Технические помещения располагались на цокольном этаже. В связи с жарким временем года, даже несмотря на наличие кондиционеров, он то тут, то там замечал раскрытые форточки, что давало дополнительную надежду на удачное подслушивание. Удалившись на приличное расстояние от парадного входа, Гуров шагал вдоль противоположной части здания, когда услышал довольно громкие женские голоса, ведущие оживленную беседу. – А мне плевать, кто там у них стоит, – решительно высказывалась женщина с голосом, очень похожим на голос Ирины. – Что мне, по воздуху, что ли, летать? – Но и греметь своим пылесосом на всю гостиницу необязательно, – отвечал ей другой, более спокойный голос. – А это уж как получится. Если хотят, чтобы мы тут все бесшумно передвигались, пускай и пылесосы такие покупают. А то всучили мне этот трактор, а потом непонятные претензии предъявляют. Мне что, на руках его, что ли, носить? – На руках носить не нужно, а катать можно и поаккуратнее. А то всех клиентов распугаешь. – Нужны они мне больно, эти клиенты, – пробурчала себе под нос Ирина, после чего разговор надолго смолк. Судя по звукам, доносившимся снизу, из открытой форточки цокольного этажа, Гуров стоял сейчас возле прачечной, где шла активная работа по приведению подушек и простыней в идеальный «пятизвездочный» вид. Занятые работой, женщины не отвлекались на разговоры, и очередной всплеск общительности произошел лишь тогда, когда в прачечной появился гость. – Ну, спасибо тебе, Иришка, в самую тютельку пришелся твой совет, – донесся из глубин помещения мужской голос. – И точно, шилом нужно было колоть. Правда, поискать пришлось этот редкий инструмент, но уж и отверстие получилось – просто как по заказу. В самую тютельку проводок вошел. И не подумаешь, что изнутри идет, будто сам по себе из стены вырос. Посмотреть – любо-дорого. Теперь уже мне точно благодарность от начальства полагается. А то сама знаешь, как они ко всякой мелочи придираются. Требуют, чтобы все идеально было. – Еще бы! У них же суперотель здесь. Мировой уровень, – иронически проворчала Ирина. – Где шило-то нашел? – А не поверишь. У поваров! – довольным голосом сообщил мужчина. – К ним-то тебя как занесло? – А вот так. Уж у всех спрашивал, кажется, всю гостиницу обошел. Нету, и все тут. Не нужно оно, оказывается, никому в работе. Ну, куда деваться, дай, думаю, еще к этим зайду. У них там разного добра полно, может, и шило где завалялось. – И нашли? – Ну да. Рамиль этот, татарин, знаешь его? – Это который с усами? – Он самый. Вот он и нашел. Правда, оно не совсем как шило, скорее на шпагу или на спицу похоже. Длинная такая острая железка, типа, проволоки заточенной. Тоненькая, но прочная, захочешь, не перегнешь. Вот этой-то штукой и проделал я отверстие. По твоему, выходит, совету. – Рада, что смогла помочь. Поговорив еще немного, гость ушел, сказав, что не хочет «мешать трудиться», и в прачечной снова надолго воцарилось молчание. Последний диалог, происходивший в спокойном тоне и далекий от проявлений агрессии, совсем не вязался с образом зацикленного на мести маньяка-убийцы. Здесь Ирина производила впечатление вполне нормальной, хотя и не обладающей утонченными манерами особы, и Гурову, при всем его многолетнем опыте и развитом воображении, было очень трудно представить, как эта женщина мимоходом вонзает шило в спину одного из пассажиров, едущих вместе с ней в электричке. «Сам черт здесь не разберется, – с досадой думал он, стоя на солнцепеке под окнами прачечной. – Пять минут назад практически уверен был, что это она, а сейчас… Может, это просто совпадение, а я сам накручиваю, чего нет, зациклившись на этом шиле? Ведь не может человек быть нормальным и ненормальным одновременно. Да и вообще, что такого ненормального в этой бабе? Ну, грубовата, не умеет себя вести. Так разве она одна такая? Таких «ненормальных» – пол-Москвы. Если каждого в убийстве подозревать, так это… это никаких ресурсов не хватит, проверять их всех на причастность». Но шестое чувство било тревогу, и Лев понимал, что если не отработает от и до версию с этой Ириной, то не сможет спокойно спать. Слишком уже много оказывалось их здесь, этих «нечаянных совпадений». «Во сколько, интересно, она заканчивает работу? Часов в пять или в шесть? Хотя, если приходит к десяти, возможно, и позже. Придется ждать. Черт, жалко, что не знаю фамилию, можно было бы без проблем пробить адрес и «встретить» уже возле дома. Живет она, если не ошибаюсь, в Свиблово? Ездит, бедненькая, аж прямо каждый день. Правильно, каких тут нервов хватит? Интересный, кстати, район. И первая жертва там жила, и подружка Дениса, то есть третьей жертвы. Если окажется, что еще и убийца оттуда… хм, будет забавно». Так, скрашивая размышлениями томительное время ожидания, Гуров коротал час за часом. Бездействие угнетало, но он не хотел отвлекаться на другие дела из опасений, что Ирина уйдет с работы раньше, и он может упустить ее. Впрочем, время проходило не совсем без пользы. Несколько раз обойдя вокруг гостиницы и в деталях изучив все архитектурные особенности здания, Лев обнаружил, что, кроме центрального, там имеется еще «потайной вход». Неприметная дверца явно предназначалась для технического персонала, которому не подобало «путаться под ногами» в просторном холле, куда вел главный вход. Здесь Лев и решил поджидать Ирину. Территория вокруг гостиницы изобиловала самыми разнообразными зелеными насаждениями и содержалась в отменном порядке. Специализированная фирма, о которой упоминала миловидная девушка на ресепшен, отлично делала свою работу. Лев без труда нашел для себя укромный уголок в тени художественно остриженных деревьев, откуда мог наблюдать за «черным ходом», сам оставаясь незамеченным. Там он просидел до семи вечера. И лишь в восьмом часу появилась Ирина. Нахмурив брови и глядя прямо перед собой, она устремилась вперед, не обращая ни малейшего внимания на то, что происходит вокруг. Выждав несколько минут, Гуров покинул свое убежище и отправился следом. Глава 7 Проходя через холл со своим пылесосом, Ирина могла видеть его только мельком, поэтому Лев не опасался, что она хорошо запомнила его внешность. Но, продвигаясь следом за ней к подземке, все же старался держать дистанцию и по возможности не попадаться на глаза. Поскольку все убийства происходили по утрам, он был уверен, что сейчас Ирина не будет предпринимать никаких решительных действий, и спокойно следил за ней, терпеливо ожидая момента, когда она «приведет» его к своему дому. Выйдя на станции «Свиблово», Ирина прошла около квартала пешком и скрылась за ветхой дверью неприглядного двухэтажного дома. «Очередной «коммунальный рай», – мысленно констатировал Гуров. – Старый жилой фонд в этом расследовании просто доминирует». Из-за угла соседнего дома он продолжал следить за происходящим и вскоре заметил, что в одном из окон второго этажа загорелся свет. На исходе лета дни становились все короче, и на улице уже сгущались сумерки. «Отлично! – обрадовался Лев. – Теперь и комнатка нам тоже известна. Остался пустяк – побывать здесь в отсутствие хозяйки и под благовидным предлогом расспросить о ее житье-бытье». Выяснив все, что ему было нужно, он направился обратно к станции метро, торопясь вернуться к своей машине, которая терпеливо дожидалась его неподалеку от гостиницы «Феерия». План действий на завтра у него был практически готов. Утром, часов с восьми, необходимо будет дежурить возле дома Ирины, чтобы, дождавшись ее выхода, «проводить» на работу. На горьком опыте Гуров уже убедился, что в своих действиях преступник не придерживается четкого «расписания», его агрессия проявляется спонтанно. Ирина пока была только подозреваемой, тем не менее он не собирался пускать ситуацию на самотек. В подобных случаях даже малейшее подозрение было достаточным поводом для «сопровождения». Ведь на кону стояла человеческая жизнь. Убедившись, что Ирина прибыла в гостиницу и у нее начался очередной рабочий день, Гуров собирался вернуться на исходную точку и провести «разведку боем» в коммуналке, где она проживала. Перебирая в уме возможные варианты для своего «прикрытия», он остановился на образе работника из собеса. Ему казалось, что именно этот образ должен вызвать наибольшее доверие у людей, проживающих за чертой бедности или близко к ней. Дальнейшие действия зависели от того, что даст разговор в коммуналке. Если рассказы соседей прямо или косвенно подтвердят версию о том, что пассажиров в электричках убивает именно Ирина, нужно будет продумать план задержания. Если же окажется, что подозрения насчет нее не имеют под собой веских оснований, придется поискать другие варианты… На следующее утро Лев снова встал ни свет ни заря, наскоро перекусив, вышел из дома и, сев в машину, двинулся по направлению к знакомой коммуналке. Припарковавшись неподалеку от дома Ирины, он приготовился терпеливо ждать, но на сей раз скучать ему пришлось недолго. В половине девятого он заметил, как Ирина вышла из подъезда и направилась к станции метро. Быстро закрыв машину, Гуров последовал за ней. Когда подошла электричка, Лев вместе с Ириной вошел в вагон, стараясь держать дистанцию и не попадаться ей на глаза. Устроившись на сиденье через два ряда от нее, он рассеянно скользил взглядом по пассажирам или смотрел в окно, исподволь следя за ее действиями. Впрочем, никаких особенных действий Ирина не производила. В продолжение всего пути спокойно сидела на месте и поднялась лишь тогда, когда электричка уже подъезжала к «Рижской». Гуров усилил внимание и двинулся следом за ней к выходу. Стоя в толпе пассажиров, сгруппировавшихся у средней двери, он почти дышал Ирине в затылок и не сводил глаз с ее правой руки, которая пока была спокойно опущена вдоль туловища. Поезд начал тормозить, перед остановкой его довольно ощутимо качнуло, и в следующую секунду толпа, стоявшая возле двери, вывалилась наружу. Ирина вышла в числе прочих и торопливо зашагала к эскалатору. Ни до, ни после, ни во время остановки она не произвела ни малейших движений, которые могли бы вызвать те или иные нехорошие подозрения. «Черт, а если не она? – снова засомневался Лев, неотрывно следуя за женщиной. – Если в то время, когда я ее здесь «пасу», настоящий убийца проткнул шилом еще одного молодого парня? Что тогда? Тогда грош вам цена, полковник Гуров! Тогда сдавайте удостоверение и идите в сторожа». Стараясь не зацикливаться на негативе, он «проводил» Ирину до гостиницы и убедился, что она вошла в знакомую неприметную дверцу. Теперь можно было приступать ко второй части плана и навестить жильцов коммуналки. Вскоре Лев уже поднимался на второй этаж ветхого двухэтажного дома в Свиблово. Двери в коридорах были не заперты. Жильцы явно не имели несметных богатств, которые им необходимо было бы прятать за семью замками. В общей кухне на втором этаже копошилась какая-то женщина, но он не обратил на нее особого внимания. Пройдя в глубь коридора и посчитав двери, остановился перед той, за которой, по его предположениям, должна была проживать Ирина, и вежливо постучал. Ответом ему была лишь безмолвная тишина. – Вы к Иришке? – донесся доброжелательный старческий голос из кухни. – А ее нет сейчас. На работе. Все у нас по работам разошлись, одна я здесь осталась. Сторож. А вы проходите на кухню, здесь и поговорим. Женщина, обратившаяся к Гурову, чем-то напоминала Серафиму Ивановну, бабушку одного из убитых. Правда, в ее облике не было той ангельской светлости, которой отличалась седовласая старушка из предыдущей коммуналки, но улыбка и приветливое выражение лица делали ее внешность весьма приятной. – Да, я к Ирине, – ответил Гуров. – Ирина… Ирина… – Он открыл папку, которую, как работник собеса, предусмотрительно захватил с собой, и стал сосредоточенно перебирать бумаги, делая вид, что ищет какой-то документ. – Вот досада, забыл фамилию… – Семенова, – подсказала женщина. – Семенова Ирина Владимировна. А вы не из ЖКУ случайно? – Нет. Я из собеса. Хотел выяснить насчет дотаций. У нас тут с данными возникла небольшая путаница, вот приходится ходить, разбираться. Да, действительно… – Лев сделал вид, что нашел наконец необходимую бумажку. – Семенова Ирина Владимировна. Все правильно. У нее ведь сын, если я не ошибаюсь. – Сын? – с некоторым недоумением переспросила женщина. – Ну да, был и сын. Только… убили ведь его. Андрюшку-то. Да, убили. Год уж почти прошел. Вот так. – То есть как убили? – растерялся Лев. – А вот так вот. Был человек – и нету. С дружками, видать, повздорил. Иришка подробностей-то не рассказывала, намеками только говорила, вроде денег он там кому-то был должен. Видать, много. Вернуть-то сразу не мог, известно, какие у них доходы. Да он и не работал почти, Андрей-то. Иринка, она баба правильная, с утра до ночи всю жизнь вкалывала. Да и сейчас продолжает. А что? Есть-пить надо. Капиталов больших мамка с папкой не оставили, так что приходится самой крутиться. Вот она и крутится. А Андрюшка у нее не такой был. Непутевый. На какую работу ни устроится, все ему не так. Правильно, на работе ведь работать надо, а ему бы все только лясы точить. Посмотрит-посмотрит, да и уволится. Штук пять он этих работ сменил, если не больше. Все искал, где за просто так деньги платить будут. Да, видать, за просто так платить-то мало охотников. – А вы… извините, не знаю имени-отчества… – Тетя Клава я, – представилась женщина. – Клавдия Петровна, если по правильному-то. Да меня все тетей Клавой зовут, по отчеству никто не называет. Я уж привыкла, – снова обезоруживающе улыбнулась она. – Клавдия Петровна, а вы Ирину давно знаете? – Иришку-то? Да с малых лет. Они когда с родителями сюда переехали, она еще в школу ходила. Тоже работяги были, с утра до вечера вкалывали. Меня всегда просили присмотреть за ней, за Иришкой-то. Суп там разогреть или еще чего. Попросят, ну я и сделаю. А чего? Мне нетрудно. Потом померли они у нее оба. В одночасье почти. Она как раз школу оканчивала. Как аттестат получила, сразу работать пошла. А куда денешься? Жить-то как-то надо. А потом вот с Васькой с этим связалась. На свою голову. Сначала вроде ничего, не сильно он заливал. Все как у людей у них было. Поженились, ребенка родили. А потом как стал он в запои ударяться, так Иринка свету невзвидела. Каждый день пьянки, каждый день скандалы. И обзывал ее как попало, да и поколачивал. – Да вы что? Неужели бил? – изумлялся Гуров. – А что же она в полицию не обращалась? – А какой в ней толк, в этой милиции? Я и сама сколько раз участкового вызывала. Ну и чего? Придет он, всех поспрашивает, в бумажку запишет, да и был таков. Я, дескать, факт зафиксировал. Будем думать. – То есть фактически защитить Ирину от издевательств было некому? – Известно, некому. Ни братьев, ни сестер, родители померли. Кому же здесь защищать. Мы по-соседски пытались тоже говорить ему, Ваське-то. Да что толку? Пьяному человеку говори не говори – все едино. Только Бог, видать, есть на земле. Недолго он попраздновал, Василий-то наш. Как-то на опохмел денег у него не случилось, а жажда, видать, не на шутку мучила. Ну и купил какой-то дряни. Выпил, уснул, да и не проснулся больше. Грешно, наверное, так говорить, только мы как похоронили его, так прямо перекрестились тут все.