это в порядке вещей. С людьми такое бывает. Он покачал головой. — Когда ты не пропадаешь весь день, а иногда и по полночи на работе — это многое меняет. Когда я сломала ногу, я чуть не свихнулась сидеть тут целыми днями в полном одиночестве несколько недель подряд. Я была на грани того, чтобы пригласить на кофе почтальона — просто чтобы поговорить с другим человеческим существом. Это можно понять, Сай. — Да. — И куда ты переедешь? — Может быть, в коттедж… В ближайшую деревню? — Розочки у дверей? Саймон запустил в нее подушкой. Кэт хотела застать его врасплох, назвав одно имя, но прежде чем она успела это сделать, машина Кирона подъехала к дому, а Ричард наверху начал кричать и одновременно громко стучать по полу. — Я так и знала, что не надо оставлять эту чертову трость рядом с его кроватью, — сказала Кэт. Через секунду Кирон просунул голову в дверь. — Не знал, что ты сегодня придешь. — Он казался усталым и подавленным. — Извини, но сегодня я буду не особо общительным. Я сегодня весь день сидел на встрече по бюджету, и в дополнение ко всему у меня мигрень. Я пойду спрячусь в какой-нибудь темной комнате. Саймон прошел за ним в коридор. — Один быстрый вопрос. Кирон остановился. — Я готов сделать прорыв в деле Кимберли Стилл. Я могу взять себе в помощь одного человека на двадцать четыре часа? — Бери кого хочешь, — только и сказал констебль. Пятьдесят пять — Дэйв? — Чего ты хочешь? Я уже должен выходить. — Прекрасно. Хотелось бы мне сказать то же самое. — С тобой все в порядке? У тебя какой-то странный голос. — Узнал кое-чей телефон. — Чей? — Не важно. Тебе надо туда сходить. — Я не могу, мы же… — Иди туда. Положишь записку ему под дверь. — Сделаю завтра утром, Ли. — Ты, мать твою, сделаешь это прямо сейчас. — Или… Да? Всегда будет «или». — Будет. А теперь слушай. Напиши «Четверг 6-го». — И все? — Нет. Дай ему адрес. — Что вообще случилось? — спросил Дэйв. — Тебе стоило бы знать. И не забывай про «или», Дэйви, потому что если ты этого не сделаешь, и не сделаешь сегодня же, то «или» будет. Я — человек слова, ты знаешь. — Я твой брат, Ли… Но Ли бросил трубку. И Дэйв был не дурак. Он слишком хорошо знал своего брата, чтобы не поверить ему. Знал, на что он способен. — Нужно выскочить, — крикнул он Донне. — Буду в десять. Он прыгнул в машину и уехал, прежде чем она смогла остановить его — хотя она и не особо пыталась. Она никогда не задавала вопросов, потому что ее не интересовали ответы. На самом деле он тоже не хотел знать, что затевает Ли. Он просто делал то, что ему иногда говорили, и время от времени забирал деньги. Ему казалось, что его нельзя обвинить в том, о чем он не знал, а если его вдруг спросят, он может сказать правду. Он проехал мимо Холма, пару раз свернул налево, затем обогнул новый жилой район и двинулся в сторону карьера. Две мили. Три. Резко свернул налево на дорожку между двумя деревьями, чертыхнувшись на ухабе. Проехал через открытые ворота. Потом по другой дороге, которая вообще едва ли предназначалась для автомобиля. Остановился на пятачке сухой земли и оттуда пошел уже пешком. Сначала он подумал, что там пусто, но потом увидел тонкую полоску желтого света под дверью, а подойдя поближе — услышал шум телевизора, который потрескивал и шипел из-за плохого сигнала. Но он справился с тем, чтобы заглушить тихий шорох, с которым он сложил коричневый конверт вдоль, сплющил его и просунул в щель в двери. Телевизор продолжил работать, не прерываясь. Несколько ярдов он пробирался, опустив голову, а потом побежал к машине и укатил. Он не знал, что Ли планировал, не знал, что означает сообщение, которое он доставил, или кому оно предназначалось, знал только место. Ли никогда не называл никого по имени, никогда в жизни, и это было правильно, потому что он не хотел углубляться. Он всегда оставался рядом со своим братом, потому что ближе у них никого не было и потому что, как ни крути, кровь не водица, но это не значило, что ему нравились делишки его брата, — совсем наоборот. Сообщение в сложенном конверте оставалось в двери всю ночь: звук телевизора выкрутили на полную, и он заглушал все остальное. Только на следующий день, с самого раннего утра, — он всегда вставал в шесть — он его заметил и прочитал. И рассмеялся. Пятьдесят шесть Новый констебль, которую Саймон взял себе в помощницы, поступила в уголовный розыск Лаффертона спустя неделю после нападения. Ферн Монро прошла по одной из ускоренных схем, получив научную степень по криминологии, и в свои двадцать три года была живой, умной, резковатой и явно полагала, что часами просматривать записи с камер наблюдения — это ниже ее достоинства. — Сколько это займет времени, босс? Саймон прикусил язык. Она была молодой, неопытной, с нее еще не соскребли позолоту. Но она научится. — Я надеюсь, даже меньше, чем мы думаем. В документах по Стилл указано, что было распоряжение пометить все записи за этот день на всех муниципальных камерах. Вы знаете, как работают пометки? Она не знала — он видел это по лицу. А еще он видел, что она скорее умрет, чем признается в этом. Ну, что же, он собирался слегка подрезать ее крылышки. Совсем чуть-чуть. — О, да. — Тогда поясните. — Определенные камеры маркируют. — Не совсем. — Извините, нет. Я имела в виду, определенное время. Серрэйлер откинулся в кресле. Он знал, что отнесется к ней более снисходительно, чем большинство старших офицеров полиции, и что, если бы она быстро не исправила свое поведение с другим, для него это могло бы оказаться непростительно. Они не были плохими людьми, злыми или нетерпеливыми, и все они тоже когда-то поднимались с самого низа, в начале пути. Но до сих пор существовало большое предубеждение к быстро выскочившим офицерам, пролезшим с помощью образования, так что им всегда были готовы подставить подножку, чтобы выставить дураками. Если он ничего не скажет ей сейчас, будет хуже, и очень скоро. Она сидела и гордо смотрела на него сквозь очки в черепаховой оправе. — Констебль Монро, послушай. Ты работаешь констеблем несколько месяцев. Отлично. Ты не могла изучить все аспекты — и даже большинство — и не можешь знать всего. Нет ничего постыдного в том, чтобы это признать. Существует масса вещей, которые мне до сих пор неизвестны. Это же относится и к остальным офицерам в этом участке. Так что давай начнем сначала. Ты понимаешь, что конкретно значит «пометить запись» в контексте работы с камерами наблюдения? — Видимо, не до конца. — То есть «нет»? Она дерзко посмотрела ему в глаза и не отвела взгляда. — Очевидно. — То есть «нет»? — Да, босс. — Отлично, разобрались. Сейчас поймешь, это очень просто. Полиция не сталкивается с этим каждый день, хотя такие случаи не редкость. Возьмем это конкретное дело — исчезновение Кимберли Стилл примерно пять с половиной лет назад. Насколько хорошо ты с ним знакома?