– Отмучились? – понимающе усмехнулся Гуров. – Вот-вот, – подхватила Клавдия Петровна. – Именно – отмучились. Особенно Иришка, бедная. С месяц еще потом синяки у нее проходили. Да только тоже недолго отдыхала. Только закончил муженек куролесить, года не прошло, как сынок сюрпризы выдавать начал. – А с ним-то что не так было? Тоже, что ли, пил? – Да нет, и не пил особенно. Так, по праздникам. Такого, чтоб как у Васьки, за ним не водилось. У него другое было, все мечтал большой куш сорвать. То в лотерею все деньги просадит, в надежде сразу главный приз выиграть, то еще что-нибудь придумает. Такого, чтоб заработать пойти, этого ему в голову не приходило. Правильно, там же сразу миллион не заплатят. – А ему хотелось все и сразу? – Вот-вот. Мечтатель. В общем, непутевый он у нее вышел. Весь в папку. И закончил так же. По-глупому пропал. Связался с компанией какой-то, по целым дням пропадать начал неизвестно где. А потом и вовсе… на «нет» сошел. Иришка, она подробностей-то не рассказывала, но, видать, тоже там непросто было. В последние дни она прямо сама не своя ходила, аж почернела вся. Я было спрашивать, что да как. Мол, может, помочь чем. А она только рукой отмахивается. Дескать, уже не поможешь. А когда милиционер-то к нам пришел допрашивать, тогда и узнали. Убили его в электричке. В спину ударили. Ножом или отверткой, я толком и не поняла. После этих слов Клавдии Петровны Гурова оставили последние сомнения. Дело об убийстве сына высокопоставленного чиновника Дениса Зарубина, а также еще трех человек было раскрыто. Оставалось только разработать план задержания и заключить виновную под арест. Но, несмотря на то что в сенсационно короткие сроки удалось раскрыть практически безнадежный «глухарь», Гуров почему-то не чувствовал себя триумфатором. Печальная предыстория Ирины, ее несчастливая судьба и общая незавидная обстановка, в которой протекала ее жизнь, невольно вызывали сочувствие и жалость. «Понятно, что никакой она не маньяк, эта Ирина, и нет у нее никакой одержимости, – с грустью думал Лев. – Единственное «отклонение», которое имеется в ее надорванной психике, – это обида на весь мир, засевшая в самых темных глубинах подсознания и прорывающаяся вовне таким вот фатальным образом. Если бы в свое время с ней поработал опытный психолог, возможно, этих уродливых проявлений удалось бы избежать, и четыре молодых парня остались бы живы. А теперь… что уж теперь говорить. Теперь ничего не изменишь. Мало того что в начале жизнь счастьем не баловала, так еще и остаток ее придется провести за решеткой. Вот такая судьба…» Поблагодарив Клавдию Петровну за подробный рассказ, Гуров стал прощаться. – А вы зачем приходили-то? – вдруг спохватилась она. – Я, старуха, заговорила вас, а у вас, наверное, дело какое важно было? Может, Иришке что передать? – Да нет, не нужно. Я ведь сказал, путаница у нас с данными. По документам у Ирины вашей сын несовершеннолетний, и, как мать-одиночка, она имеет право на дотацию. Вот я и пришел выяснить. А видите, как получилось. Сын у нее, оказывается, вполне взрослый. И даже уже… ушедший в мир иной. Устаревшие, оказывается, у нас данные. – Да, это точно, что устаревшие, – усмехнулась Клавдия Петровна. – Ему уже двадцать восемь было, Андрюшке-то. А вы – несовершеннолетний. Вполне он совершеннолетний был. Непутевый только. Весь в отца. Следующие несколько дней полковник Гуров занимался тем, что аккуратно и дисциплинированно сопровождал Ирину Семенову в ее утреннем путешествии на работу. Надеясь подкараулить критический момент и взять преступницу с поличным, он самоотверженно парился в пиджаке, пряча под ним пистолет, но все напрасно. – Полный ноль! – сокрушенно делился он с Орловым, в очередной раз задержавшись после утренней планерки. – Никаких всплесков, никакой агрессии, никакого раздражения. Тишина и покой. Полная умиротворенность и гармония с окружающим миром. Сколько еще ждать – неделю, месяц? Или, может быть, год? Мне что, так и ездить все это время по утрам вместе с ней на работу? – А есть другие предложения? – парировал генерал. – Думаю, мы должны ускорить события. – Это как? – Очень просто. Нужно создать ситуацию, которая спровоцировала бы очередной «приступ». – Лев, ты в своем уме? Снова подвергать опасности пассажиров? А если ты не успеешь вовремя сориентироваться? Если это приведет к новой жертве? Ты сам-то понял, что предложил? – Сам я прекрасно понял. Только вот до тебя, похоже, не дошло. Кто говорит об опасности для пассажиров? В качестве «провокатора» будет выступать наш сотрудник. Это само собой разумеется и даже не обсуждается. Я бы, собственно, и сам давно уже это сделал, но по возрастному цензу не прохожу. – А что, тебе уже перевалило за тридцать? – съязвил генерал. – Представь себе, – ухмыльнулся Лев. – Я, конечно, понимаю, что больше двадцати пяти мне никогда не дашь, но нашу дамочку не провести. У нее глаз наметанный. Так что нужен кто-то помоложе. Я даже приблизительно догадываюсь, кто именно. – В самом деле? – пытливо взглянул Орлов. – У тебя и правда есть кандидатуры? Учти, опасность там совершенно реальная. Чтобы женщина до последнего момента не догадалась, что ее разыгрывают, все должно быть максимально приближено к естественной ситуации. – Само собой. Но и мы не лыком шиты. Схема ее действий нам в целом известна, так что подстраховаться ничто не мешает. Как известно, успех любой импровизации заключается в тщательной предварительной подготовке. Вот этим правилом и будем руководствоваться. Она ведь бьет всегда в одно и то же место: средняя часть спины, район сердечной мышцы. Если наложить на эту область какой-то крепкий, но пластичный материал… – Типа, бронежилета? – Будем считать, что шутку я оценил. Броник, конечно, здесь не вариант. Слишком уж заметен будет под летней рубашкой. Но если поговорить по душам со «спецами», что-то полезное они наверняка посоветуют. Они же в этом деле асы. – Ну да, если умудряются доживать до сорока, значит, в нюансах личной защиты разбираться должны. – Вот и я о том. Поговорить с ними, перенять полезный опыт да и применить практически, не откладывая в долгий ящик. – И кого же ты прочишь в «подопытные»? – с интересом спросил Орлов. – А того парня, который на убийство Дениса Зарубина выезжал. Лешу Морозова, опера из Останкинского района. Он по возрасту как раз подходит. Да и физическая подготовка у него явно на уровне. Ну и еще один плюс – это то, что он полностью в курсе дела. Не придется долго объяснять, сам понимает, что к чему, что можно, а чего нельзя. – Хм, даже не знаю, что и сказать, – задумчиво произнес генерал. – С одной стороны, это, конечно, большой риск, а с другой… – А с другой, если мы будем ждать, когда она сама там «активизируется», история до «плюс бесконечности» может затянуться, – с чувством проговорил Лев. – А у меня, между прочим, и другие дела имеются, кроме как милых дам на работу сопровождать. – Хм… – Ты, Петр, не хмыкай, ты по существу высказывайся. Даешь «добро» на операцию? – А, ладно! Была не была, – махнув рукой, будто решаясь на самый отчаянный поступок своей жизни, проговорил Орлов. – Черт с тобой, действуй. Только смотри! Насчет страховки – ты мне обещал. Тот факт, что подставляться будет наш сотрудник, не освобождает тебя от ответственности в случае неудачи. Полицейские – такие же граждане, и жизнь их так же ценна, как и любая другая. – Что ж ты раньше-то об этом молчал? – всплеснул руками Лев. – Если б я знал… скольких ошибок не совершил бы в своей жизни! – Ладно, Лева, не паясничай, а то ты уже как Стас начинаешь! Хватит мне в Управлении и одного клоуна. Ты, кстати, и его можешь к делу приобщить. В качестве дополнительной страховки. С бабой, конечно, и вдвоем справитесь, но… На разные непредвиденные случаи лишнюю пару рук иметь не помешает. – Слушаюсь, товарищ генерал! Покинув кабинет генерала, Гуров, очень довольный, отправился к себе. Руки теперь был развязаны, и он предвидел скорое и триумфальное окончание этого «безнадежного» расследования. Стас оказался на месте и тут же не преминул «высказаться по поводу»: – Ты посмотри на него, аж весь сияет! Очередное звание вне очереди получил? Или, может, премию? Незаслуженно, как всегда. Ты мне коньяк должен, не забыл? – У меня для тебя новость гораздо лучше, – улыбаясь, ответил Лев. – Тебе предоставляется эксклюзивная возможность потрудиться на благо общества. Поучаствовать в процессе санации и очищения его от вредных и губительных элементов, мешающих процветанию и гармоничному развитию. – Нашел чем удивить! Да я в таких процессах каждый день участвую. С восьми утра до шести вечера, полный рабочий день. – Нет, Стася, это будет процесс особенный. Сейчас мы с тобой пригласим сюда еще одного человечка и организуем военный совет. Сообразим на троих. Состряпаем хитрый планчик, так, чтобы комар носа не подточил, чтобы до самого последнего момента злодей наш подставу даже нюхом не учуял. Проговорив эту загадочную присказку, Гуров набрал номер, и через полчаса в кабинете уже шло бурное обсуждение деталей упомянутого «хитрого планчика». – Причем заметь, Леха, – оживленно говорил Гуров, – последняя жертва находилась в легком подпитии. То есть опьянение – это дополнительный провоцирующий фактор, который, мне кажется, стоит использовать. Для надежности, так сказать. Нахамить ты ей, конечно, нахамишь, но кто знает, а вдруг на нее именно в этот момент всепрощающая любовь накатит, и она возьмет да не обратит внимания? Мало ли в электричках хамов ездит. – То есть перед операцией мне нужно хорошенько бухнуть? – лукаво прищурившись, уточнил Алексей. – Конечно! – тут же подхватил Стас. – И ты бухни, да и мы с Иванычем поддержим. Соображать на троих, так уж соображать. Он, кстати, мне как раз бутылку коньяка должен. «Заправимся» хорошенько да и пойдем общество санировать. От губительных элементов очищать. – Ты, Леша, глупые речи не слушай, – спокойно произнес Лев. – Пить перед операцией, конечно, не нужно. Вполне достаточно, если у тебя изо рта душок соответствующий будет идти. – Рот прополощи, – тут же нашел выход из положения Стас. – Да хоть так. Главное, чтобы на голову не подействовало. Дамочка ведь не шутит, она на всем серьезе действует. Наверняка. Так что, кроме защитных средств, которые мы, естественно, постараемся тебе обеспечить, тут еще и от реакции многое зависит. Поэтому трезвый должен быть как стеклышко. – Кстати, о защитных средствах, – снова выступил с инициативой Стас. – У меня тут один товарищ есть, он как раз такими вопросами занимается. – Спецназовец? – Почти. Завскладом на базе. Или как там его правильно… в общем, неважно. Главное, что он всеми этими защитными спецсредствами заведует, которые «спецам» на спецоперации выдают, так что в этих вопросах собаку съел. – Спецсобаку? – Ее самую. Он все эти тонкости, чем и что защищать, как свои пять пальцев знает. Все нюансы и особенности. Думаю, лучшего консультанта, точнее, спецконсультанта, в нашем деле просто не найти. – Так звони ему, чего ты время тянешь! – Так я и звоню. Связавшись со своим «спецконсультантом», Крячко разъяснил суть вопроса и договорился о встрече. – Сказал, что есть у него одна такая специальная штучка… в общем, лучше нам подъехать и самим посмотреть, – обратился он к Гурову и Морозову, закончив разговор. – Если нам подойдет, может одолжить ненадолго. Не просто так, конечно, за приличное вознаграждение, – добавил Стас, покосившись на Гурова. – Думаю, бутылочка «Хеннесси» его устроит. – С такими способностями к вымогательству, Стася, тебе бы шантажом заниматься, а не в полиции работать, – заметил Лев. – Где он квартирует, этот твой «спецконсультант»? Если нам лучше к нему подъехать, значит, надо ехать. Чего ждать? Поездка прошла удачно, и, вернувшись, друзья имели в своем активе некий «суперсовременный» бронежилет, сделанный из материала, который консультант Стаса охарактеризовал как «наноткань». – Слышал, что он сказал? Его даже из винтовки не пробьешь, не то что каким-то там шилом, – открывая кабинет, оживленно говорил Стас. – И, главное, тоненький какой. Даже под футболкой не будет заметно. А уж если свободную рубашку надеть, так и вообще… Ну-ка, Леха, примерь! Алексей снял «официальную» белую рубашку, в которой летом ходил на работу, и, надев на голое тело «суперсовременный» жилет, снова облачился в верхнюю одежду. – Ну вот, видишь? – очень довольный результатами, произнес Стас. – Вообще нигде не выпирает. Это еще у него рубашка белая, просвечивает немного. Правильно, кто же черное белье с белой одеждой носит? А наденет цветную или темненькую какую-нибудь, так и вообще ни один самый коварный злодей не догадается, что наш рыцарь непробиваемой кольчугой защищен. Гуров помалкивал, но в целом результатами визита к «спецконсультанту» тоже был доволен. Жилет действительно был очень тонким и, кроме того, анатомичным. Он плотно прилегал, повторяя формы тела, и это делало его незаметным даже под самой тонкой одеждой. – Нормально, – резюмировал он, когда Стас уже достаточно повертел Морозова. – Наденешь, как сейчас, на голое тело, сверху еще майку, а на нее – рубашку, цветную или просто темного цвета, как Стас сказал. – Майку, да еще рубашку, – сокрушенно повторял Алексей. – Да еще рот водкой прополоскать… в такую жару. Это что же от меня останется? Я в этой бане просто испарюсь. Растворюсь в окружающей атмосфере.