4. Совпадения Арес не мог взять себя в руки. Он уже несколько дней не находил себе места. Да что там, он уже много лет не испытывал подобных эмоций. Когда он вспоминал, как он влюбленным дураком воровал цветы из чужих садов ему становилось смешно. Это был явно не он, такого себя он не помнил и даже презирал. Это была слабость, он знал это, уязвимость. Что бы делал он сейчас в своей нынешней жизни, имея такую слабость? Просто не смог бы вести дела, проиграл бы. Хотя… Он все время вспоминал мистера Бруно, которому удавалось совмещать две личности в себе. Ему, наверное, не удалось бы. Да и ладно, до недавних пор его вполне устраивала его жизнь, а теперь в душе поселилось неведомое чувство. Предательства. Он не имел близких друзей и все его компаньоны по работе были только работой, не испытывая к нему никаких теплых чувств так же как и он к ним. Взаимное уважение да и только. Женщины тоже не были близки с ним, поэтому даже когда они уходили, он не испытывал никаких чувств. А теперь это ощущение, что тебя предали… Настолько неприятное, незнакомое, чуждое… Как с ним жить? Арес думал, что день два и все пройдет, но не тут-то было, становилось только хуже. Хотелось выкрикивать обвинения, кричать, трясти… Да ему хотелось выяснить отношения. Это было глупо, мало того, он не мог себе такого позволить, но покопавшись в себе он понял, что хотел именно этого. Спросить как же ты могла? Ведь мы были семьей. Родней. Мы были прошлым друг друга, другого не было, ни одна живая душа больше не знала каким он мог бы быть, если бы… Никогда Арес не позволял себе думать об этом, это все для женских романов, он такой какой есть. Неважно что сделало его таким — судьба, случай, общество или Мелли. Винить некого да и незачем. Просто надо что-то изменить на время. В дверь раздался звонок. Может это и есть тот шанс? Арес подошел к двери и увидел в камеру Адель. Что ж ладно. — Привет, я не помешала? — Заходи. — Ты не отвечал на звонки, а я так хотела пригласить тебя на свою премьеру. Пойдем, а? Адель была при полном параде, но Арес едва обратил на это внимание. — Ладно, пойдем. Только никакого фрака, я не гусь ряженый. Адель просто не верила своему счастью и даже не стала настаивать: — Конечно это твое дело, иди как хочешь. Ты же знаешь, что мне это не важно. Арес все же заставил себя одеть простые черные брюки и белую рубашку, на большее его не хватило. — Пойдем, повеселимся, — он приобнял Адель и они покинули квартиру. У Мелиссы было прекрасное настроение. Такого с ней не случалось уже очень давно и ей захотелось даже куда-то выйти. Она позвонила Лене и та с радостью согласилась ее принять. Когда Мелисса появилась у Лены на пороге, та ахнула: — Господи, Мелисса, что с тобой? — А, это, — она дотронулась до синяка, — расскажу. Где Тим? — Ушел ночевать к отцу. Так что мы можем, как в старые добрые времена просидеть всю ночь и вспомнить молодость. Когда они расположились на уютной кухоньке, Лена включила телевизор. — ДА ну его, ты что не можешь без него? — Сегодня у Адель Винтер премьера, хочу посмотреть в каком она будет платье. Я без звука, ладно? Только гляну на наряды знаменитостей и сразу выключу. Но пока телевизор был включен вниманием Лены завладеть было не так просто, она все равно пялилась в него, не в силах оторваться. Мелисса смирилась и тоже наблюдала за этими людьми. Интересно, почему ее никогда не интересовала жизнь знаменитостей? Актеров, певцов? Ей не было никакого дела до того, кто на ком женился, развелся, получил Оскара и так далее? Лена же просто жить не могла без этого. Постоянно сыпала рассказами о звездах, так словно только вчера пила с ними чай. Она не теряла надежды удачно выйти замуж, но каждый раз ее надежды оказывались растоптаны действительностью. Каждый раз она звонила Мелиссе и говорила: «Вот он мужчина моей мечты», а потом точно так же звонила и говорила: «Они все одинаковые и этот ничем не лучше». Она так и не вышла замуж, но Мелисса разглядывая Лену понимала, что та имеет намного больше чем она сама. У Лены была работа, она была ухоженной, нарядной, ходила на свидания и имела сына. А что было у нее? Синяк под глазом? Залеченный туберкулез? И что спала она мир? — Оооооо, вот и Адель. Боже Мелли, ты только посмотри какая она фантастически красивая женщина. — Да, действительно, — согласилась Мелисса. Она таких и не видела никогда. — И кто же с ней? — тут Лена чуть не упала со стула, потом потянулась к пульту и включила звук. В кухню ворвался восторженный голос диктора: — А вместе с великолепной Адель Винтер, не менее великолепный и самый загадочный миллионер Арес Коулд. Он все еще остается самым завидным холостяком, но, по всей видимости, еще не долго…. Лена и Мелисса прилипли к экрану. Он не изменился ничуть. Камера захватила его крупным планом и на Мелиссу глянули его пронизывающие серые глаза. Потом камера переключилась на другого прибывшего и Лена выключила телевизор. — Какой красавец, а? — Он совсем не изменился, — сказала Мелисса. Ее это поразило даже больше, чем все остальное. Лену похоже повергло в шок, что кто-то ее знакомый был там в телевизоре с самыми замечательными людьми. Она просто не могла подобрать слов. Потом сказала: — И чего вот ты с ним рассталась? Теперь жалеешь? — На то были причины. — А вот Адель Винтер плевать хотела на эти причины. — Лена и сама не понимала зачем говорит это. А Мелисса тоже вспыхнула да и плюнула на все разом: — Он киллер, Лена. Понятно? Безжалостный убийца. Даже не знаю сколько душ он погубил, но много, — она почувствовала некое болезненное удовлетворение оттого что произнесла это вслух, от физиономии Лены, а потом добавила, — и, не смотря на все это я любила его больше всего на свете. А теперь он с какой-то Адель, а я… просто старая уродина… Мелисса разрыдалась, а Лена бросилась ее утешать. Ее шок от услышанного был ничто по сравнению с тем, что она увидела рыдающую Мелиссу. Это было первый раз в жизни. Она даже в приюте такого никогда не видела. — Ну что, что ты. Какая же ты уродина, ты что? Тебе всего тридцать… — Мне триста тридцать. Я видела столько боли, грязи и дерьма, что по сравнению с ним парень-киллер, просто невинная шалость. Может он и был моим шансом спасти мир, а я его упустила и теперь должна расплачиваться за это… А потом Мелисса вспомнила про кулон и зарыдала еще горше. — Я помогала погорельцам на пожаре и привела в дом женщину с девочкой. Накормила, отдала почти все вещи, белье… Девочке понравились бусы и другие безделушки из Африки, и я подарила их ей. Мы легли спать, а утром мать и девочка пропали. А вмести с ними ушел и мой кулон. Единственное, что было у меня. Кусочек моего сердца. На кухне под сахарницей я нашла записку, написанную рукой ребенка, там было написано: «Простите». Мило да? Ведь всю жизнь меня предупреждали и ты и Арес, что мир такой, что люди такие, а я хотела доказать, что это не так. Что есть честные, порядочные, просто благодарные люди. И вот меня отблагодарили. И теперь последний месяц я живу и не знаю, что мне делать со всем тем, что я считала правильным всю жизнь? Лена слушала всю эту тираду и ненавидела себя. За свои слова, за то, что ничего не замечала, жила в своем мещанском мирке и не видела ничего дальше своего носа. Мелли всегда воспринималась глупой и наивной, такой женщиной, которая верит в то, что может вылечить мир и это воспринималось с улыбкой и насмешкой. Лена думала все время, что Мелли дурочка, а вот она такая вся прожженная и опытная. А теперь она поняла, что ничего-то она не знает. Что эта наивная девочка познала в жизни все горькое, что могла. Что плечи ее согнулись под этим грузом и как их теперь расправить? Как поднять ее на ноги? — Выпей вина, моя хорошая, — Лена погладила ее по голове. — Станет легче. — И знаешь, что еще? Кроме него никто меня никогда не любил. Родители бросили, уж не знаю почему, а он полюбил. Стал самым близким и родным. Я в своей жизни встречалась с мужчинами, мне даже предлагали выйти замуж, но ни в одних глазах я не видела столько любви и доброты как в его. Может он единственный кого я встречала, кто вообще способен любить. Преданно и самозабвенно. Уж он точно не бросил бы своего ребенка без алиментов и не ударил меня по лицу. Так кто же лучше? Кто заслуживает любви? Я не могу ответить на этот вопрос, Лена. Я совсем запуталась. Арес пошел на вечеринку исключительно ради того чтобы отвлечься. Но мрачные мысли не покидали его головы, а жажда разрушения преследовала. На таких мероприятиях собиралось множество известных и высокопоставленных людей. Кто-то мог быть полезен, а кто-то подкинуть идею. Далеко не все разговоры велись о нарядах и наградах, люди решали дела поважней. Арес скользил между гостей, обрывков фраз, движения бровей, двусмысленных жестов хватало ему, чтобы понять, о чем ведется речь. Он любил быть невидимкой, никогда не стремился к вниманию, избегал взглядов. Ему так хорошо было быть в тени, самому стать тенью. Его профессия наложила свой отпечаток, но скорее всего он всегда был таким. Даже его месть должна была быть тихой и никому не заметной, никто и не поймет, в чем причина…. Наконец Арес наткнулся на мэра города. Арес не узнал собеседника, но это было не важно, из кусочков разговоров можно сложить полную картину. — Это очень непросто и требует слишком больших затрат, — сказал мэр. — Но это просто необходимо. Без этого может погибнуть целый город. Последствия могут быть просто катастрофическими. — Но откуда скажите на милость, город возьмет такие средства? Откровенно говоря, были некоторые траты и мы не в состоянии теперь…. — То что вы говорите просто чудовищно. Ищите любые способы. Может спонсора… — Спонсора? Я могу кому-то доверить то, что город не в состоянии покрыть расходы по ремонту плотины, потому что я проигрался? Да вы понимаете, чем это грозит? И не только мне, но и вам. — Я знаю, не надо об этом. Аресу было этого достаточно. Сердце его радостно подпрыгнуло и он вышел из тени: — Господин мэр? — А, таинственный Арес Коулд. — мэр расплылся в улыбке. — Как ваши дела? — Мои в полном порядке. — Арес с сочувствием посмотрел на мэра, — а вот ваши я слышал не очень. — О чем вы мой друг? Все отлично. Город процветает, а это самое главное для меня. Это мое детище, главное чтобы ему всего хватало. — Ни минуты не сомневался. Но слышал у вас проблема. Я бы даже сказал, что проблема у всех нас. Ведь заболел общий ребенок. Мэр покраснел и кинул злобный взгляд в сторону своего собеседника, а Арес продолжил: — Но я хочу помочь в его лечении. Это было бы честью для меня. Вы знаете, что я в состоянии это сделать. Мэр в изумлении уставился на снизошедшее спасение, не веря своим ушам. — Но мистер Коулд, это … ээээ… лечение, оно весьма дорогостояще. Это целое состояние. — Я им обладаю. — Но что вы хотите взамен?