Ему два раза совершенно случайно попалась статьи в газете о ней. Один раз там описывалась африканская деревня, и какой-то ребенок из нее стал победителем на международном конкурсе молодых талантов. На фото стоял африканский мальчик лет десяти, а рядом приобняв его стояла Мелли. Было подписано: призер со своей учительницей. И все. Но после этого случая деревушкой заинтересовались и приехали снять репортаж о мальчике, который выиграл сто тысяч. Вот уже в той статье Мелиссе уделили полколонки, расписывая ее самоотверженный вклад в деревню, ее жителей и мальчика-победителя в том числе. Фотографии в обеих газетах были плохие, лица и не разобрать толком. Мелисса стояла в светлом платье в окружении детей и улыбалась. Рядом с ней, положив руку ей на плечо стоял мужчина, не понять какого возраста. Арес увидел только что мужчина этот слишком уж близко стоит рядом с Мелли. О нем в статье ничего не было и при желании Арес мог узнать все что ему было надо, но не стал. Пусть все будет как есть, решил он. Но теперь… Он не мог поверить, что Мелисса могла предать его и продать или подарить пчелку. Может, потеряла? Тогда он просто вернет кулон и все. Прошедшие годы просто не вспоминались. Словно и не было их. Словно он только сейчас купил кулон и хочет подарить его Мелиссе. Вся жизнь между этими двумя событиями словно и не жизнь была, а просто кусочек сна. Он рассеивался уже и забывался. Арес брел по улице, сам не зная куда, пока не раздался телефонный звонок. — Записывай адрес. — Запомню. 2. Подарок Подходя к дому, Арес смутился. Это было разваливающееся здание с огромными трещинами. Непонятно как оно стояло еще, вид у него был такой, что еще немного и крыша упадет на голову. Арес сомневался, что кто-то может там жить, но все же постучал в ветхую дверь. Через минуту дверь приоткрылась и показалась девочка лет семи-восьми. Она испуганно смотрела на Ареса. Видно было, что ребенок привык бояться, не важно кого — кто бы ни пришел он несет в себе опасность. Ничего хорошего от жизни этот ребенок не ждал. — Привет, — Арес постарался смягчить свой голос, но у него это плохо получилось. Он не привык говорить с детьми. Девочка молчала и Арес сказал: — А где твоя мама? Или кто-то из взрослых? Девочка молча убежала в дом и еще через минуту на пороге показалась женщина, именно такая как описывал мужчина в ломбарде — неопределенного возраста. Арес с облегчением вздохнул — это была не Мелисса. — Чего? — спросила женщина. — Вы Роуз Маклин? — А чё? Арес показал кулон. Женщина уставилась на него, а потом нагло сказала: — Ну и что? Чего вам надо-то? — Вы заложили его в ломбард. Я бы хотел знать, откуда он у вас? — для верности Арес достал сто долларов, чтобы свести препирательства к минимуму. — Мне его подарили. Одна знакомая. — Как ее звали? — Ээээ… — Мелисса, — это сказала девочка. — Ага, точно. — Где это было? Когда? — Может месяц назад, не помню точно. Мы погорельцы. Пожар был в нашем доме. Все-все пропало, а она там помогала таким как мы, вещи дала, приютила на ночь. — А кулон? — А что кулон? — женщина стала хорохориться, — дался он вам. Не было у нее ничего, а дамочка сердобольная была, вот и подарила нам. Так что нечего… — Где приютила она вас? — Не помню. Мы тогда такие расстроенные были, пожар… Арес нетерпеливо достал еще сто долларов: — Так быстро вспоминайте, а то я найду другие способы… — Ладно уж, нетерпеливый какой… — она выхватила сто долларов. — квартирка у нее была на второй авеню, дом такой двухэтажный на третьем этаже. Арес больше не хотел разговаривать с женщиной, потому он развернулся и ушел. Повернув за угол он в недоумении уставился на кулон. Как могла Мелисса его подарить этой ужасной женщине? Он мог простить все что угодно, но почему-то это ранило его очень сильно. Эта грязнуля была важней для Мелли чем все их отношения, чем все прошлое, что связало их вместе. Она со своим стремлением помочь всем и вся просто растоптала их связь. Он жил в гармонии с ее выбором, зная что она делает то что должна, что она смирилась с тем какой он. Он жил все эти годы чувствуя сердцем что она где-то есть на этой земле, и ему было достаточно этого. Но он был уверен, что и она живет с такими же чувствами. Но теперь он не знал, что и думать. На всей этой земле Мелисса была единственной неизменной, тем, что позволяло знать, кто ты есть и твердо стоять на ногах. Но весь мир его пошатнулся теперь. Возможно и не помнила она того родсва, может его и не было, а он все придумал? Куда девать теперь этот кулон? Он жег Аресу руку и хотелось вышвырнуть его прочь, но сделать этого он был не в силах. Он отправился к себе домой и в тишине своего одинокого жилища предался воспоминаниям. Наверняка, он мог найти ее, это не составило бы труда, если еще месяц назад она жила на второй авеню. Но Арес не хотел этого. В его душе была буря. Как наказать ее? Ему хотелось разрушать, прибавить ей работенки? Пусть побегает между огнем и мечом? В его силах было все это и дремлющие демоны рвались наружу. Только рядом с ней он мог обуздать это, только зная, что она противопоставляет себя ему он сдерживался. Но теперь? Ведь ей-то неважно. Она наплевала на него, а он может все. Арес сделал несколько телефонных звонков. Несколько десятков человек остались без работы. Но Аресу это не доставило никакого удовольствия. Этого мало. Ее благотворительная контора и не заметит этого. Что ж надо действовать более масштабно. 3. Вот оно счастье День у Мелиссы выдался неудачный. Да что там день, пожалуй весь месяц. Она чувствовала, что теряет силы. Ей последнее время стало казаться, что ее жизненная энергия тает, покидает ее тело тонкой едва заметной струйкой, но не возвращается. Она уже не так легко вставала по утрам, полная сил и надежд, за день ей необходимо было присесть и передохнуть по меньшей мере три, а то и пять раз. В Африке она заболела туберкулезом и ей пришлось вернуться. Ее вылечили, но оправиться до конца Мелисса так и не могла. Все врачи рекомендовали длительный отпуск, отдых в хорошем климате, спокойствие и тогда все пройдет. Ей говорили, что она молодая, сильная и все у нее впереди, но Мелисса не ощущала этого. Где-то в глубине ей, может и хотелось догореть. Ведь вынести эту гонку она уже не могла. Но пока что она по инерции каждое утро вставала и шла на работу, приходила уже затемно и ложилась спать. Месяц назад они помогали погорельцам, несколько семей остались без крова и Мелисса сделала все, что было в ее силах. Она приютила мать-одиночку с девочкой и еще одного мужчину. Мать с ребенком на утро пропали, а вот мужчина остался. Поначалу он казался таким беспомощным и одиноким, все время вздрагивал и просил Мелли ему помочь. У него обгорели руки, и Мелисса с терпеливостью делала перевязки и кормила его с ложечки. Через неделю он признался Мелиссе в любви. Она была так удивлена, что не нашлась что ответить. Но он все ходил за ней следом и говорил, что если она не сделает его счастливым, то он наложит на себя руки, ведь теперь ему незачем жить. Мелисса жалела, что не отправила его в больницу в первый же день, но не могла теперь выставить его на улицу. Он падал перед ней на колени и клялся в вечной любви, говорил, что будет носить на руках, ведь она ангел, сошедший с небес. По ходу ее деятельности Мелиссе не раз попадались подобные мужчины. Они чувствовали к ней привязанность, им хотелось заботы, как любому нормальному существу и Мелисса как нельзя лучше подходила для этой роли. Она поняла, что привлекает мужчин слабых духовно, они ищут в ней скорее мать, чем женщину и такое положение вещей ее не устраивало. Этот же казался другим, она чувствовала в нем потенциал, но не смогла с первого взгляда его раскусить. Когда поняла, было уже поздно. Он поселился у Мелиссы и ощущал себя здесь полноправным хозяином. Мелли пришла домой и увидела Стига, развалившегося на диване. Ноги он закинул на стол и пил пиво. — О, ты как раз вовремя. Я уже хочу есть. Мелисса промолчала и пошла переодеваться. Она есть не хотела. Она вообще ела крайне мало в последнее время и готовить у нее не было никакого желания. Ноги ныли и Мелисса мечтала только о том, чтобы принять ванну и лечь спать. — Эй, ты чего молчишь? — крикнул Стиг. — Хочешь есть, пойди и приготовь, — устало сказала Мелисса. — Я не умею, ты же знаешь, — виновато сказал Стиг. — Я не хочу с тобой спорить, — ответила Мелисса и пошла в ванную. По дороге она думала, как ее угораздило так вляпаться. Ей что мало забот? Она что полная дура? Она наставляла свою подругу Лену все время, что бы та была поразборчивей, а сама? Надо с этим кончать, думала Мелисса. Вот отдохну немного и скажу ему, чтобы выметался. Так она думала каждый день, а потом плюхалась в кровать и утром шла на работу, пока Стиг еще спал. — Ты знаешь, я тут смотрел такое по телику, один магнат сошел с ума и позакрывал все свои производства. Куча народу оказалась на улице без работы. — Ага, — устало ответила Мелисса. Жизнь магнатов казалось такой далекой, нереальной, казалось, что они существуют только по телевизору. Она уже давно не смотрела телевизор, не читала не то что бы книг, а и газет и журналов. — Так что там ужин? Стиг допивал еще одно пиво и Мелисса заметила, что это уже чуть ли не десятая банка. — Ты выпил столько пива, что это потянет на ужин. Она наклонилась за халатиком, а когда повернулась и не поняла, что произошло. Ей в лицо что-то врезалось, и она упала. Над ней стоял Стиг и потирал кулак. — Ну и зачем ты заставила меня это сделать? — буднично спросил он. Мелисса еле поднялась с пола и, шатаясь, дошла до ванной комнаты. Из носа текла кровь, глаз стал заплывать, в голове мутилось. Она до сих пор не могла взять в толк, как такое могло с ней случиться? Она смотрела на себя в зеркало и пришла в ужас. Она помогала жертвам насилия, женщинам над которыми издевались мужья, отцы, но что бы она сама попала в такую ситуацию? На нее из зеркала смотрела старая изможденная женщина, короткие волосы заправлены за уши, усталый поникший взгляд, а теперь еще и синяк. Она была похожа на опустившуюся алкоголичку. Словно впервые она увидела себя в зеркале и не могла оторваться от этого зрелища. Но теперь думала она у нее нет уже сил что-то изменить в своей жизни. Зачем она отдала себя, свою молодость и энергию на растерзание чужим бедам? Сможет ли она что-то изменить? Нет, наверняка, уже нет, уже не будет сил отказать, сказать «нет» кому-то. А ведь те кому она не отказала встают на ноги и идут дальше, а она так и остается на месте сгибаясь все больше под тяжестью чужих горестей. И ведь за все время никто не вернулся поблагодарить, они оживали и улетали дальше. Дверь в ванную открылась и Стиг так добродушно приобнял ее сзади и прошептал в ухо: — Ладно, не сердись, подумаешь. Иди, приготовь ужин и все забудем. Как бы ни было стыдно Мелиссе, но на следующий день ей пришлось идти на работу с синяком и распухшим носом. Она как могла загримировала его, но помогло это мало. Правда никто давно уже не смотрел на нее, она превратилась во что-то невзрачное и никому не интересное. День прошел как обычно, изнуряюще, однообразно, беспросветно. Мелисса как могла оттягивала поход домой, но в конце концов это вызвало недоуменные взгляды сторожа и она уныло поплелась домой. Когда она попала к себе в квартиру, то не поняла сначала, что не так. Потом до нее дошло, что в доме тихо, вечно орущий телевизор сегодня молчал. Она зашла в комнату и обнаружила, что Стиг исчез вместе со всем и своими вещами. Мелли впервые за долгое время рассмеялась. Она скинула туфли и бросила сумку. Вновь почувствовала себя свободной и молодой. Как мало ей надо было для счастья…