— Давай без этого ненужного подхалимства. Меня таким всё равно не впечатлить. — Ладно, тогда не очень приятно, — расслабленно усмехнулся он, становясь похожим на прежнего надменного говнюка. — Другое дело. Я не знаю, что ты из себя представляешь — по части пускания пыли в глаза вампирам нет равных — но я знаю свою прелесть. Допустим, что я приняла тебя благосклонно. Однако, если в будущем возникнет искушение её обидеть, помни одно, — бабушка наклонилась к его уху и вполголоса добавила: — я тебя найду. — Сомневаюсь, — Марсель развернулся и пошёл в сторону выхода из отдела, — что от меня что-то останется после её обиды. — Эй, ты опять из меня делаешь какого-то изверга?! — возмутилась Вэл, нагнав его в дверном проёме. — И вы же всё равно воскрешаетесь, как вас ни прихлопни! — Суть в том, что ты в принципе допускаешь мысль, что можешь меня «прихлопнуть». — Ой, какой ты обидчивый… Их голоса стихли вдалеке, а бабушка всё продолжала стоять рядом и, кажется, совсем не торопилась никуда уходить. Неожиданно повернула голову, и Рик непроизвольно отшатнулся, взволнованно облизав губы. — И как близнецы могут настолько отличаться? — разочарованно вздохнула она и попросила тоном, не подразумевающем возможность отказаться: — Выпусти когти. — Зачем? — Просто сделай, не задавая вопросов, — теперь в её голосе прорезался гнев. Пришлось подчиниться во избежание проблем, которые, несомненно, последовали бы. Он обернулся в начальную форму и застыл, пока бабушка тщательно его обнюхивала. В процессе с него десять потов сошло. И чего это ей опять в голову стукнуло? Неужели на нём запах Донны учуяла? К его связи с вампиршей она явно не так благосклонно отнесётся. Тут и к шаманке ходить не надо. Во второй раз зарядит по тыкве. — Мне не показалось, — подытожила бабушка, отодвигаясь. — И кого ты пометил? — Как ты узнала?! — Рик шокировано уставился на её нос, а сердце бухнуло в пятки. — От тебя теперь половозрелым мужичком пахнет, как от женатика. — Серьёзно? Прям сильно пахнет? — Да не трясись, соплежуй. Это не метка, тут надо тонкий нюх иметь, чтобы учуять. Кроме меня вряд ли кто-то ещё в нашей стаи на это способен, — она отвлеклась на снова пиликнувший телефон, выдохнула сквозь зубы и убрала его в сумку. — Ладно, всё равно не скажешь. Можешь не бояться, родителям не настучу. Помогай сестре и звони мне. Не только, если у неё что-то случится. Если у тебя будут проблемы, тоже звони. Я чисто физически не способна тебя покусать по телефону… и хватит трястись! 14 глава: (вторая часть) Кости горели, кожу саднило, лопатку колол острый камень. Он провёл по мокрому от крови лицу ладонью, пытаясь припомнить, где оставил вещи. Рядом лежал мёртвый олень с перегрызенной шеей. И как его, спрашивается, дотащить до дому с окраины? Обидно оставлять целых двести килограмм свежего мяса тухнуть в лесу. — Начинаю понимать малую, которую вечно всё бесит, — меланхолично отметил Рик и рывком поднялся с сырой земли. Повёл плечами, морщась от боли в мышцах. Всё же полный оборот — худшее, что для них придумала матушка-природа. Оборотни явно не входили у неё в число любимчиков. И не удивительно, что альфы предпочитали жить годами в звериной форме. Скакать туда-сюда никакой выдержки не хватит. Пришлось потратить несколько часов, прежде чем он добраться до дома с оленем на плечах. Бессердечные таксисты в категорической форме отказывали ему. Видите ли, кровью салон не хотели запачкать. И ведь даже щедрыми чаевыми, которых с головой хватило бы на химчистку, не соблазнялись. — Бабуля Миндари! Ты на горшок, что ли, утопала?.. — позвал Рик комендантшу, не увидев ту в будочке при входе в общежитие. — Явился, шалопай, — прокряхтела она, вынырнув из-под стола. — О, вижу, в этот раз не по бабам валандался. — А ты чего там делала? — Не твоего умишки дело! — Ну, в общем, я тут притащил… разделаешь? — он подбросил на плече тушку оленя. — Можешь себе забрать лучшие кусочки вырезки, и чего ты там любишь, а мы с Вэлли доедим всё остальное. — Закинь ко мне в комнату, — бабуля кивнула на дверь позади будки. А стоило выйти ему обратно в холл, как мягко добавила: — Ты бы заканчивал с беспутными девками якшаться. Котелок-то варит, не дырявый. — Уже закончил, бабуль. Отъякшался, — мрачно усмехнулся Рик и пошёл собираться на работу. Помог на свою голову Донне — поставил временную метку. И теперь жил как в аду. Сколько ни пытался скинуть напряжение с другими девчонка, ничего не получалось. А ведь он даже заморочился, нашёл волчицу. Наивно понадеялся, что хоть сука того же подвида сможет нейтрализовать яд, которым его отравила токсичная красавица. Но нет, у него даже не встал, как не старалась девчушка, стоя перед ним на коленях. От одних воспоминаний о пережитом стыде Рику становилось дурно. И девка ещё так посмотрела: сначала на вялый писюн, а потом и в глаза. Как будто ничего абсурднее в своей жизни не видела. Понять её можно. Молодой бета-волк, ещё и сорока лет нет, а уже импотент. И не объяснишь ведь, что он — идиот такой, поставил по собственному желанию метку вампирше, с которой больше не хотел иметь ничего общего. А Донна-то и вполовину так не страдала. Ходила вся разодетая, порой слишком уж провокационно. У него колом стоял от одного взгляда на неё. Хотелось сорвать эти полупрозрачные одежонки и взять её прямо на рабочем столе. Плевать на зрителей, плевать на метку, что тут же заблагоухает на весь участок. Но всё же Рик не животное. Ему полагалось сдерживать свои инстинкты. Пусть и с огромным трудом. — С днём рождения! — воскликнул Фабиан, дунул в гудок и выстрелил из хлопушки, взорвавшейся облаком конфетти у них над головами. — Вот тебе и стукнуло тридцать девять годиков. Ещё чуть-чуть и можно будет жениться! — Мы даже в щенячестве не празднуем нечётные дни рождения, — криво улыбнулся он, стряхивая с волос кусочки разноцветной бумаги. — А после двадцати только раз в пятилетку закатываем пирушку. — Я ему объяснял, что оборотни не настолько безумны, чтобы каждый год в течение четырёхстах лет отмечать факт своего рождения. Но он проигнорировал мои слова, — чопорно поведал Оскар. — Привет, — хлопнул по плечу ловко просочившийся через щель между ним и дверью старший детектив. Окинул беглым взглядом пол у входа в отдел и мимоходом приказал Фабиану: — Убери за собой срач, любитель вечеринок. — Какие вы все душнилы... А вот Вэл понравилось моё поздравление! Отыскав глазами малую, Рик убедился в том, что она сидела со счастливой моськой, пока Марсель ковырялся у неё в волосах, вытаскивая конфетти. Не удивительно, такое поздравление и ему понравилось бы. — Нет, не понравилось, — напомнил он сам себе и хорошенько взлохматил волосы, очистив те от бумажного мусора. Да и Донны всё равно не было видно. Наверное, она ещё в пути. — Ну что, есть какие-то новости по ублюдку? — Грос кинул куртку на спинку кресла и подошёл к Аллену, стоящему у карты саларунского континента. — Нет, после того как упустили на сто двадцать пятой трассе, ведущей к Броуверу, Кэйташи Аоки растворился где-то… — он небрежно обвёл колпачком ручки область с самым большим участком леса в Ксоре, — ... вот здесь — в Марагоновой пуще. Не сказать, что у него много вариантов. Лес крайне густой и труднопроходимый. Вряд ли он пойдёт и к Гранду, чтобы пересечь границу с Лаварией. Думаю, не дурак, понимает, что основные силы мы сгруппировали по тому направлению. Но даже если допустить, что Кэйташи достаточно отчаянный парень… Ну, выйдет он на этот оторванный кусок. Что дальше? Сарису не переплывёшь на самодельном плоте… Нет, туда он точно не сунется. — Ещё более диковинно звучит вариант с выходом на Злорк, — Оскар встал по другую сторону от своего напарника. — Потребуется больше месяца, чтобы преодолеть такое расстояние. Если это вообще возможно. Всё же он полукровка. И больной полукровка притом. Не думаю, что в его состоянии реально пройти насквозь Марагонову пущу. Ксора известна на всю Мальдору зелёным богатством, потому как занимала почётное первое место по количеству гектаров леса — тридцать процентов всеобщего ресурса приходилось, можно сказать, на одну страну. И конкретно Марагонова пуща являлась крупнейшим лесным массивом на всей планете. Даже чистокровному оборотню было бы сложно преодолеть такое расстояние. Не говоря уже, что живность там не самая миролюбивая водилась. Она явно не поспособствует тому, чтобы добраться целым и невредимым до ближайшего населённого пункта. — Самоубийца, — иронично подметил Рик. — Да, либо ублюдок добровольно воротится обратно, либо будем его обглоданные кости искать в экскрементах животных, — проворчал старший детектив и присвистнул: — Минута в минуту! И как тебе так точно удаётся приходить на работу? — И вам добрый день, Эрвин. Маленькие чудеса пунктуальности. — Какое сексуальное платье на тебе сегодня… аппетитно выглядишь. — Благодарю. На вас тоже просто очаровательная рубашка. — Привет, — сухо бросил Рик напарнице, скользнув по точёной фигурке взглядом. Снова вырядилась в нечто далёкое от удобной служебной формы полицейского. Хотя бы носила спортивные костюмы, как это делала малая. Но нет, ей по душе безобразно короткое мини-платье с пышной юбкой на пол-ладони ниже укромного местечка и открытыми плечами. Смехотворная длина толком ничего не прикрывала. Если Донна наклонится вперёд, то… есть вероятность, что он не выдержит этих издевательств и что-нибудь с ней сделает. — Рик, Донна, сходите в архив и найдите мне дело: №10058/104, — приказал капитан, выглянувший верхней половиной тела из кабинета. — Оно в закрытой секции — Тишу предупредил, что вы заглянете. И не дожидаясь их реакции, он захлопнул дверь изнутри. Слово начальника — закон. Пришлось идти в указанном направлении. Закрытой секцией архива оказалась тесная каморка в десять квадратных метров без окон и адекватного освещения. Её плотно заставили открытыми стеллажами до самого потолка. Всё вокруг завалили старыми делами. Одинокий стол без стульев и тот был наполовину погребён под горами из жирных папок. У многих это полутёмное местечко вызвало бы приступ клаустрофобии. Быстро отыскать нужное дело они не смогли. Документы в закрытой секции хранились в полной анархии, без намёка на какую-либо структуру. Возможно, когда-то давно их и пытались разложить по году или типу преступления, но нынче всё свалили просто в общую кучу. По парочке пролистанных случайных дел было сложно определить даже по какому признаку их относили к «особо важным». Почему именно их требовалось хранить отдельно? Привстав на носочки и потянувшись всем телом, Донна достала с верхней полки чем-то заинтересовавший её документ. Бесстыжее платье предсказуемо задралось преступно высоко и продемонстрировало красивое бельё из чёрного полупрозрачного кружева, и Рик моментально обзавёлся приметной проблемкой. Чтобы скрыть её, ему пришлось присесть на корточки, предварительно отвернувшись от напарницы. Наверняка она специально играла у него на нервах. Надеялась взять измором, когда наряжалась в полупрозрачные, короткие, ничего толком не прикрывающие одежонки? Не на того напала! В нём хватит выдержки на троих. Ни за что не поддастся. Волос коснулись чужие пальцы, и он тут же вскочил на ноги. — Я хотела убрать кусочек бумаги, — произнесла Донна, не пытаясь вырвать своего запястья из крепкой хватки. Ещё и смотрела так завлекающе, нарочно соблазняла чуть раскрытыми, влажно поблескивающими губами. Как-то незаметно для себя он начал поглаживать нежную кожу её руки. Должно быть, она всё ещё пахла розами. Настоящими, будто только что сорванными с куста. Рик поднял вторую руку и запустил пальцы в жгуче-чёрные волосы, на ощупь больше напоминающие жидкий шёлк. Пытался найти в ней хоть какой-то недостаток. Самый маленький, вроде не слишком симпатичной родинки, чтобы было за что ухватиться в искусственно возведённой стене отвращения. Но всё тщетно: дьявольская чертовка являлась воплощением его идеала. — Ненавижу тебя, — выдохнул он, притягивая её за затылок, чтобы накрыть кроваво алые губы в жадном и грубом поцелуе. Донна глухо застонала от наслаждения ему в рот. И от этого звука у него волосы вдоль хребта вздыбились. Рик тут же подхватил её за безобразно тонкую талию и усадил на край столешницы, встав между пошло раздвинутыми ногами. От неё пахло его самкой. Так бы и облизал с ног до головы каждый миллиметр этого стройного тела. Головка больно врезалась в молнию на джинсах. Хотелось причинить ей не меньше страданий. Хотелось, чтобы она также изнывала от желания. Но максимум на что он был способен — безжалостно сминать губы, по сладкому вкусу которых невыносимо изголодался. — Рик, мы здесь не можем… — последнее слово она простонала особенно громко, потому как он запустил руку ей в трусики и нащупал точку, лишающую возможности внятно говорить. Донна инстинктивно попыталась свести ноги, но Рик властно отвёл одну из коленок и зафиксировал своим бедром. Немигающе смотрел в глаза подёрнутые зыбкой пеленой возбуждения, слушал влажные звуки, возникающие всякий раз, как он погружал палец в горячее, грязно чавкающее лоно, и сам был готов кончить в любую секунду от одного её тяжёлого дыхания, поддавшись их совместному безумию.