Перед ними стояла фигура в капюшоне. Аррог, который псевдо-бог? Одежда похожа, но что-то странное не давало понять, заставляло всматриваться. Будто почуяв наше перемещение, он обернулся. Капюшон слетел с лица. – Рунния! – ошеломлённо выдохнул Растон. 46 Девушку сложно было узнать – только по чертам лица. Волосы потемнели, развевались пятнистыми прядями, где почти не осталось белизны. Как и крылья, которые она выпустила – не сверкающе-чёрные, как у нас, а мутные, грязные. Глаза горели мраком, а силу вообще невозможно было распознать. Рунния больше не была светлой – внутри бурлила людская магия и что-то ещё… Что-то знакомое, смертоносное. – Аррог? – чуть слышно пробормотал Растон. Да! С этой же мощной силой мы сражались там, в инфотеке! Но как?! – Ты! – выдохнула Рунния, глядя на брата, и её лицо аж свело гримасой злобы и отвращения. Я чуть сжала его пальцы, показывая, что рядом. Понимаю, как ему больно это видеть. – Рун… – начал было он, подбирая слова, но девушка взвилась в истерике: – Презираю тебя! Ненавижу! Не смей обращаться ко мне! – её взгляд залился тьмой, той, которая пробирает даже тёмных. Скользнул по нашим сомкнутым рукам. Взмахнув крыльями, она резко взвилась в воздух, крутнулась в странном, совершенно незнакомом движении, будто рассекая щель в воздухе, и вдруг исчезла. Пространство лишь сверкнуло вспышкой, возмущаясь такому грубому с собой обращению. Я перевела недоумённый взгляд на Растона. – Не успел… я не успел! – в зелёных глазах на миг скользнуло отчаяние, какого я раньше никогда там не видела. – Ты… что-нибудь понимаешь? – пробормотала. – Она… потемнела, Джун, – Растон стиснул зубы, лицо сделалось жёстким. Светлый не желал показывать своей боли, своих эмоций. Но я и без того слишком чувствовала их. Слишком близким он неожиданно мне стал. – Я с тобой, – шепнула, коснувшись его плеча. – Спасибо, Джун. – Но, – добавила тихо, осторожно, пытаясь разобраться, – откуда у неё эта сила? Откуда она знает про Аррога? Растон глянул в мои глаза, будто пытаясь найти ответы. Он явно даже предположить не мог. Не ожидал ничего подобного от своей младшей сестрёнки. Нас отвлёк странный звук, словно детский всхлип. Развернувшись в сторону, где крылатые прикрывали Оракула, я застыла. Дети! Только сейчас заметила, что отряд крылатых защищает и детей! Их несколько, от пяти до десяти лет, мальчики и девочки, одарённые магически. Асаны. Те, из кого выберут следующего Оракула. И снова глаза застлала картина, вызывая звон в ушах. Всё виделось как наяву, заставляя каждый волосок встать дыбом, а сердце забиться в ледяном ужасе. Тот же зал, тот же свет льёт в высокие окна. Те же узоры на мраморном полу. Те же сидения для Оракула и его учеников, перевёрнутые, разбитые вдребезги. Кажется, в видении это всё проступает ещё чётче, чем в реальности. Врезается в память навсегда. Сквозь все вероятности. Те же крылатые стоят на защите тех, кому присягнули на верность. Я врываюсь, пытаюсь продраться сквозь сражение, но не успеваю. Дети падают замертво один за другим, искромсанные мечами и пастями. Потому что их крылатые защитники не могут противостоять тем, на кого не действуют наши силы. Один за другим падают растерзанные крылатые, чёрно-белые крылья вперемешку, кровавые ошмётки, и всё залито красным. Они сражаются, сражаются до последнего, не жалея себя, во всю свою недюжинную силу… Но странных модифицированных – слово тоже как-то само всплывает в голове – больше. Они идут напролом, повинуясь приказу своего предводителя. Крошат всё на своём пути. Крылатых. Детей. Оракула. Стоп… предводителя? Я попыталась поймать ускользающую мысль, фрагмент видения. Что-то важное… – Джун… Джун! Ты меня слышишь? – Растон тряхнул меня за плечи, словно пытаясь привести в себя. Словно звал уже не в первый раз. – Где он? – пробормотала я. – Нужно найти её! – не понял светлый, пребывая в своих мыслях. – В прошлой версии реальности всех вёл он! – может, и не очень внятно, но попыталась объяснить я. – А сейчас? Что изменилось сейчас? Она… – Убила его, – тускло отозвался Растон. Он присмотрелся, огляделся. И двинулся куда-то вперёд. Всё ещё пытаясь собрать кусочки мозаики, и одновременно не желая терять его из виду, я пошла за ним. Крылатые спешили увести отсюда детей. Пытались открыть порталы, но они не действовали. Вспоминая невероятную силу, у мамы или даже у Трис, я изумлялась, как такое возможно. Этот недобог будто перекрыл все магические каналы своими блокирующими чарами. Часть окон зала выходила на внутреннюю галерею, где продолжалось сражение. Защитники Оракула и асанов пытались запереть выходы, но потоки их силы словно упирались во что-то незримое и мощное. И всё же… сама Рунния открыла портал. И тот первый мужик тоже. Да и недобог из инфотеки. Значит, дело в магии. Что-то они нашли в инфотеке, чего не было в нашем мире раньше. Или о чём мы не знаем. Оглянувшись, я поспешила в один из узких боковых проходов, где пока ещё не шло сражение. Похоже, именно оттуда появилась Рунния, не дав вывести детей… но сейчас их повели следом за мной. От осознания, что бегу по недосягаемому дворцу Оракула, в душе скользило волнение. Когда-то я мечтала попасть сюда, посмотреть хоть одним глазочком. Но то, как я сюда попала, вызывало холодный игольчатый страх. Происходящее безумно пугало. Наверное, осмыслением, что перемены неизбежны. И как прежде уже не будет никогда. Испуганные детские голоса, их лёгкие шаги стихли – детей увели по другому проходу, а я нагнала Растона. Вытащив свой ресисвер, светлый спешил по одному ему понятному маршруту. – Что там? – поинтересовалась я. – Пытаюсь поймать магию Рун. Хоть остатки, – отозвался он, не сводя взгляда с прибора, не сбавляя темпа. Справа и слева появлялись проходы, и он неуклонно выбирал путь. А я просто не отставала, держась начеку. Сжав трезубец, осматривалась, чтобы никто не смог застигнуть нас врасплох. Мы продолжали бежать, иногда взлетая – но коридор оказался довольно узким, крылья упирались в стены. Путь вёл вниз, куда-то в подвалы. Впереди показалась странная преграда. Будто натянутая магическая ткань, густая дымка, состоящая из светлой и тёмной магии. Они сплелись двумя запятыми, закручиваясь друг вокруг друга, но всё же не смешиваясь. Оставаясь раздельными. Чуть затормозив, Растон приблизился к ней. Осмотрел внимательно – препона плотно прилегала к стенам, полу и потолку, не оставляя ни малейшего зазора. После едва уловимо коснулся светлой части. Рука прошла внутрь. Глянув на меня, он сделал шаг и весь скрылся за ней. – Рас? – осторожно позвала я, но ответа не услышала.