Я, теперь уже с откровенным, нескрываемым омерзением, скинула с себя его грязные лапы, с отвращением выплюнула, махнув рукой в сторону моей так называемой подруги… - Вон теперь твоя любимая. А я ничего не хочу больше слушать – мне хватило… Он снова схватил меня за руку, пытаясь удержать, но одного моего взгляда хватило, чтобы Лёня отпустил моё запястье… Но он все равно упрямо проговорил: - Нина, послушай, умоляю. Все совсем не так, как ты думаешь. Я её не люблю! Это было только раз и по нелепой, ужасной ошибке… - Раз, не раз… - поморщилась я. – Как это меняет сам факт того, что ты мне изменил, что ты мне столько лет лгал? Он открыл было рот, чтобы ответить, но в этот момент всеобщее внимание привлекла к себе моя свекровь – Арина Николаевна… Громко рыдая, она бросилась к Алёне с криком: - Господи, счастье-то какое! Я смотрела, как она обнимает её, будто родную, чего никогда не делала по отношению ко мне. Как прижимает её к груди, и, утирая слезы, громогласно причитает… - Алёнушка, бедная девочка! Как же ты натерпелась! Ну почему ты раньше молчала, что у меня есть внучка?! Это ведь такое счастье, наконец-то я стала бабушкой! Спасибо тебе, дорогая, за такой подарок! А то от этой убогой ничего хорошего мы так и не дождались! С моих губ слетел презрительно-горький смешок. Я знала, что свекровь меня не особо любила, особенно с учётом того, что я никак не могла забеременеть, но убогой вот так, открыто, она рискнула назвать меня впервые… Просто поразительно, что все те годы, что я отдала Лёне, делая все для его счастья, совершенно ничего не значили, а тот факт, что Алёна родила от чужого мужа дочь, мгновенно сделал её дорогой, родной и любимой… - Убогие – те, кто превозносят грязь и предательство, - прозвенел мой голос, мгновенно заглушая причитания свекрови. Возникла тишина. Люди стали стыдливо отводить глаза, но прошло несколько мгновений и они вновь вернулись к прежнему занятию – сплетням и копанию в чужом грязном белье… А с меня уже, впрочем, было достаточно. Я была по горло сыта этим «праздником»… Своим собственным праздником, на котором я была чужой. Да и плевать. Больше мне среди этого гадюшника делать было нечего. Схватив свою сумку, я собралась уйти, но пальцы Лёни вновь отчаянно вцепились в мой локоть… - Нина, подожди… - Руку убрал! – отчеканила я таким тоном, что он мигом отшатнулся, будто обжегшись. Развернувшись, я быстро пошла прочь, оставляя позади весь этот дурдом, всю эту грязь и торжество предательства… Оставляя позади всю свою прошлую жизнь. Глава 14 Прихватив на бегу свое пальто, я выскочила из ресторана на улицу, сама даже толком не зная, куда мне двигаться дальше. Хотелось просто оказаться подальше от всех этих людей, хотелось ни о чем не думать, ничего не чувствовать… Промозглый ветер ударил в лицо, рассылая по всему телу ледяную волну. Это спасало: казалось, сердце просто застыло в груди, превратившись в безжизненный кусок льда. Я стояла на тротуаре, растерянно озираясь по сторонам, когда позади раздались торопливые шаги. И следом – выдох, полный облегчения… Я резко развернулась, ожидая увидеть Лёню и, если только он посмеет приблизиться – готовая даже кричать. Настолько невыносимой казалась даже простая мысль снова увидеть перед собой его лживую рожу… Весь мой брак, вся моя жизнь были сплошным обманом. И этому не было никакого оправдания. Но за моей спиной в итоге оказался вовсе не Лёня. - Пошли, - коротко бросил Руслан, махнув рукой в сторону припаркованных вдоль обочины автомобилей. – Отвезу тебя, куда скажешь. - Я не просила, - отозвалась сухо. - И не надо. Я сам решил, что так будет лучше. Так что, идём, или силой тебя волочь? - А вариант отстать от меня не рассматривается? - Нет, - усмехнулся он. – Предпочитаю точно знать, что с тобой все будет в порядке и ты не натворишь глупостей. Я шагнула к нему ближе, посмотрела прямо в глаза, ожидая, что он отстранится, отшатнется… Но Руслан спокойно стоял на месте, лишь во взгляде его зажглось что-то взрывоопасное, предупреждающее. - А кто сказал, что твоё присутствие помешает мне сделать глупости? – выдохнула, не отрывая взгляда. - Может, сядешь в машину и там продолжишь свои разглагольствования? – парировал он. – А то у тебя уже нос от холода покраснел. Я покачала головой. - Не понимаю тебя. Совершенно. То шарахаешься от меня годами, то теперь… будто бы заботишься. Почему? Он ухмыльнулся. - Ты – умная женщина, Нина. Уверен, что в глубине души ответ на свой вопрос ты знаешь. Я, может быть, и знала. Просто боялась об этом задумываться, не была готова ко всему тому, что влечёт за собой подобное открытие… Прикусив губу, я прошагала к машине, которая, как мне помнилось, принадлежала Руслану. Фары автомобиля тут же приветственно вспыхнули – Рус разблокировал двери, но внутрь садиться я не торопилась. Остановившись, я повернулась к Руслану и задала вопрос, который для меня определял все моё дальнейшее отношение к этому человеку… - Ты знал? Голос предательски сорвался, дрогнул. Уточнять, о чем речь, я не стала – почему-то была уверена, что он поймёт все и так. И Руслан не стал строить из себя дурачка. - Об Алисе? Не больше твоего. Его голос звучал спокойно и твёрдо, но я ещё помнила наш недавний разговор… - Но ведь что-то ты знал. О чем-то молчал. Он смотрел мне прямо в глаза, ничего не тая, не скрывая. - Если ты спрашиваешь, говорил ли мне Лёня о том, что у него есть дочь – нет, не говорил. Допускал ли я, что такое может быть? Да, допускал. Но ровно на том же основании, на котором и ты могла заподозрить неладное – рыжие волосы. Но ты не обращала на это внимания, так с чего должен был я? - Но это ведь не все, - настаивала я. – Говори, Рус… или просто уходи. Я устала от вранья, сыта им по горло, и ещё одной порции мне не нужно! Он пожал плечами. - Я не знаю ничего конкретного. Много лет назад, когда мы все ночевали у меня на даче, я видел, как Лёня выходил из комнаты Алёны… Меня будто бы ударили. - И ничего мне не сказал?! Его лицо посуровело. Брови – резко сошлись на переносице… Изменился и тон, сделавшись таким, каким я его ещё никогда не слышала – жёстким, бескомпромиссным, хлестким. - Я понимаю, как тебе сейчас больно, Нина. Но если ты ищешь, кого сделать виноватым в крахе своего брака – продолжать этот разговор смысла нет. Я не собираюсь нести ответственность за чужие грехи. Это Лёня клялся тебе в верности и говорил о любви, именно он - твой муж и только он перед тобой отвечает за все им содеянное! Я моргнула от этой отповеди, примирительно вставила: - Я не имела виду… - Я знал только то, что уже тебе сказал, - проговорил он, уже суше, спокойнее. – Я не знаю, что Лёня делал в ту ночь у твоей подруги и делал ли вообще. Меня с ними, слава Богу, не было. Я ничего не слышал. Строить догадки и порочить человека без достаточных на то оснований – неблагодарное дело. И, тем не менее, я пытался тебе сказать. Если ты поковыряешься в памяти – может быть, вспомнишь. Я покачала головой. - Увы… Он хмыкнул.