Тот качает головой. – Не можешь, – смеется Макларни. – Я тебя не пущу. – Ты завел эту шарманку только потому, что теряешь детектива. Только из-за этого и трясешься, да? Так и скажи, что лень натаскивать новичка. Макларни снова смеется и присаживается на капот своей машины. Лезет в бумажный пакет за последней банкой. – Если ты уйдешь, некому будет подъебывать Дэйва Брауна, и тогда он совсем мхом покроется. Уорден слабо улыбается. – Если уволишься, Дональд, он возомнит, будто знает свое дело. А это опасно. Мне придется каждую вторую неделю писать капитану длинные рапорты. – За ним присмотрит Уолтемейер. Макларни качает головой. – В голове не укладывается, что мы вообще это обсуждаем. Уорден пожимает плечами. – Только ты тут что-то и обсуждаешь. – Дональд, ты… – начинает Макларни, вдруг прервавшись и уставившись на поперечную улицу, идущую в сторону Монумент-стрит. Уорден в это время играется со связкой ключей от пикапа. – Видишь его? – внезапно спрашивает Макларни. – Парня в сером? – Ага, в толстовке. – Да, видел. Всего-то четвертый раз тут проходит. – К нам примеряется. – Ага. Макларни снова смотрит на поперечную улицу. Пацан жилистый и темнокожий, лет шестнадцать-семнадцать, в спандексовых велошортах и толстовке с капюшоном. На улице все еще градусов двадцать пять, а он ходит наглухо застегнутый и с обеими руками в карманах. – Принял нас за жертв, – посмеивается Макларни. – Два белых старпера торчат на пустой стоянке в такой час, – фыркает Уорден. – Что тут удивительного. – Мы не старперы, – возражает Макларни. – Ну, лично я нет. Уорден улыбается, подбрасывает связку и ловит второй рукой. Он говорил себе, что после смены с четырех до полуночи сразу поедет домой; вместо этого он два часа просидел за стойкой в «Кавано», губя здоровье «Джек Блэком». Но из-за отказа выпить в последний час – Уорден терпеть не может «Миллер Лайт», который взял с собой Макларни, – он мало-помалу приходит в себя. – Мне рано вставать, – говорит он. Макларни качает головой. – И слушать не хочу, Дональд. Ну выдался у тебя неудачный год, ну бывает, и что? Вернешься в седло на следующем же деле, все изменится. Ты же знаешь. – Не люблю, когда меня используют. – Тебя не использовали. – Еще как использовали, – говорит Уорден. – Еще злишься из-за Монро-стрит, да? У нас с тобой по этому поводу есть разногласия, это нормально, но… – Нет. Не из-за Монро-стрит. – А из-за чего тогда? Уорден кривится. – Из-за фигни с Ларри Янгом? – Не без этого, – говорит Уорден. – Точно не без этого. – Ну, тут я должен признать, это был пиздец. – Меня использовали, – повторяет Уорден. – Меня использовали для их грязной работы. Мне такого не надо. – Тебя использовали, – нехотя соглашается Макларни. Уорден чуть поворачивает голову, заметив краем глаза парня в сером худи. Словно акула, кружащая у плота, он снова крадется по другой стороне поперечной улицы с руками в карманах, глядя на обоих мужчин и в то же время как будто не глядя. – Ну все, – говорит Макларни. Одним ловким движением опрокидывает в себя остатки пива из банки, потом по дороге через стоянку лезет в карман куртки. Парень снова сменил направление – теперь он идет через улицу к детективам. – Ты его там только не пристрели, Терри, – говорит со слабой иронией Уорден. – Не хочу провести первый день отпуска за рапортами. Когда Макларни подходит, пацан замедляется, сбитый с толку. Сержант достает серебряный значок и машет с видом, выдающим раздражение. – Мы копы, – орет он пацану. – Ищи других дурачков. Один проблеск серебра – и пацан уже возвращается на свою сторону улицы. Вскидывает пустые руки, словно сдается. – Не граблю я никого, – кричит он через плечо. – Вы что-то не так поняли. Макларни дожидается, когда пацан исчезает на Мэдисон, потом возвращается к Уордену и прерванному разговору. – Мы копы, а ты – нет, – веселится Уорден. – Смешно, Терри. – Небось, всю ночь ему обломали, – говорит Макларни. – Он на нас полчаса потратил. Уорден зевает. – Короче, сержант. По-моему, нам уже пора баиньки… – Пожалуй, да, – говорит Макларни. – Пиво-то кончилось. Уорден легонько бьет сержанта по руке и начинает искать нужный ключ на связке. – Где припарковался? – спрашивает Макларни. – На Мэдисон. – Я пройдусь с тобой. – Ты кто? Моя телка, что ли? Макларни смеется. – Ты радуйся, что хотя бы такая. – Я так низко не падаю. – Слушай, Дональд, – вдруг говорит Макларни. – Ты просто подожди. Сейчас ты злишься, и я тебя вполне понимаю, но все еще изменится. Ты же сам знаешь, что хочешь этим заниматься, да? Ты ничего другого не хочешь. Уорден слушает. – Ты же знаешь, что ты мой лучший детектив. Уорден смотрит исподлобья. – Ну правда. И мне чертовски не хочется тебя потерять, но я не поэтому тебя уговариваю. Правда. Уорден продолжает смотреть исподлобья. – Ну ладно, ладно, может и поэтому. Может, я тебе вру и мне просто не хочется сидеть в офисе один на один с этим психом Уолтемейером. Но ты же меня понимаешь. Тебе правда надо подождать… – Я устал, – говорит Уорден. – С меня хватит. – У тебя был ужасный год. Монро-стрит, твои дела… Действительно ни одной передышки, но все изменится. Обязательно изменится. И эта фигня с Ларри Янгом – ну слушай, кого ебет? Уорден слушает. – Ты коп, Дональд. В жопу этих начальников, даже не вспоминай про начальников. Им по уставу положено быть мудаками. Ну и что? В жопу их. Но ты-то где еще сможешь поработать копом?