Один из них налил ему стакан воды. Молодой. Был еще постарше, толстый, и он, видимо, будет суровым. Но это не важно. Он попил. А потом сказал: — Я хочу вам обо всем рассказать. — Хорошо, — сказал толстый. Барри Гроув залился соловьем. Шестьдесят один — Как ощущения? — спросила Кэт. Они сидели на веранде паба в саду под обогревателем, где решили выпить по бокалу вина, прежде чем пойти внутрь и поесть. Это был тихий субботний вечер — слишком поздний, чтобы присесть после дневной прогулки, и слишком ранний, чтобы приехать из города ужинать. Она не видела Саймона почти месяц, хотя они постоянно созванивались и обменивались сообщениями: она пыталась освоиться на новой работе — в начавшей свою деятельность Индивидуальной медицинской программе, а Саймон сначала уезжал, а потом с головой окунулся в полноценный рабочий режим. — Хорошо. — Он поднял свой бокал за ножку, несколько раз прокрутил, поставил на место, подвигал туда и обратно. — Булавку поднять можешь? — Я не пробовал, но скорее всего. На самом деле она потрясающая. И подошла идеально. — Протезы совершенствуются очень быстро — возможно, это единственная вещь, за которую нам стоит благодарить международные конфликты. — Хм-м-м. — В Эскот Курт почти завершился процесс перестройки, и папина квартира будет готова одной из первых. Он уже начинает заказывать цветовые схемы и каталоги с мебелью. — Он этим не занимался никогда в жизни. — Всегда оставлял женщинам. Это просто другой человек. — Ты сама-то в это веришь? — Кирон сказал то же самое. Они разговаривали, пока солнце медленно ползло по саду: о его и ее работе, о планах Сэма снять квартиру вместе с медсестрой и младшим врачом из больницы. — Он радуется как дитя, Сай. Ему нравится больница, нравится работа, нравится чувство товарищества среди санитаров, нравится его независимость… Но он не может оставаться там вечно. — Не останется. Постепенно он разглядит свое истинное будущее — и я не буду ручаться за то, на что в итоге падет его выбор, но сейчас он не просиживает штаны дома и не тратит свое время на то, чтобы бесцельно бродить по земному шару с рюкзаком за плечами. Чему тут не радоваться? — И Кирон счастлив — к Рождеству я останусь дома одна, полностью в его распоряжении. — Плюс Феликс, плюс Ханна — она же время от времени приезжает, плюс Вуки, плюс Мефисто. — На самом деле я немножко волнуюсь за Мефисто. Он сам не свой. Спит большую часть времени и не пропадает по полночи, как раньше. — Ему — сколько? Восемнадцать? — Да. — Она передернула плечами. — Пойдем внутрь и поедим. За рыбной закуской он рассказал ей о Кимберли Стилл, ее матери, Ли Рассоне. Но не об острове, не о Сэнди Мердок и Йене. Не о посетившем его чувстве, что он больше не хочет туда возвращаться. Телячья печень и семга на гриле. Кэт хотела спросить его про Рэйчел, но не спросила. — В галерее спрашивают, достаточно ли у меня материала для еще одной выставки, — сказал он. — И как, достаточно? — Наверное. Но я бы хотел сделать побольше портретов. Я бы с большим удовольствием порисовал Феликса. — Почему Феликса? Саймон рассмеялся. — Потому что у него такое необыкновенное, интересное лицо. Телячья печень не такая вкусная, как делали у Дино. — Ностальгия — признак старости. — Но она все равно чертовски хороша. У вас с Кироном все хорошо? У них так было всегда: ни к чему не обязывающая болтовня, а потом небольшой выпад. Схема работала. — Нормально. Ты уже спрашивал. Слушай — так, как было, уже никогда не будет, братишка. Один раз в год сады цветут, и моим одним разом был Крис. Но я не могу всегда оставаться одна, я люблю Кирона, он хороший человек, он фантастически ладит с детьми, и нам с ним хорошо. Да, были сложности с папой, но при каком раскладе их не было бы? Я не собиралась выходить замуж повторно — не стремилась к этому и не ожидала, но я очень рада, что он появился на моем пути. Ты же нормально к этому относишься, правда? — К тому, что он — это он, или к тому, что он — мой начальник? — И то и то. — Ко второму быстро привык — так что все нормально. На самом деле даже лучше, чем я ожидал. Он сам по себе — тоже нормальный… Тут я согласен с тобой. Нет, я всем полностью доволен. Никогда бы не подумал, но это так. Он посмотрел на нее прямым, предостерегающим взглядом. «Не спрашивай, — говорил он. — Не спрашивай». Она не стала спрашивать. Он подбросил ее до дома, и там горел свет, но заходить он не стал. Просто подождал, пока Кэт добежит до двери, быстро ему помашет и закроет ее за собой. Дом. В его квартале было тихо, фонари отбрасывали свои желтовато-рыжие кружочки света на мостовую. Свет горел в окнах за занавесками или у дверей служителей собора и других работников, которые здесь жили, и они выделялись редкими огоньками среди темных офисов. На улице не было ни души. Он припарковался и пошел обратно, чтобы пешком прогуляться до дома. Было холодно. Он посмотрел — как он всегда смотрел — на башню и нефы собора Святого Михаила. Он много раз пытался нарисовать его, но всегда сдавался. Ему не нужны были интерпретации или какие-то копии. Он был равен себе и совершенен, и он больше никогда не будет пытаться. Но внезапно он вспомнил лицо очень старого, сгорбленного мужчины, которого он увидел несколько дней назад, когда тот входил в западные ворота: вневременное, но при этом очень индивидуальное лицо, которое мог бы нарисовать Дюрер. Он тогда подумал про себя, что надо понаблюдать за ним и как-нибудь попросить присесть и попозировать для наброска. Он больше привык рисовать существ или объекты, у которых ему не требовалось спрашивать разрешения. Это было новое направление, и он чувствовал, как в нем поднимается, будто покалывая его изнутри, знакомое возбуждение. Он взбежал вверх по лестнице, перескакивая через ступеньки. Открыл дверь в квартиру. Включил свет и сначала просто смотрел. На белый диван и стулья, на дубовые доски пола, на белые стены, на огромное окно без штор с видом на весь квартал, на картины, на высокие заставленные книгами полки. Он улыбнулся, почувствовав удовлетворение. Он вошел внутрь. Дом. Он закрыл дверь. * * * notes Примечания 1 Шенди (англ. Shandy) — напиток, очень популярный в Великобритании. Пиво, смешанное со льдом и лимоном или с напитком, имеющим лимонный вкус. (Здесь и далее, если не указано иное, прим. перев.) 2 «24 Hours in A&E» — британская документальная телевизионная передача, рассказывающая о жизни учебного госпиталя в Лондоне. Насчитывает более 26 сезонов.