– Да уж. Изначально даже и предположить было трудно, что этот странный случай с шилом в такую глобальную историю выльется. Вот вам работки теперь подвалило! – Ничего, мы привычные. Ты, главное, свою работу делать успевай, обо мне не волнуйся. Завтра утром жду материалы по первым двум случаям и отчет об опросе пассажиров. – Слушаюсь, товарищ полковник! – шутливо отрапортовал Алексей. Глава 5 Закончив разговор с молодым коллегой, Гуров вновь погрузился в раздумья. Новость, которую сообщил Алексей, окончательно убеждала в том, что убийство сына высокопоставленного чиновника никак не связано с его высоким положением в обществе и не является результатом подковерных манипуляций. Было совершенно очевидно, что все произошло спонтанно и Денис Зарубин – лишь очередная жертва психически неуравновешенного субъекта с некими весьма своеобразными «тараканами» в голове. «Алексей сказал, что все обстоятельства преступлений совпадают, – думал он. – То есть, по-видимому, и первые два случая произошли перед остановкой на «Рижской». А материалы оказались у дежурных на станции «Проспект Мира» приблизительно по той же причине, что и в последнем случае. Шокированные происшедшим пассажиры просто не успели сориентироваться, и, прежде чем поняли, что произошло, поезд уже тронулся. Это Зарубину повезло, что рядом оказалась неравнодушная семейная пара, решившая поухаживать за «сердечником». А если бы все происходило по обычной схеме, то и его труп наверняка приняли бы дежурные. Ну да ладно. Зато теперь точно известно, что из тех, с кем более-менее регулярно контактировал Зарубин, к преступлению никто не причастен. Независимо от того, серия это или нет. В конце концов это, пожалуй, в любом случае пришлось бы проверять. Парень-то у нас важный, здесь каждый нюанс имеет значение». Несмотря на то что версия с маньяком подтвердилась, Лев был согласен с мнением Орлова, что тупо просеивать всех и каждого, кто ездит в электричках, – путь бесперспективный. Даже принимая во внимание, что здесь ему готовы были помочь коллеги из смежных ведомств, такое просеивание заняло бы огромное количество времени. «Нет, надо идти другим путем, – продолжал он размышлять. – Учитывая его «геометрические» ускорения, он здесь кучу народа порешит, пока мы просеиваниями заниматься будем. Нужно искать характерные признаки, которые позволили бы выделить среди всех именно его, нашего ловкого парня. И кое-что в этом плане уже имеется. Во-первых, всегда один и тот же маршрут. Во-вторых, одна и та же остановка, где он совершает убийство. Вполне логично предположить, что этим маршрутом он ежедневно ездит по каким-то своим делам, например, на работу, и, отправив на небеса очередную жертву, благополучно растворяется в толпе таких озабоченных предстоящим трудовым днем граждан. И какой же вывод? В общем-то, очень простой. Нужно прокатиться по этому маршруту от начальной точки до станции «Рижская» и посмотреть, какие там поблизости имеются предприятия и организации. Главная организация – это, конечно, вокзал, но, как знать, может, и кроме него окажется что-нибудь интересное…» Когда Гуров собирался уходить с работы, минутная стрелка показывала четверть девятого. «Опять Маша будет ругаться, – запирая кабинет, подумал Лев. – И что это за работа такая? Никак не уложишься с ней в нормированный день. Возвращаешься, считай, ночью, а завтра еще придется вставать часа в четыре, чтобы вовремя к начальной точке успеть». Но мысли о маньяке даже в машине не отпускали его, пока он ехал домой. «Относительно Дениса Зарубина все в один голос твердили про дурной характер. Этот Антон, если верить тетеньке с кухни, плохо контролировал себя, находясь подшофе. Правда, если сегодня утром он ехал на работу, то не думаю, что перед этим «принял на грудь». Хотя, с другой стороны, смотря какая работа. Парень из подобной среды вряд ли трудился в топ-менеджменте нефтяной компании. А на простых должностях можно вполне успешно работать и с бодуна». Кроме поведенческих особенностей, преступника могла чем-то провоцировать и внешность жертвы, но, восстанавливая в памяти лица Дениса и Антона, Гуров особого сходства в них не находил. Лощеный «мажор» с чистой, идеально выбритой кожей не имел ничего общего с неопрятным маргиналом, на лице которого трехдневную щетину художественно дополняли многочисленные прыщи. Разве что возраст двух мужчин был приблизительно одинаковым, но это, пожалуй, единственное их сходство. «Как знать, может быть, побудительные причины к действию вообще не зависели от внешних факторов, – додумывал он мысли, паркуясь во дворе своего дома. – Может, вспышку сиюминутной агрессии порождали нахлынувшие воспоминания, и, стремясь поскорее выплеснуть лишний адреналин, он просто тыкал шилом в того, кто ближе стоял? В принципе подобный вариант тоже возможен. Надо будет завтра повнимательнее следить за поведением пассажиров. А вдруг злодейка-судьба окажется благосклонна ко мне и удастся поймать нашего друга за руку». Эта мысль тут же повлекла за собой другую, не менее полезную – что в запланированное на завтра путешествие не мешало бы взять с собой револьвер. Поднявшись в квартиру, Лев именно оружием и занялся в первую очередь. Рассеянно отвечая на справедливые упреки жены по поводу позднего возвращения, он раскрыл шкаф, чтобы подобрать подходящий костюм, который позволил бы скрыть наличие «арсеналов». Погода стояла довольно жаркая, и ему совершенно не хотелось несколько часов париться в классическом пиджаке, но, отревизовав гардероб, он понял, что альтернативных вариантов просто нет. Рубашка навыпуск, которая отчасти могла бы решить проблему, при ближайшем рассмотрении оказалась довольно ненадежным укрытием. Малейшее дуновение ветра в спину вполне рельефно обрисовало бы спрятанное за поясом оружие, и если в вагоне метро рубашка бы еще сошла, то на улице скрытый под ней пистолет мог вызвать нездоровый ажиотаж и даже панику. Ведь не будешь показывать каждому прохожему удостоверение и объяснять, кто ты такой. «Все-таки придется прятать под пиджак, – в досаде подумал Гуров, закрывая шкаф. – Ладно, будем надеяться, что хоть не напрасно. Сама справедливость требует, чтобы этот добровольный мученический подвиг был вознагражден по заслугам и провидение послало мне в руки этого гада». Однако следующее утро показало, что у провидения в этот день нашлись более важные дела. В пятом часу утра Лев вызвал такси, чтобы ехать в Медведково, где находилась конечная станция интересующей его ветки метро. Поскольку возвращаться туда он не планировал, то свою машину решил не брать. Стоя на перроне в ожидании электрички, Лев вдруг осознал, что в решении его задачи имеется еще одно препятствие, на котором он как-то не акцентировал внимание во вчерашних размышлениях. Проблема заключалась в том, что вагонов в электропоезде было достаточно много, а он – один. Убийца навряд ли всегда ездил в одном и том же вагоне, а даже если и так, в каком – неизвестно. Поэтому, чтобы хоть как-то контролировать ситуацию, придется путешествовать по всей длине поезда, а это создавало дополнительные неудобства. Тем не менее отступать было поздно, и, когда подошла электричка, Гуров решительно поднялся в первый вагон. Оказалось, что здесь полковник был единственным пассажиром. Не видя смысла задерживаться, он начал свой «обход». Переходя из вагона в вагон, Лев исподволь вглядывался в находящихся там людей, не особенно внятно представляя себе, что именно хочет в них разглядеть. Да и нечего было разглядывать. Унылые, полусонные лица немногочисленных утренних пассажиров никак не склоняли к мысли, что кто-то из них сейчас задумывает очередное коварное убийство. «А эти прогулочки, между прочим, чреваты, – мысленно предостерегал сам себя Гуров, минуя очередной тамбур. – Раз-другой народ еще стерпит, а потом начнут обращать внимание. Ведь не все будут выходить на следующей станции. Наверняка здесь есть такие, которые едут до Кольцевой. Мое постоянное мелькание перед глазами может привлечь нездоровый интерес. Как бы мне замаскироваться? Милостыню, что ли, попросить? Или в следующий раз явиться сюда с баяном? Какой репертуар нынче популярен в народе?» Однако, несмотря на саркастический оттенок этих размышлений, вопрос был достаточно актуальным. Если придется выслеживать убийцу, одному человеку с этой задачей не справиться, и чем дольше продолжалось его путешествие, тем яснее Лев понимал, что «нарваться» на убийцу с первого раза – дело практически нереальное. Только фантастическое везение могло бы обеспечить подобное чудо. Но процесс был начат, и полковник терпеливо и методично доводил его до логического завершения. Он неторопливо перемещался из вагона в вагон, следя, как постепенно наполняется поезд, и продолжая пытливо вглядываться в лица прибывающих пассажиров. Лица эти по-прежнему не вызывали у него каких бы то ни было неожиданных эмоций. Безразличные и угрюмые мужчины и женщины, казалось, все до единого пораженные вирусом хронической усталости, были сосредоточены на каких-то своих сокровенных думах и абсолютно не интересовались тем, что происходило вокруг. Несколько раз обойдя весь поезд, Гуров уже начал узнавать некоторых из пассажиров, а они, кажется, и не замечали его, в очередной раз скользнув невидящим взором, как по неодушевленному предмету, а то и вовсе по пустому месту. «Похоже, напрасно я опасался, – слегка усмехаясь, отметил про себя Лев. – Видимо, я здесь – единственный, кого интересует, что происходит вокруг. При таких внутренних установках неудивительно, что этот ублюдок преспокойненько тыкал шилом в кого попало на глазах у нескольких десятков «неподкупных свидетелей». Что это за глаза, если они даже не видят, что творится у них перед самым носом? Вон та тетка, она ведь с конечной станции едет. Я ее физиономию уже наизусть выучил, а она все так же бессмысленно пялится, когда я прохожу, будто в первый раз меня видит». Упитанная женщина, сидевшая в одном из средних вагонов, будто специально для того, чтобы подтвердить предположение Гурова, подняла на него мутный, бессмысленный взгляд и тут же вновь опустила его, уставившись в пространство. Большинство пассажиров путешествовало с таким же выражением, по-видимому, используя время в пути на то, чтобы в полудреме и отрешенности досмотреть ночные грезы. И это заставило полковника в очередной раз подумать о том, что вся обстановка в вагонах как будто специально складывалась так, чтобы облегчить задачу убийце. Но на сей раз этот «режим благоприятствования» ничему не послужил. Выйдя на «Рижской» и быстрым шагом пробежавшись вдоль поезда, Лев ни в одном из вагонов не заметил ажиотажа или хотя бы беспокойства, которые бы свидетельствовали о чрезвычайном происшествии. Никто не падал прямо перед входной дверью, никого не выносили на перрон сердобольные граждане. Постояв положенное время на остановке, электричка поехала дальше, а Гуров поднялся на эскалаторе и вышел на улицу, чтобы обследовать прилегающую территорию и установить, какие организации располагаются в непосредственной близости к станции метро. Он сразу двинулся к Рижскому вокзалу, по пути примечая другие возможные места, где мог бы работать предполагаемый убийца. Возможных мест оказалось не так уж много. Лев отметил несколько магазинов, пару офисов каких-то загадочных компаний, один ресторан и несколько кафе. Кроме этой мелочовки, на близлежащей территории имелись и две сравнительно крупные организации. Это непосредственно сам Рижский вокзал, а также многоэтажное здание гостиницы «Феерия», расположенное неподалеку. «Если он работает на вокзале, навести справки будет несложно, – размышлял Гуров, направляясь к старинному зданию. – «Гражданский» персонал там работает под чутким присмотром дежурных, так что всех, от начальника до уборщицы, наверняка знают в лицо и могут дать вполне внятную характеристику. С остальными организациями будет, пожалуй, посложнее. Если просто прийти туда и начать задавать пытливые вопросы, работники этого «юмора» не поймут, а если объяснить, кто я такой и зачем мне все это надо, запросто можно спугнуть преступника, ведь пока неизвестно, где именно он работает, и если…» Логические размышления Гурова на самом интересном месте прервал телефонный звонок, и через пару секунд у него трещали перепонки от громогласных воплей генерала: – Лева!! Ты что это со мной делаешь, черт бы тебя побрал?! Кто у нас в конце концов расследует это дело?! Я или ты?! Почему я должен все узнавать от посторонних людей?! Да еще от… – Минуточку, Петр, – прервал Лев этот поток эмоций. – Ты не мог бы успокоиться и толком объяснить, что случилось? Если ты имеешь в виду еще одно убийство, то это стопроцентная «липа», можешь даже не сомневаться. Я сам сегодня… – Да какое там еще одно убийство! – не унимался Орлов. – Там, оказывается, целый миллион их, этих убийств. А я тут сижу, как дурак, в полном информационном вакууме и, когда мне звонят с конкретным вопросом, даже толком ответить ничего не могу. Так не поступают, Лева. Я в конце концов твой непосредственный начальник и, кажется, имею право оперативно получать информацию. – Так я и передаю ее тебе, – ответил Гуров, не понимая, в чем провинился. – Вполне оперативно. Вчера, когда произошло еще одно убийство, я сразу же тебе сообщил. И больше убийств не было, в этом можешь даже не сомневаться. Я сам сегодня… – Как это не было?! – снова взвился Орлов. – А в начале лета? Точно такие же случаи в мае и в июле. О них ты мне что-нибудь сообщал? А? Чего молчишь? – О них не сообщал, – угрюмо пробубнил Лев, поняв, о чем идет речь и что вызвало недовольство генерала. – Не успел просто. Но зато я сегодня с утра весь его маршрут проехал и сейчас на «Рижской» обстановку изучаю. Что, по-твоему, важнее, расследованием заниматься или докладами? – По-моему, все важно, – не сдавался Орлов. – И расследование нужно проводить, но и о докладах не забывать. Думаешь, приятно мне тут было дурака разыгрывать? Да еще перед «смежниками». – То есть? – не понял Гуров. – А то и есть. Сейчас Абрамов звонил, сказал, что его дочь приехала, да заодно и ввернул мне, что, мол, серия-то у вас аж с мая тянется, а вы, мол, все ворон считаете, никак одного-единственного дурачка шизоидного поймать не можете. А я – ни сном ни духом. Какая такая серия, с какого такого мая? Так, Лева, не поступают. Ты должен был мне сообщить. Я связывался с Морозовым, оказалось, что вы это все еще вчера выяснили. А меня ввести в курс дела ты, выходит, нужным не посчитал, – обиженным тоном добавил Орлов. – Что значит, не посчитал нужным, Петя? Ты тоже… ты палку-то не перегибай, – примирительно проговорил Лев. – Ты и сам с раскрытием торопил, да и я понимаю, что, чем раньше мы этого ублюдка обезвредим, тем для всех лучше будет. Я стараюсь в интересах дела действовать. Сегодня встал в четыре утра, специально для того, чтобы весь этот маршрут электрички от конечной станции проехать. Думал, посмотрю, что здесь в пути происходит, что там около вокзала и в окрестностях находится. Надеялся, что удастся какую-то полезную информацию добыть, а тогда уж вместе с тобой покумекаем, как ее лучше использовать. А если бы я только на доклады ориентировался, день, считай, впустую прошел бы. Он ведь здесь, на «Рижской» около десяти часов выходит. А где заходит, нам пока неизвестно, поэтому отслеживать нужно было с конечной станции. Так что после планерки начинать эту историю уже смысла не было бы. Тогда я сюда часам к трем только приехал бы. – Весь маршрут проехал, говоришь? – Голос генерала звучал уже намного спокойнее. – Ну ладно. Ладно, я тоже буду считать, что проехали. Но на будущее все-таки сделай вывод. Мне тоже, знаешь ли… неприятно было. Сейчас-то ты где? – У Рижского вокзала. Исследую обстановку, смотрю, какие здесь есть организации. – И какие же? – Об этом при встрече. Я, пожалуй, уже закончил, так что сейчас в любом случае собираюсь в Управление. Вот приеду, тогда и поговорим. И о двух первых убийствах, и о дальнейших планах. Без подготовки соваться в эти фирмы смысла нет, наводить справки нужно очень осторожно. Если в какой-то из них наш приятель работает, запросто спугнуть можем. Тут необходима некая специальная стратегия. В общем, подумать надо, обсудить. Да и с Морозовым тоже побеседовать. Он мне обещал к сегодняшнему утру дополнительную информацию предоставить. – Понятно. Значит, ждать тебя в Управлении? – Да, жди. Всего лишь на чуть-чуть меня опередил этот твой Абрамов. Если бы он на полчасика попозже позвонил, ты бы уже целиком и полностью был в курсе дела. – Однако же я не был, – угрюмо пробурчал Орлов. – Что ж, значит, сегодня не твой день. Бывает. – Хорошо тебе говорить. Ладно, не будем тратить время. Выезжай, жду тебя с докладом. Закончив разговор с Орловым, Гуров еще раз окинул взглядом солидное здание гостиничного комплекса, перед которым сейчас стоял, и, заметив отъезжавшую от него пустую машину с шашечками, махнул рукой, чтобы она притормозила. С комфортом доехав на желтом «Форде» до Управления, Лев сразу направился к кабинету генерала. – Ага, вот он, предатель! – сделав страшное лицо, воскликнул Орлов. – Проходи, проходи. Узнай на опыте, какова она, моя страшная месть. – Бить будешь? – Да запросто. Слышал бы ты, каким тоном этот Абрамов со мной разговаривал. Гад! Главное, не давит так, не акцентирует. Все как бы невзначай, между делом. Что, дескать, проблемка у вас? Не справляетесь? Ты, мол, обращайся, в случае чего, мои подсобят. Все-таки семейные интересы затронуты, да вас, дураков, выручать надо. – Прямо так и сказал, «дураков»? – Прямо так не сказал, но подтекст там был совершенно недвусмысленный. Не справляется наша контора, Лева, со своими прямыми обязанностями. Только на уэсбэшников надеяться и остается. – То есть это я должен так понимать, что теперь мы к ним ни под каким видом обращаться не станем? – проницательно взглянул на генерала Гуров. – Честь мундира затронута? – А ты как думал? После всего, что он мне там напел, я к ним вообще близко не подойду. Тем более за помощью. Гад! – Ну и обойдемся, – спокойно проговорил Лев. – Чего ты так расстроился? Можно подумать, мы и правда шагу без уэсбэшников шагнуть не можем. Ты вспомни, когда в последний раз мы обращались к ним за этой самой «помощью». Припоминаешь? Вот и я нет. Что это за панацея такая, без которой обойтись невозможно? Мы к ним сто лет касательства не имели, еще столько же благополучно иметь не будем. О чем тут переживать вообще? – Да я не о помощи переживаю, – досадливо поморщился Орлов. – Больно уж тон у него был… даже не знаю, как сказать. Высокомерный такой, пренебрежительный. Типа, он – господин всевластный, волшебник Изумрудного города, а я – что-то вроде холопа у него при дворе. Как хочешь, а это неприятно. Я и сам, между прочим…