Генерал Орлов разговаривал по телефону, когда к нему в кабинет заглянул полковник Гуров. Лев хотел было выйти, чтобы не подслушивать чужие секреты, но Орлов усиленно замахал рукой, безмолвно приглашая его остаться. Закончив беседу, генерал обратился к нему: – А вот и он, опытный наш. На ловца и зверь, как говорится. Присаживайся, чего стоишь, как не родной. – Да вот думаю, не убраться ли мне подобру-поздорову, – усмехнулся Лев, – пока еще не поздно. А то что-то подсказывает мне, что здесь хотят дополнительную нагрузку на меня повесить. Того, что есть, наверное, мало. – Верно мыслишь. Дополнительная нагрузка как раз для тебя. Больше и подобрать некого. Так что хоть «убирайся», хоть нет, а от судьбы тебе уже не уйти. – А почему именно я все время крайний? – возмутился Гуров. – Что, у нас больше ни одного «опытного» нет? – Опытных у нас хватает, но здесь нужен не просто опытный, а самый опытный. А это как раз ты. Кто еще может похвастаться таким количеством расследований, связанных с разными «шишками»? – Вот оно что! Очередное «деликатное дельце»? Еще один государственный деятель проворовался, и надо на него доказательства собрать так, чтобы он даже не понял, что происходит? – Нет, здесь история немножко другая, – сказал Орлов. – Деятель действительно важный и, можно сказать, почти государственный, но с послужным списком у него все в порядке. Некто Валерий Зарубин, чиновник Министерства связи. Занимает один из довольно высоких постов в этой структуре, что, как известно, позволяет весьма успешно сочетать непыльную работу и хорошую зарплату. В общем, жил человек не тужил, все было у него для счастья. Полные карманы бабла, жена-красавица, сынок, продолжатель рода. – И что же могло привести этого счастливца к нам? – удивленно спросил Гуров. – Роковое стечение обстоятельств. Злодейку-судьбу не запугаешь высоким положением и не умаслишь взяткой. Она бьет не глядя. Сын Зарубина, Денис, попал в автомобильную аварию, и… – И разбился насмерть? А я теперь должен найти виноватого? – перебил Лев, которому показалось, что он понял, в чем именно состоит «деликатность» этого поручения. – А ты знаешь, как они вообще ездят, эти «сынки»? Беспредельничают так, что за километр объезжать нужно, чтобы на какое-нибудь приключение не нарваться. Потому что он тебя под аварию подведет, а ты еще виноватым окажешься. И я тебе сто против одного ставлю, что это сам он… – Погоди, Лева, не кипятись! – остановил расходившегося друга генерал. – Чего ты завелся? Я ведь недоговорил даже. Там история совсем другая. В аварии он не только не разбился, а, похоже, даже царапины не получил. Его в электричке убили. В автопоездках парень, видимо, резко разочаровался, решил продолжить путь на метро, и вот… такой неожиданный финал. – В электричке? А за ним что, кто-то следил? – Ответов в этом деле пока нет, Лева. Одни вопросы. Следили за ним или не следили, случайность это или заранее кем-то продуманное и организованное преступление, все это предстоит выяснить тебе. Практически известно лишь то, о чем я тебе сейчас сказал. Авария произошла где-то в половине десятого утра. Денис Зарубин оставил машину на трассе и поехал домой на метро. В толкотне его пырнули ножом. Это все. – Оставил на трассе? Хм, занятно. У него, наверное, их много, этих машин? Одну можно и выбросить? – Да нет, совсем уж выбрасывать он, по-видимому, не планировал, – усмехнулся Орлов. – Он вместе со своей девушкой ехал, она при машине осталась. А ему буквально минут через двадцать не было уже никакого дела не только до каких-то там машин, но и вообще ни до чего земного. – То есть его убили сразу же, как только он сел в электричку? – Почти. Если я правильно понял, когда наступила смерть, десяти еще не было. Более точно узнать подробности ты можешь вот по этому телефону, – добавил генерал, протягивая Гурову листок бумаги с записанным на нем номером. – Алексей Морозов, руководитель группы, выезжавшей на происшествие. – На аварию или на убийство? – уточнил Лев. – На убийство, разумеется. Зачем нам авария? Нас авария не интересует. Сейчас три часа, думаю, Морозов уже успел опросить свидетелей и очевидцев, если таковые там имелись, так что пообщаться с ним будет полезно. Может, и расскажет что-нибудь интересное, даст наводку. Со своей стороны могу добавить только, что относительно этого дела меня специально беспокоило уважаемое руководство, очень прозрачно намекнув, что расследование должно быть завершено в самые кратчайшие сроки. Успешно завершено, – подчеркнул Орлов. – Убийца, кто бы он ни был, должен быть найден, и, учитывая важность и срочность этого расследования, сам понимаешь, для его проведения трудно найти более подходящего человека, чем ты. – Ну да, конечно, – с досадой произнес Гуров. – На кого же еще повесить безнадежный «глухарь»? Да еще такой, по поводу которого «специально беспокоило уважаемое руководство». Ты вообще представляешь, что это такое – электричка в метро? Там каждую минуту тысячи человек входят и выходят, приезжают и уезжают. Пырнуть ножом – две секунды, это мог сделать любой из тех самых тысяч. Что, мне все население столицы пробивать на причастность? – Вот поэтому-то я и сказал, что здесь нужен не просто опытный человек, а самый опытный, – отечески улыбнулся Орлов. – Разумеется, население целиком пробивать не стоит. Да и нереально это, ты совершенно прав. Нужно отделить от этого населения определенную группу людей, причастность которых к преступлению представляется наиболее вероятной. И кому, как не тебе, нашему опытнейшему сыщику и проницательнейшему психологу, знать, как определить критерии для подобного отбора. – Вашими бы устами, Петр Николаевич, да мед пить, – саркастически усмехнулся Лев. – На словах оно, конечно, складно выходит. А вот ты попробуй найти такие критерии на деле. Пол-Москвы перелопатить… – Придется найти, Лева, – многозначительно произнес генерал. – У меня указания очень четкие. Все необходимые ресурсы тебе будут предоставлены, так что, если действительно другого выхода не останется, значит, и пол-Москвы перелопатить придется, но преступник должен быть найден. – Спасибо, это я уже понял. Вернувшись в свой кабинет, Лев набрал номер Алексея Морозова, который дал ему Орлов. Представившись и объяснив, что ему нужно, он поинтересовался, когда сможет встретиться с коллегой. – Если хотите, подъезжайте прямо сейчас, – с готовностью ответил Морозов. – Я на месте, как раз просматриваю это дело. – Вот и отлично. Значит, ты полностью в теме и сможешь мне все подробно и доходчиво объяснить. Останкинский район, если я правильно понял? – Да. Он на «Алексеевской» сел, а на «Рижской» уже труп вынесли. – Быстро управились, – заметил Гуров. – Это точно. Район, как говорится, наш, поэтому на происшествие мы с ребятами выезжали, но если есть кому это дело передать, я лично только рад. – Еще бы! Такой «глухарь» у тебя забирают. – Да, дельце бесперспективное. Но подъезжайте. Что знаю, всем поделюсь. Знаете, где мы находимся? – Разберусь. «Разобраться» Гурову удалось без особого труда. За долгие годы службы в милиции, а потом в полиции ему не раз приходилось сотрудничать с коллегами из Останкинского района, поэтому расположение местного отделения он знал хорошо. Меньше чем через час Лев уже сидел в небольшом кабинете, где, по всей видимости, размещалось несколько сотрудников. Но сейчас там находился только светловолосый, спортивного вида парень с приветливым и открытым выражением лица. – Он на двойной обгон полез, Денис этот, – рассказывал Алексей. – Там мужичок какой-то «Газель» обгонял, а ему, похоже, не терпелось, и он решил обоих, как говорится, сделать, и «газелиста» этого, и еще одного мужика на «Логане». – Но в итоге «сделал» себя самого? – усмехнулся Гуров. – Да уж, – улыбнулся в ответ Алексей. – Ресурсы ему позволяли, тачка там, прямо скажем, не слабая, наверняка с турбоусилителем. Но, похоже, для «Логана» он движок перенапрягать не захотел, решил, что и так справится. Но немного не рассчитал. – Тем не менее сама по себе авария, как я понял, была не смертельной? – Нет, нисколько. Денис этот выскочил целехонек и сразу набросился на мужика из «Логана». Хотя не прав в этой ситуации был, конечно же, он. – Неважно, – снова усмехнулся Лев. – Ведь сейчас прав тот, у кого тачка круче. – Это точно. Начали они выяснять отношения, потом влезла его девушка – он с подругой ехал. Похоже, именно это вмешательство и вывело парня из себя окончательно. Он бросил ей ключи и сказал, чтобы разбиралась сама, если такая умная. А я, мол, раз водить не умею, на метро буду ездить. – А почему не на такси? На метро как-то несолидно для такого важного человека. – Кто его знает? Такая вот блажь ему в голову ударила – именно на метро. Вот и покатался… – Как знать, может быть, даже первый раз в жизни, – заметил Гуров. – При таком папе вряд ли он часто ездил на общественном транспорте. – Очень может быть. Первый раз, и как «удачно». – Да, он же и последний. Так что там с трупом? Есть что-то характерное, необычное? А главное – свидетели? Кто-нибудь что-нибудь видел? – Увы, – сокрушенно вздохнул Морозов. – В плане свидетелей – полный ноль. Сами понимаете – начало дня, люди торопятся на работу, никому ни до чего дела нет, все заняты своим. По-видимому, его пырнули перед самой остановкой, когда те, кто собирался выходить, уже теснились у дверей. Народ сразу попер наружу, не замечая, кто там стоит, а кто падает. То, что один из выходящих упал, заметили пассажиры, оставшиеся в вагоне, те, кому не нужно было выходить. И таких, кстати, было не так уж много. Вокзал, сами понимаете. – Значит, убили его на «Рижской»? Точнее, за несколько секунд перед остановкой? – Скорее всего. Крови практически не было, и сначала подумали, что человеку просто стало плохо. Но пульс не прощупывался, и сердобольные граждане, семейная пара, вынесли его из вагона и позвонили в «Скорую». – Надо же, какая самоотверженность, – удивился Гуров. – А я думал, сердобольные у нас давно уже вымерли. Как мамонты. – Нет, некоторые еще остались. Очень отдельные, – улыбнулся Алексей. – Я потом брал у них показания, они сказали, что у них сын приблизительно такого же возраста. Вспомнили его, стало жалко. Подумали, что и он может в такой же ситуации оказаться. И ему кто-то так же может помочь. – Да, от такой ситуации, похоже, никто не застрахован. А по поводу самого убийства они ничего не сказали, эти сердобольные? – Нет. Они видели только, как он падал. Да и все остальные, кто был в вагоне, скорее всего, тоже. Кто же будет на виду у всех совершать убийство? Наверняка пырнули в тесноте, в самой гуще той толпы, что к выходу готовилась. Кто-то, кто стоял рядом, вплотную к этому Денису. Если предположить, что удар был произведен в момент торможения электрички, все могло выглядеть вполне естественно, и этого короткого движения не заметили бы даже те, кто стоял рядом. Что уж говорить о тех, кто сидел в вагоне и выходить не собирался. – Ты сказал, что там почти не было крови, – напомнил Гуров. – Как-то не очень характерно для удара ножом. Это куда же он так удачно ударил? В череп, что ли? – Нет, удар нанесли в спину, только… кто вам сказал, что это был нож? – с некоторым недоумением взглянул на него Алексей. – А что, не так? – в свою очередь, удивился Гуров, вспомнив разговор с Орловым. – Похоже, что нет. Орудие колющее, но на нож не похоже. Гораздо тоньше. Возможно, какая-то очень специальная заточка, а может, даже просто обыкновенное шило. – Шило? Хм, интересно, – задумчиво проговорил Лев. – Да, шило очень может быть, – подтвердил Алексей. – Во всем деле это, пожалуй, единственное, что можно назвать необычным. Что-то, что хотя бы предположительно может сыграть роль зацепки. Потому что больше здесь зацепиться абсолютно не за что. Я уже думал, может быть, дать объявление с телефоном, вдруг объявятся какие-нибудь очевидцы? Вагон-то уехал, из пассажиров у нас только эта семейная пара. – Можно попробовать, – немного подумав, согласился Гуров. – Только в объявлении не нужно упоминать про убийство. Лучше написать, что несчастный случай. Ведь изначально все так и подумали. Так нужно и писать. – Чтобы не испугались? – усмехнулся Алексей. – Да, чтоб очевидцам не расхотелось быть очевидцами. Что там с остальными? Девушку его допрашивали? – Пока нет. Я звонил ей, хотел договориться о встрече, но, когда сказал, по какому поводу, у нее, кажется, началась истерика. Так что к разговорам она пока не готова. – Понятно. Про родителей, наверное, и спрашивать не стоит. – Да, им я даже звонить не пытался. Зарубину послал официальное уведомление. Факсом.