– То есть… ты специально?! – Может, просто подумал о тебе. В неподходящий момент. – Обо мне? – пробормотала я растерянно. Да я знать не знала ни о каком Растоне до призыва! А он… свет, он ведь узнал меня сразу же! Стоит, улыбается, словно подтрунивает, не хочет отвечать. А глаза так и горят манящим огнём. Подавшись, я оказалась настолько близко, что почти касалась губами его губ. – Так значит, думал обо мне, светлый, – шепнула. – Разве можно о тебе не думать, Джун? Он вдруг поднял руки – с ладоней сорвался свет, будто остаток той энергии, которой он подкрепился. Тьма, я тоже голодная! Во всех смыслах слова… В следующий миг руки легли мне на голову, притянули к себе, губы припали к губам – и я ответила, впитывая энергию. Чужеродную, но такую вкусную! Уже почти родную! – Ты мог бы отказаться… – пробормотала. – Отказаться? Ну уж нет, – его губы снова нашли мои, унося в сумасшедший, пропитанный магией и светом поцелуй. – Прослыть слабаком среди тёмных и не узнать, чем всё закончится? – шепнул, на несколько мгновений отрываясь от меня. – Разве ты ещё не поняла, какой я? – Поняла, – выдохнула я, возвращаясь к манящим, разгорячённым губам. Мысли кружили, пьянили, казалось, мы находимся где-то в нереальном сне. В зелёных глазах столько всего сияло! И привычная лукавая насмешка, и непривычная огненная страсть, и тёплая, щемящая нежность, какую светлые испытывают к тем, кого хранят. – И… я перестану быть твоей лагрес тоже, когда практика закончится? – Обычно так и случается, – отозвался он, продолжая удерживать мою голову, рассматривать лицо, будто пытался прочитать в нём что-то. Сожаление. Наверное, он увидел в моих глазах сожаление, потому что снова припал к губам, будто впервые за долгое время дорвался до желанного. Я закинула руки ему на плечи. В кои то веки не хотелось язвить – только наслаждаться, отдаваться чувствам. Ни о чём не думать! Потом! Я обдумаю всё потом, или даже мы вместе… как бы мне хотелось просто обговорить с ним всё… не прячась за насмешками и подколами! Не в силах удерживать эмоции, я распахнула крылья – и они тут же прижались к белым крыльям Растона, раскрывшимся навстречу. Сомкнув их, мы стояли как в коконе и целовались, безудержно, исступлённо целовались, забывая глотать воздух. Изучали губы друг друга касаниями – то мягкими, осторожными, то резкими, несдержанными, требовательными. Какое же удовольствие вдыхать его запах, ощущать вкус, прижиматься всем телом! Моя тёмная сущность испытывала ни с чем несравнимое наслаждение. Страсть пенилась, клубилась, вибрировала, желая высвобождения. По-моему, даже время остановилось. И лишь спустя вечность побежало вновь. Напряжённые крылья опустились за спину. Окно удивило потемневшим небом: наступал вечер. В полумраке начинали разгораться круглые светильники под потолком, на стол и пол легли смутные косые тени. – Нужно… снова вернуть этого… божественного, – произнёс светлый, не сводя взгляда с моих припухших губ. Нет! Нет, нет! Продолжай, давай продолжать, не хочу останавливаться! Моя грудь вздымалась, едва касаясь самыми чувствительными точками груди светлого, от чего по телу скользили словно разряды. Почему он остановился? Ещё миг назад мне казалось, его желание гораздо сильнее моего! Взгляд скользнул по белоснежным крыльям. Страсть… Белые не должны поддаваться страсти. От этого они темнеют. И… свет, я тоже не хочу, чтобы близость со мной заставила его испачкаться! Я кивнула, напоминая себе, что времени у нас действительно мало. А усталость сегодняшнего дня уже начала оплетать, вперемешку с лёгким шоком от всего случившегося. Мы смотрели друг на друга, не до конца понимая, что произошло. Как на всё это реагировать. Перевела взгляд на прибор с фиолетовой полусферкой, и Растон тут же повернулся к нему. Приблизился, активируя Аррога. Несколько минут тишины, гул из-под земли – и вот уже полупрозрачный образ бога снова перед нами. – Имейте в виду: частые выключения нежелательны, они дестабилизируют систему, – произнёс он первым делом, на этот раз не здороваясь с нами. – Хорошо, – отозвался Растон. Мол, в виду иметь буду, но вот воспользуюсь ли – посмотрим. Ох, похоже, я слишком точно научилась читать мимику и побуждения несносного светлого! – Где найти информацию про создание нашего мира и запущенные Дуги Богов? – спросила я. Подумав, добавила: – Краткий пересказ. Аррог приблизился к тому самому отодвинутому мной стержню, коснулся небольшого плоского кольца голубоватого цвета посередине. Сделал жест, будто снимает его через верх. Растон подошёл. Едва нахмурился, коснувшись этого же кольца. И осторожно потащил его вверх. Оно свободно прошло сквозь кольца, что сияли выше, и оказалось в руке белокрылого. Аррог улыбнулся, вернулся к большому прибору и показал на щель в одной из панелей. Растон поднёс свою добычу к ней – кольцо втянулось с лёгким мелодичным звуком, и щель загорелась голубоватым светом. Мы с любопытством уставились туда, ожидая. – Раса богов, – произнёс вдруг сзади Аррог, и мы подскочили от неожиданности, разворачиваясь на звук, – одна из самых древних рас во Вселенной. Он будто бы читал откуда-то недоступную ранее информацию, получал её из того самого плоского кольца. Мы сели на ближайшие стулья в торце стола, развернув их. Аррог же встал перед нами. Поднял руки, и вокруг появилось несколько сверкающих прозрачных шаров разной величины. На них можно было рассмотреть цветную атмосферу, от голубой, как у нас, до ядовито-зелёной или даже чёрно-фиолетовой. И материки с океанами – большие и малые. – Они создали множество планет и миров, – продолжал голос Аррога, хотя самого его уже почти не было видно за показываемой картиной. – В том числе – ваш. Они творцы. Странники. Никогда не засиживаются на месте, побуждение творить зовёт их дальше, осваивать новые времена и пространства. – И они не возвращаются посмотреть, как живут их создания? – приподнял бровь Растон. – Иногда возвращаются, – отозвался Аррог. – Изначально в вашем мире были созданы люди. Некоторым из них даровалась магия или возможность иметь звериную ипостась. А как же крылатые?! Хотелось спросить, но я промолчала, слушая, не в состоянии до конца поверить в услышанное. – Мир развивался много тысячелетий, дошёл до невиданных высот техники… и начал разрушаться. Люди и оборотни сражались между собой, маги пытались захватить власть. Когда боги вернулись проверить, они ужаснулись тому, что увидели. Половина мира была разрушена самым страшным оружием, которое только смогли изобрести разумные существа. В воздухе перед нами проносились картины прекраснейших городов с домами, которые терялись в небесах – и страшных разрушений, изъеденных язвами земель. Взрывы, землетрясения, иссохшие океаны… – Посовещавшись, творцы решили запустить Дугу Богов, откатить мир к первоначальному состоянию. И создали крылатых в помощь людям и оборотням. Вдохнули в них часть себя, своей сущности. Странно, что мы не были первыми… никогда не слышала, что крылатых могло и вовсе не существовать! Но и приятно, что нам доверили такую… важную миссию. Наверное. Я никак не могла разобраться в своих эмоциях. Бросила взгляд на Растона – он протянул руку и накрыл мою, сжал, чуть улыбнувшись. И снова перед нами полились картины – уже совсем иного мира. Мира, который гораздо больше углубился в магию, чем в технику. Образы мелькали, ускоряясь, узнаваемые… и всё же иные. Не такие, к каким привыкли мы. Неужели?! Как же трудно в это поверить! – Когда боги вернулись, – продолжал Аррог, – им предстал мир, поделенный между Тёмными и Светлыми. Заключая контракты, беря плату за свою помощь, и те и другие поработили всё человечество, заставляя работать на себя. Немного дольше сопротивлялись оборотни: в момент оборота они могут противостоять магии крылатых. Но это слишком краткий миг, чтобы иметь возможность повлиять на развитие событий. – И светлые? – я снова глянула на Растона. Эти святоши? Да не может быть! У них же… соблюдение правил и всякая альтруистическая хня, кажется, в подкорку впечатана! Впрочем, Растон давно уже заставил меня в этом усомниться. Сейчас он глядел на картины в воздухе хмуро, изумлённо и задумчиво одновременно. – Боги вернулись, ужаснулись, и снова всё откатили? – пробормотал.