— Что-то вроде инкуба-оборотня. Соблазняет одиноких вдов или тех, у кого мужья в долгой отлучке. Приходит к ним под видом любимого и живёт. Энергию их пьёт. Женщины обычно от такого с ума сходят, а потом и вовсе с жизнью кончают. Уничтожить их раньше было довольно просто. Зная про змея, присматривали за вдовами и, если видели неладное, проводили ритуал. Ну а этот как-то выжил, осторожный, силу набрал большую. — Вы что-то про кровь ядовитую говорили? — Проказой можно заболеть, точнее, это проклятие, которое надо снять. Не переживай, снимем, Настасья у нас талантливая. Справится, — как-то не особенно уверенно сказал батюшка Кирилл и отвёл глаза в сторону. — Ты меч береги, он особенный и ещё пригодится в нашем деле. — А как вы про него узнали? Ну, в записке. — Ну, бывают у меня видения, редко, но по делу будущее вижу. Повезло, что покровительница этого места нам подсобила со змеем. — Понятнее не стало, не мастер вы объяснять. Что за покровительница, что за дело, меч в земле откуда? Что, вообще, за херня происходит? Мне что чёрный костюм выдадут и специальный фонарик? — Ничего, не всё сразу. Чёрного костюма не обещаю, но перевод в другой отдел точно. Там со всеми подробностями ознакомишься, я отчёт напишу. У батюшки зазвонил телефон, и он ответил. — Да, закончили. Я сейчас буду. Где стоишь? Хорошо, подойду. Нажав отбой, обратился к Корнееву: — Я пойду, мои дела не закончены. Думаю, ещё встретимся. Благословляю тебя, сын мой. Корнеев проводил батюшку взглядом, достал из-под лавки спрятанный в лопухах меч. — Да-а-а, рано я курить бросил, как бы ещё и пить не начать. Батюшка Кирилл сел в машину, сидящий за рулём молодой парень в полицейской форме поморщился. — Ну, батюшка… Снимите свой крест, он же намоленный, у меня, знаете, потом как шкура чешется? — Вот как ты с нечистью борешься, если сам не лучше них? — А я не лучше, я с другой стороны, они — навь, я — явь. Они мертвецы, а я жив пока, и кровь у меня горячая, вот и вся разница. — Ладно, сниму. Давай контейнер, знаю, у тебя запасной в бардачке лежит. — Сильный чёрт был? — Сам как думаешь? Он уж второй десяток женщин начал. Ну, может, за Канавку ему ещё не прорваться, но убивал он всё быстрее. — Повезло нам на эту Софью наткнуться. — Не везение, а божий промысел. В таком месте всё в руках божьих, — священник перекрестился. — Аккуратнее, от вашей благодати у меня и ожог может быть, сами знаете. — Прости. Отчёт я напишу. Знаешь, понимаю, что Корнеев тебе не нравится, но как сотрудник он нам необходим, ты один не можешь быть везде, а из нас с Настей так себе боевые единицы. К нему меч кладенец вышел, значит, судьба у него с нечистью биться. Насчёт его семьи, ребёнок ещё в утробе столкнулся с проклятием русалок, значит, и навь будет чувствовать лучше отца. — Предлагаешь вырастить себе помощника? — А почему нет, у детей гибкая психика, — пожал плечами батюшка Кирилл. — Ну, поехали, пора в отдел возвращаться, дурное у меня предчувствие, что работы скоро станет много. "Заречная" Директор МП Кузмин Борис Анатолиевич топтался вокруг лежащего на пёстром линолеуме кабины трупа. Он умоляюще посматривал то на Корнеева, то на Терпкова с явной надеждой, что они мгновенно вынут из шляпы белого кролика, а точнее, найдут виновного и устранят волнующую высокое начальство проблему. — Вы понимаете, тут вроде нет криминала. Врач сказал тромб, ну и всё. Да вот только это уже третий машинист. А мы их перед поездкой проверяем, допуск до работы, а после первой смерти так совсем строго стало. Но вот третий он уже, один инфаркт, один инсульт, а этот, говорят, что, возможно, тромб. У меня сразу половина машинистов ушла на больничные, остальные заявления написали, кто в отгул, а один сразу на увольнение. Если так дальше дело пойдёт, все разбегутся, или придётся эту станцию закрыть до выяснения. Мы сначала к своим в транспортную сунулись, но там только у виска покрутили, нет состава преступления, говорят. Хорошо, что вас прислали. Всю эту длинную речь, запинаясь и захлёбываясь словами, Кузмин выдал, не поднимая взгляда от тела на полу. Мёртвого машиниста уже осмотрели медики, теперь все ждали, когда следователь даст добро на то, что тело можно забирать в морг. Смотреть особо было не на что: маленькая кабина, приборная панель с непонятными кнопками и ручками, трубка связи с диспетчером, труп занял всё свободное пространство пола. Следователям пришлось заглядывать через открытую дверь, балансируя, чтобы не упасть на платформу или не ввалиться внутрь кабины. Тело как тело, во время смерти машинист сполз со стула, после чего датчики начали автоматическое торможение на станции «Заречная». Состав стоял, пассажиры возмущались, а диспетчер безрезультатно пытался выйти на связь с уже мёртвым машинистом. — Уносите тело, — скомандовал Корнеев и спрыгнул на перрон. — Жуть какая, — Терпков оказался рядом. — Ты представляешь, едешь ты в метро, а машинист бац и помер. — Ничего ужасного, тут датчики везде, просто состав остановится. Хоть раз слышал о том, чтобы поезд в метро разбился? — Ну, это не слышал, зато про эту станцию нехорошее точно слышал. Может, поэтому работники и пошли в отказ. — Что слышал? — Ну так, про призраков городская легенда. При строительстве метро в котловане станции «Московская» погибли два студента, а теперь люди говорят, что видят призрак в каске. Бу-у, — скорчил рожу Терпков. — Странно, погибли на «Московской», а видят на «Заречной». К тому же в призраков не верю, — отмахнулся Корнеев. — А зря, теперь ты в нашем отделе работаешь, а у нас призраки — это зафиксированный в документах факт. Корнеев вздрогнул, у него никак не получалось перестроиться и принять новые знания о мире. В тринадцатый отдел его перевели неделю назад. Бывшее начальство возмущалось, но приказ на перевод пришёл с самого верха. Впрочем, перевод затянулся аж на два месяца, Вадимыч, бывший начальник, боролся за Корнеева до последнего, писал докладные и объяснительные, почему именно сейчас он не может лишиться столь ценного следователя. Сверху нажали посильнее, и Корнеев отправился на новое место службы. Ничего хорошего от перевода Корнеев не ждал, и неприятный сюрприз встретил его в первый же рабочий день. Отдел тринадцать занимал маленький полуподвальный кабинет с окошком под потолком. В комнате поместились два письменных стола и огромный стеллаж, заваленный документами. На одном столе стояли компьютер и принтер, а вот за вторым сидел Терпков и стучал по клавишам печатной машинки. «У, гад! Так он из этих, значит, знал про русалок, а я ему всё, как дурак, рассказал». Неприятная мысль, что его подставили, заставила относиться к переводу ещё хуже. — О, наш богатырь! Ну, теперь-то мы поработаем! Одна голова хорошо, а две… — Мутант, — прервал радостные вопли Терпкова Корнеев. — Что мутант? Не понял. — Две головы — мутант. Значит, с русалками ты меня подставил? — Ну-ну, я работу работал. Все претензии к начальству, — сказал Терпков и неожиданно добавил. — А начальство у нас золотое. Знаешь, какие тут зарплаты? О, брат, ты себе машину сменишь, Сашке вертолёт купишь на радиоуправлении. Хотя нет, я в качестве извинений куплю! Да ты не бойся русалок, Настюха у нас мастер по снятию проклятий, как все ингредиенты соберёт, так сразу и решим проблему. Да ты присаживайся, вон тебе комп новый поставили, я лично просил! А ещё, хочешь, отчёт по русалке почитай, всё без утайки, хочешь, бери отчёт отца Кирилла по змею. Терпков утопил Корнеева в море информации, завалив его стол папками с отчётами, а потом потащил показывать хранилище отдела, где сейчас лежал и меч-кладенец, найденный Корнеевым в Дивееве. На складе добра оказалось много, всё в серебристых контейнерах с выгравированными на боках странными символами. — Видишь, сколько всего, я тебе список дам, посмотришь. У нас работать — одно удовольствие: ни рутины, ни скучных дел. Опасно, конечно, никто и не скрывает, зато доплата за это о-го-го. Несмотря на дружеское расположение Терпкова, червячок неприязни Корнеева так и не покинул. Весёлый парень болтал и улыбался, а Корнеев видел, что глаза Терпкова, старые и какие-то волчьи, смотрели на нового напарника с неприязнью. Даже прочитав отчёты и просмотрев начало списка из хранилища, Корнеев за две недели так и не осознал, что это всерьёз, по-настоящему. Битва со змеем за два месяца начала казаться кошмаром, который напугал, а теперь как-то поблёк и потерял всю правдоподобность. Вот и сейчас информацию о призраках он воспринял как байку, а не как сведения о подозреваемых. — Может, и хорошо, что не верю. Думаю, тут сработал эффект страха: после первой смерти остальные машинисты стали слишком верить в призраков и накрутили себя до инфарктов, — сказал Корнеев, просто чтобы осадить слишком зарвавшегося молодого коллегу. Может, тот и знает о всякой потусторонней дряни, но зато у Корнеева опыт расследований и хорошее чутьё. Захотелось покурить. Стараясь не думать о терпком дыме, что поможет растворить комок недовольства собой и этим миром, Корнеев пошёл на эскалатор, хватит с него этого подземного царства с призраками. Терпков догнал его у машины и сказал: — Ну, с точки зрения обычного человека, ты, может, и прав. Мы для властей так и напишем потом в отчёте. Тем более директор же намекнул, что паника нарастает. Но с призраком стоит переговорить. — А он захочет? Раз, по твоему мнению, он убивает этих бедолаг или пугает до смерти, то с чего бы ему идти с нами на контакт? Как ты говоришь, с человеческой точки зрения, он преступник, убийца. — Захочет, для этого у нас есть хороший дознаватель. — Ваша девочка-вундеркинд Настенька? — Нет, не её профиль. А вот в Саранске живёт отличный парень Святослав. Думаю, он нам не откажет, сегодня ему позвоню, завтра встретимся в отделе. Дома пахло молоком и детским кремом. Ленка суетилась на кухне, ей хотелось поесть до того, как Сашка проснётся. Посмотрев, как жена с сожалением вылила не выпитый с утра кофе из кружки, Корнеев тяжело вздохнул и полез в морозилку в поисках пельменей. Надо было заскочить и купить готовой еды, но в голове всю дорогу вертелись мысли о призраках. Семечки слишком быстро кончились, и нормально обдумать дело мешало растущее раздражение на Терпкова и призрачного подозреваемого. Терпков притащил своего колдуна на следующий день. Корнеев представлял Святослава в чёрном плаще и с кучей странных подвесок на шее, как в битве экстрасенсов. Но колдун оказался полноватым мужиком лет тридцати. Джинсы, вязаный джемпер и стрижка из барбершопа, сразу видно — воин компа и дедлайна. Внимание Корнеев обратил лишь на пару белых прядей в русых волосах и на то, что глаза Святослав при разговоре отводил в сторону или смотрел в пол, так что понять, какого они цвета, было невозможно. — Надо найти тела этих призраков, их же не в котловане похоронили? — тихо заговорил Святослав, словно прислушиваясь к чему-то и боясь заглушить своим голосом. — Я выяснил, что один был неместный, тело на родину в Туапсе увезли хоронить, а другой похоронен на Красно-Этненском кладбище, рядом с центральным входом, — сверившись с записной книжкой, проговорил Терпков. — Плохо, что рядом со входом, если кости придётся уничтожать, то сложности могут быть. — Не в первой, оформим эксгумацию, детей у него нет, мать вроде там же похоронена, возмущаться, я думаю, некому будет. — Будем надеяться, что до этого не дойдёт. Мои с ним поговорят и всё. — Как у тебя с ними? Нашёл подход? — Пока сложно, у них взгляды совсем другие, но им интересно, пришлось купить телевизор, чтобы всякие обучающие видео целый день смотрели. — Ну, ничего, обживутся. Ладно, давай список чего надо, я у нас в архиве поищу, а если нет, то до травницы сгоняем. — Нет, потом, если они чего попросят за помощь. Но Погостнику надо будет дары принести, не стоит его злить. Цветы лучше живые взять и конфеты. Корнеев во время разговора чувствовал себя лишним, не понимая, о чём идёт речь, и не зная, как ему вести себя в этом расследовании. Допрашивать призрака кто будет? Да и как допрашивают призраков. «Скажите, зачем вы запугали до смерти трёх машинистов?» Честное слово, как в дурдоме. — А зачем нам говорить с призраком, может, просто уничтожить и всё? — спросил Корнеев, наконец сформулировав крутящуюся на языке мысль.