Тот пожимает плечами, потом достает карточку для подтверждения возраста. Имя сходится. – Проживаешь по этому же адресу? Дилер кивает. – Почему тут стреляли? – Наверно, я могу сказать, почему стреляли. И могу сказать, как все было, но вот кто стрелял – этого я не видел. – Что значит «не видел»? – Значит, я был далеко. Когда начали палить, я дошел только до середины квартала. Я не… Эджертон прерывает его, когда с юга по Пейсон подъезжает другая патрульная машина. Из водительского окна со смехом высовывается О. Би Маккартер, вернувшийся в патруль Юго-Запада после участия в деле Карен Смит. – Гарри Эджертон, – говорит он, не в силах сдержаться, – это что, твой вызов? – Ага, судя по всему. В больницу ездил? – Да, только что оттуда. Долбаный Маккартер, думает Эджертон. Ушел из отдела три недели назад, но даже капельку соскучиться по нему я не успел. – Ну и что он там? Помер? – У тебя есть подозреваемый? – Нет. Маккартер смеется. – Помер. Нашел ты-таки убийство себе на голову, Гарри. Эджертон оборачивается к дилеру, который, услышав новости, качает головой. Детектив гадает, разыгрывает свидетель представление или правда расстроился. – Ты его знал? – Пита? Да, знал. – Я записал его как Грега Тейлора, – говорит Эджертон, проверяя заметки. – Да не, тут его все звали Питом. Буквально пару часов назад с ним базарили. Херово получилось. – Что за человек? – Толкал бодягу, сечешь. Наебывал народ. А я ему говорил, что его за это и прикончат… – Говорил, значит? – Ага. Сечешь? – А вы с ним, похоже, корешились? Дилер улыбается. – Да, Пит был ничего. Эджертон усмехается чуть ли не вопреки себе. Жертва толкала на Пейсон-стрит нарикам соду по десять долларов за капсулу – акт необузданного капитализма, гарантированно создающий врагов больше, чем полезно для здоровья. Боже, думает Эджертон, вот и начинается светлая полоса. Каждый наркоша вдоль Фредерик-авеню ненавидел эту гниду – а я нашел одного-единственного, кто его жалеет. – Сегодня он тоже толкал? – спрашивает Эджертон. – Ага. Время от времени, сечешь. – Кому? – Закупился один мужик, Мучи. И с Мучи была девка, она живет на Пуласки. И потом подъезжали еще двое на машине. Их не знаю. У него много кто покупал. – Как произошло нападение? – Я был далеко. Плохо видел со своего места, сечешь. Эджертон качает головой, затем указывает на заднее сиденье патрульной машины. Дилер садится внутрь, Эджертон следует за ним и захлопывает правую заднюю дверцу. Чуть опускает окно, закуривает, предлагает сигарету дилеру. Парень, тихо хмыкнув, берет. – Пока что мы с тобой нормально общались, – говорит Эджертон. – Не надо теперь все портить. – В смысле? – В смысле, до этого ты отвечал честно, поэтому я не потащил тебя в центр, как обычно. Но если собираешься в молчанку играть… – Не, мужик, ты чего, – возражает дилер. – Ты не подумай. Я же сказал, что видел стрельбу, но я шел по улице от своей девушки. Видел, как они гнались за Питом, слышал выстрелы, но не знаю, кто это был. – Сколько их? – Я видел двоих. Но стрелял только один. – Из пистолета? – Не, – дилер разводит руки, обозначая длинный ствол. – Из такой штуки. – Винтовка? – Ага. – Откуда он пришел? – Не знаю. Когда я его увидел, он уже был там. – Куда потом скрылся? – Потом? – Когда застрелил Пита. Куда скрылся мужик с винтовкой? – Обратно по Пейсон. – На юг? В ту сторону? Как выглядел? Что носил? – Вроде темная куртка и кепка. – Какая кепка? – Ну знаешь, такая, с длинным козырьком. – Бейсболка? Дилер кивает. – Телосложение? – Среднее. Метр восемьдесят, сечешь. Эджертон выкидывает оставшуюся треть сигареты в окно и перечитывает последние две страницы в блокноте. Дилер затягивается, потом вздыхает. – Охереть можно, конечно. – С чего? – бурчит под нос Эджертон. – Да только пару часов назад с ним базарил. Как раз сказал, что его за эту бодягу грохнут. А он просто посмеялся, сечешь? Посмеялся и сказал, что подзаработает, а потом начнет покупать свою дурь. – Ну что ж, – говорит Эджертон, – ты оказался прав. Услышав со стороны тротуара голоса, дилер сползает по сиденью, вдруг осознав, что четверть часа беседует на улице с детективом. Мимо машины проносятся двое мальчишек и сворачивают за угол на Холлинс-стрит, злобно глядя на патрульных, но не посмотрев на заднее сиденье. Не считая патрульных, на перекрестке снова пусто. – Давайте в темпе вальса, что ли, – говорит дилер, вдруг занервничав. – Меня тут много кто знает и выглядит это хреново. – Скажи мне вот что, – говорит Эджертон, все еще пролистывая заметки. – На углу же были люди, правильно? Дилер кивает почти благодарно, радуясь, что узнал цену своей непричастности.