От прикосновения к плечу я вздрогнула. Карим собрал мои волосы в ладони и молчал, а потом помог встать. – Ты была у врача? Он развернул меня к себе лицом, разжал пальцы, и волосы рассыпались по моей спине, а ладонь так и осталась на шее. Вторая лежала на талии и жгла похлеще раскалённого металла. – Как раз собиралась сегодня. – На сей раз сарказм всё-таки прорвался. Только с этим мужчиной сарказм был неуместен. Несколько дней назад ему исполнилось сорок семь, а я внезапно поняла, что не ощущаю этого. Только его абсолютное превосходство надо мной и собственную неопытность. Все мои колкости лопались, ударяясь о его выдержку, и становились неуместными. – Значит, сходишь. Подбери хорошую клинику, я оплачу расходы. Я опять фыркнула. Это было лучшим, что пришло на ум. Отвела взгляд. Карим отпустил меня, и стало неуютно. По телу пробежал озноб. – Мне нужно ехать. – А я что, должна здесь остаться? – Да. Вечером привезу тебе всё, что нужно. Он вышел в коридор, я за ним. И тут меня кольнуло догадкой. В порыве схватила Карима за рукав и потянула на себя. Он посмотрел на мою руку, потом мне в лицо с вопросом. Я быстро отпустила его, всё равно как обожглась. – Вы хотите сказать, что оставите меня здесь, и я должна буду сидеть взаперти?! Так?! – Ты. – Что я? – Не «что я», а я тебе сказал – обращайся ко мне на «ты». Я чуть не зарычала. Меня трясло, но уже от гнева. – Да мне плевать, «ты» или «вы»! Ты слышал, что я тебе говорю?! Ты вообще хоть что-то слышишь?! Хоть кого-то, кроме себя?! Я не буду сидеть здесь! У меня учёба, в конце концов! Да и… Что, если мне что-то понадобится? Я не буду твоей пленницей! Мне достаточно, что меня под тебя лечь заставили, как… как девку какую-то! Ты меня изнасиловал, а теперь… Он вдруг рывком прижал меня к себе. Глаза сверкали чёрным гневом, и, только я перехватила взгляд, слова кончились. Последними я так и поперхнулась. Прижималась к нему бёдрами, животом, согнутыми в локтях руками и смотрела снизу вверх в помрачневшее лицо. Желание, чтобы он вопреки всему коснулся моих губ, поразило до глубины души. Но я хотела этого: чтобы он стёр грань и мой детский страх. – В ту ночь ты была не против, – сказал Карим глухо, в его голосе звучали сиплые нотки, которых я раньше не слышала. – И твоё тело мне об этом сказало. Я никогда не беру женщин, если знаю, что они меня не хотят. Ты хотела, Яна. Он откинул с моего лица прядь волос. Тыльной стороной пальцев провёл по щеке, и зародившийся внутри трепет стал сильнее. Пальцы оказались на скуле, возле губ, и я опустила веки. Одна за одной по телу прошли несколько согревающих волн. – Я оставлю тебе ключи. Карим отпустил меня. Я открыла глаза. Губы саднило от жажды прикосновения, но Карим уже стоял в дверях. На тумбочке лежала связка. Не успела я ничего спросить, он закрыл дверь с обратной стороны и запер квартиру. Ни слова на прощание – только несколько крупных купюр рядом со связкой. – Да что это за наваждение, – прошептала я, привалившись к стене, и дотронулась до губ. Щёки пылали, тело было как не своё. И внизу живота странное щекотное чувство. Услышала сигнал телефона и наскоро нашла его в своей новой комнате на постели. Номер был всё тот же – не занесённый в адресную книгу, но уже знакомый. «Сходи к врачу. Деньги на расходы рядом с ключами». – Не слепая, – шепнула недовольно и набрала то же в ответ. Но не отправила, стёрла и написала совсем другое: «Спасибо. Я видела». А потом добавила номер к списку контактов. Глава 5 Яна За четыре дня, прошедшие с моего переезда в квартиру Карима, у института он не появился ни разу. В квартире тоже. Все нужные вещи из общаги я забрала в тот же вечер, благо Лариски в комнате не было. Только это не спасло меня от расспросов. – Ты с Владом помирилась? – спросила она меня в перерыве между парами. Я перечитывала конспект и не сразу увидела её. Подняла голову. – Кто такой Влад? – Да ладно тебе дурой прикидываться, Ян. Ну какой смысл делать вид, что его нет, если он есть? – Для меня его нет, – сказала жёстко. – И нет, переехала я не к нему. Но тебе я говорить ничего не буду. Хватит. С меня беременности хватило. Я не хочу с тобой даже разговаривать, Лар, после этого. – Извини, – с неохотой ответила она. – Я не хотела. Как-то вырвалось, а дальше пошло-поехало. Сама же знаешь, как это бывает. – Не хотела бы, ничего бы не вырвалось. Настроения, чтобы спорить, не было. Вчерашний звонок мамы выбил почву из-под ног. Я как раз записалась на консультацию в хорошую клинику – денег, оставленных Каримом, хватило бы и на президентскую. А тут мама… По голосу я сразу поняла, что она устала. И не здесь и сейчас, а в принципе. Но мама как всегда повторяла, что у неё всё в порядке. Только под конец призналась, что зимние сапоги развалились, а на работе сокращение, под которое она, вероятнее всего, попадёт. Положив трубку, я несколько минут думала, что делать, а потом записалась в простую поликлинику, отменила консультацию и положила почти всё, что оставил Карим, на карту мамы. Уж полторы недели подождать я смогу. Срок маленький, ничего страшного. Только Лариса оставила меня в покое, подошла Алия с двумя стаканчиками кофе. Я отложила конспект на подоконник. – Может, после пар ко мне? – предложила она, поставив один кофе рядом со мной. – Папы опять нет, мама к косметологу собиралась. По-моему, они опять поругались. Я промолчала. Ехать к подруге не хотелось, откровенно врать, глядя ей в глаза, с каждым днём было всё труднее. Хорошо, что Лариска не разболтала, что я не ночую в общаге. – Мне на работу сегодня. – Понятно. – Она уселась на подоконник и, открыв мой конспект, без интереса пролистала несколько страниц. Вздохнула и закрыла. *** – Прекрати так себя вести. – Я положила ладонь на живот. Не успела вернуться домой, накатила тошнота. Если так тяжело сейчас, что будет дальше? Но об этом я предпочла не думать. Заварила чай и с ногами устроилась на кухонном диване. Думала, посижу и пойду собираться, но проснулась от настырного звонка телефона. С ужасом поняла, что проспала. Разговор с менеджером не привёл ни к чему хорошему: меня попросили забрать трудовую. В последнее время косяков было слишком много, я и сама понимала. Только, как ни странно, увольнение не расстроило. Остаток вечера прошёл незаметно. Было восемь, я собралась идти в душ, но услышала, как проворачивается ключ в замке. Карим зашёл в квартиру мрачный, на меня не посмотрел. Бросил на тумбочку ключи от машины и шарф. – Повесь, – швырнул поверх пальто. – Я не служанка, – напомнила, не двинувшись с места. – Повесь, я сказал, – повторил он, посмотрев только мельком. Я сделала, как он хотел. Присмотрелась к нему: под глазами тени, морщинки в уголках стали заметнее, даже щёки как будто ввалились. Сердце сжалось неуместной тревогой и не пойми откуда взявшейся нежностью. Хотела спросить, что он здесь делает, почему не поехал домой, и не решилась. – Есть что-нибудь поесть? Жрать хочу, как волк. – Я… Я не знала, что ты приедешь. Сейчас… Сама не заметила, как оказалась на кухне. Холодильник был почти пустым. Карим остановился в дверях. – Ладно, не надо. Обойдусь. – Всё в порядке, я что-нибудь приготовлю. – Не надо. – Я приготовлю, – ответила упрямо, посмотрев на него. – Мне не трудно. Он не возразил. Ушёл, а я сама себя не понимала. И на кой мне это всё? Валил бы домой, там у него Мадина, полна коробочка, а я что?! Но ломтики кабачка уже сыпались на сковороду, за ними – фарш, помидор и специи. Постепенно кухню наполнял аромат еды, а я гадала, смогу ли удовлетворить человека, который привык к дорогим ресторанам? Лопаткой перевернула кабачок и присыпала всё сыром. Карим появился снова и без приглашения сел за стол. Смотрел на меня, а я опять чувствовала себя неуверенно – беспомощной и обязанной подчиняться ему. – Почти готово.