Я снова заметила, как он всегда встает на мою сторону, даже когда ему это не выгодно. Тогда это казалось мне знаком любви, и только потом, когда я избавилась от детской доверчивости, до меня дошло, что дело было в другом. Он не врал о беспорядке – в квартире как будто и вправду произошло что-то плохое. На диване свалена мятая одежда. Рядом валяются пустые бутылки из-под шампанского. Я подняла поводок на толстой серебряной цепи с кожаной ручкой: – Ты завел собаку? Он аккуратно забрал у меня поводок и посмотрел на маму. – Откуда это? Я разволновалась, в животе словно лопались пузырьки лимонада. Я пританцовывала от счастья, улыбалась во весь рот: – Ой, Мэтти! Это нам? Ты купил нам щенка? На Рождество? Глазами искала, где спрятался черный влажный нос, прицокивала, подзывала. Мэтти, посмеиваясь, отрицательно покачал головой: – Прости, тыковка. Это поводок от собаки моей мамы; раньше она держала собаку, бигля. Тот еще пройдоха: отвернешься от тарелки, а он уже съел твой обед. Маму это очень веселило, а мне было не до смеха. Мэтти, как мы знали, был жаден до еды. Разрешить мне украсть хотя бы одну палочку картошки фри было невиданной щедростью с его стороны. – Чем вас угостить, леди? У меня тут апельсиновый лимонад, кола… Мама не дала ему договорить: – И давно ты начал курить? – Она подняла и показала ему полупустую пачку «Мальборо». Он повел плечами и покрутил головой: – Сигареты – отличный повод завести разговор. Помогает расслабить собеседника. – Твоих пациентов? – уточнила я. Он ответил улыбкой: – А кого еще? Мама стояла в замешательстве, как будто решала в уме сложное уравнение. Мэтти приступил к уборке. Я воспользовалась возможностью осмотреть комнату. – Вот круто! На стуле висел бинокль. Я приставила его к глазам. Картинка была размытой; бинокль был настроен так, чтобы рассматривать что-то вблизи, а не вдалеке. Мэтти ухватил меня за нос, взял бинокль и убрал в выдвижной ящик. – Давай тоже купим, мам? Я буду как Шпионка Гарриет[17]. Я как раз читала книжку о ее приключениях. – Мам? Она что-то взвешивала на руке. У нее было странное выражение лица, и я ощутила, как у меня забился пульс. В воздухе повисло напряжение. – Что такое, Эми? Слова Мэтти прозвучали непринужденно, но чувствовалось, что за ними кроется беспокойство. Так говорят дети, когда понимают, что наказание неизбежно. Мама медленно, как фокусник, разжала ладонь и продемонстрировала маленькую круглую золотую сережку. Посмотрела на пустые бутылки, смятую одежду. – У тебя здесь была женщина, Мэтти? Она говорила напряженно, подозрительно прищурив глаза. Кровь прилила к щекам, в животе открылась зияющая пропасть. Мэтти никогда бы нам не изменил. Да? Он зашелся смехом и назвал ее зайчишкой-глупышкой. – Ты серьезно? – Это точно не моя сережка. Я сложила в голове пазл и немного успокоилась. – Это маме, правда? Раз уж ты не купил щенка. – Для твоей мамы я приготовил кое-что другое. – Он игриво посмотрел на нее, она не ответила на его призывный взгляд. – Кстати, о подарках… – Мэтти порылся в спортивных сумках и вытащил кубик Рубика. – Лови! Я не успела среагировать, как кубик попал мне в лицо. – Прости, тыковка… Больно? Веко пульсировало, но я ответила, что нет. – Точно? Глаз покраснел. – Ты же не специально. – Я все еще жду ответа. Откуда эта сережка? – чеканя слова, повторила мама. – Моей мамы, как и поводок. – Как много ее вещей перекочевало в твой чемодан… Ты вообще ездил в Ирландию? – Конечно, ездил. – Телефон выключен, а в квартире полно пустых бутылок… – Люблю себя побаловать. В чем дело, Амелия-Роуз? Ее плечи обмякли и, раскрыв руки, мама шагнула ему навстречу: – Просто скажи мне правду, Мэтти. – Это правда. – Неужели ты думаешь, я поверю, что ты пил шампанское в одиночестве, а материна сережка случайно оказалась в твоем багаже? – Я не ожидаю, что ты поверишь. Но что тогда ты здесь делаешь, если так плохо обо мне думаешь? Много лет спустя мама вспоминала: «В его голосе звучала такая горечь, что я почти купилась». Из блога MattyMania.com Мэтти Мелгрен НЕВИНОВЕН! Нужны доказательства? Пожалуйста. До своего ареста Мэтти помог полиции раскрыть дело Кларенса Уолша, известного как Ночной Душитель, который ранее обращался к Мэтти как к психологу, когда в пожаре в их доме погибла его дочь Дьердре. Еще интереснее то, что оба мужчины до своего приезда в Лондон в восьмидесятых годах, в семидесятых искали работу в Бостоне в американском штате Массачусетс. Однако мы не знаем, были ли они знакомы в то время. Доподлинно известно, что у Уолша, как и у Тени, фетишем были ноги. Доказывает ли это, что полиция арестовала не того? Что Мэтти, возможно, подставили? Такой сценарий очень вероятен. 5 комментариев Бренда725 Может быть, он выставил Уолша козлом отпущения? Признак вины, а не невиновности? Шокоголик1975