Монетка Нико служит доказательством – я это чувствую – того, что папа все еще жив, того, что кто-то попросту не пускает его обратно к нам. А еще – доказательством, что папа находится где-то там и ждет, что я его отыщу. Глава 2. Дверь Далласа Ба вернулась домой спустя пару часов, при этом делая вид, что ничего особенного не происходит. Но когда она сказала, что ей нужно перед сном поговорить с Кэсс наедине, я сразу понял, что на самом деле нас ожидает. Очередная операция. – Быстро в постель, – приказывает мне Ба и машет на меня рукой, как будто муху отгоняет. Сердито бурча себе под нос, я иду в свою комнату. Ба никогда не говорит о состоянии здоровья Кэсс в моем присутствии. Разве что изрекает какую-нибудь ерунду, вроде того, что монетка на шее хранит мою сестру от злых духов, а вот от проблем со здоровьем уберечь не может. Даже с самой Кэсс она не поднимает эту тему без необходимости. Кэсс родилась с диагнозом spina bifida. Это означает тяжелую болезнь, которая причиняет много неудобств. Мы еще счастливчики, потому что ее состояние – не самое тяжкое из возможных, могло быть куда хуже. Но все равно того, что есть, достаточно, чтобы ей провести остаток жизни в инвалидной коляске и постоянно ложиться на операции во избежание ухудшений. Приятели в школе говорят мне, что глупо так сильно переживать из-за здоровья сестры, но они просто не понимают, насколько все серьезно. Ее жизнь постоянно подвергается опасности. Если мы не будем бдительны каждую секунду, все может измениться в мгновение ока. Я даже не хочу думать об этом – но приходится. Каждый миг может оказаться решающим. Я довольно быстро начинаю уплывать в сон, и перед моими глазами снова возникает это величественное дерево. Высоченный ствол в три обхвата, в десять обхватов, шириной с наш дом. Корни дерева проникают в глубину, извиваются у меня под ногами. Листья шелестят в лучах слепящего солнца. С могучих ветвей вместо плодов свисают открытые двери. С ними что-то не так, в них есть что-то странное – помимо того, что вообще-то дверям не положено расти на деревьях. Это как раз ощущается совершенно нормальным. Странно, что, когда пытаюсь заглянуть в них, я не вижу за ними ни листьев, ни древесного ствола, ни даже яркого неба. За каждой из дверей мерцает какой-то свой, ни на что не похожий пейзаж. За одной я вижу покрытые снегом вершины гор, за другой – сверкающее море, за третьей – улицы большого города… Эти двери открываются в разные миры. Внизу ствола тоже есть массивная дверь, и она внезапно распахивается. Из-за нее, откуда-то из-под корней, бьет золотой свет. Сквозь его пряди вдруг проникает рука и манит меня пальцем, приглашая войти… Небо темнеет, ветер шепчет все отчетливее: – Приди, приди… Меня разбудил неожиданный шум в комнате. Я резко просыпаюсь и перекатываюсь на бок, сжимая в кулаке папину монетку. Взгляд мой падает на фотографию мамы с папой, стоящую на прикроватном столике. Должен, должен же быть способ вернуть папу назад! В последнее время нам приходится так трудно. Если бы отец был здесь, он придумал бы, чем помочь. Ба ужасно устает, забывает на столе неоплаченные счета, а тут еще и Кэсс. Если бы папа вернулся, он бы нас всех спас, все уладил, отогнал всякое зло, научил бы меня, как помочь сестренке. Он мог бы… Тук-тук. Я сажусь в кровати. Происходит что-то странное. Похоже, звук исходит от окна моей комнаты. Тук-тук-тук. Я выскальзываю из-под одеяла и осторожно отодвигаю занавеску. С той стороны стекла на меня глядит бледное лицо. Я едва успеваю подавить рвущийся наружу крик неожиданности. – Нико! Это ты? – Привет, дружище, – приглушенно отвечает мне парень с гладко прилизанными волосами. – Пусти меня внутрь. Hace frio[1]. Я отодвигаю оконную защелку, и Нико легко забирается ко мне через подоконник, как будто он проделывал это уже сто раз. Вместо форменного фрака и пиджака с отворотами он сейчас одет в черную футболку и джинсы, а там, где мог бы быть нагрудный карман, видны четыре горизонтальные петельки, нашитые поверх ткани. – Я надеялся, в Техасе потеплее, а у вас такой мороз, – говорит он, растирая замерзшие руки. – Я просто заледенел. Я поспешно захлопываю окно и закрываю его на защелки, чтобы из холодной ночи внутрь не проскользнул ни один из рыщущих во тьме СПСУ. Хотя, если вдуматься, я только что впустил в дом незнакомца, так что убедительно изображать осторожность у меня не получится. – Что ты здесь делаешь? Парень усмехается. – Просто наношу дружеский визит. Звучит подозрительно. – Дружеский? Мы же виделись всего один раз. И как ты узнал мой адрес? Нико засовывает руку в карман и вытаскивает наружу монетку. Подбрасывает ее в воздухе и снова ловит. – С помощью магии. Он крутит золотистый диск в пальцах. Монетка выглядит в точности как та, что он недавно мне подбросил: с улыбающимся лицом и прочими картинками. – Но как… – едва начав, я обрываю речь, быстро вытягиваю из-под кровати «папину коробку» и начинаю рыться в бумагах. Перед сном я положил новую монетку сюда! Но сейчас она пропала. – Это та же самая денежка, дружище. Моя монетка. – Но… но как ты сумел забрать ее назад? Нико только усмехается. – Ну, сам знаешь, что говорят о волшебниках обычные люди. Да, во что бы он ни играл, ему это отлично удается! Нико как ни в чем не бывало плюхается ко мне на кровать, рядом с коробкой фотографий. – Особенно хорошо у меня получается разыскивать людей. А ты оказался простой целью. – Разыскивать людей? – мой взгляд невольно падает на снимок на столике. – Это входит в обязанности сотрудника Отеля, – поясняет парень, откидываясь на мою подушку. – Мы ищем и находим самых разных людей, а также места и предметы. Часть повседневной работы хорошего отельного управляющего, – слово «управляющий» он произносит с таким трепетом, будто оно значит нечто особенное. – А ты и есть управляющий? Нико смеется. – Пока нет, но когда-нибудь… однажды собираюсь управлять собственным Домом. Представления не имею, о чем он говорит. Что такое – управлять собственным Домом? Что это вообще значит? Он крутит монетку между пальцами, глядя на меня так, будто чего-то от меня ожидает, но не уверен, стоит ли спрашивать. – Ты мне еще не называл своего имени. – Кэмерон, – представляюсь я, попутно сгребая фотографии обратно в «папину коробку». – Хотя все называют меня просто Кэм. Нико поднимается, чтобы обменяться со мной рукопожатием. – Нико. Рад знакомству. Итак, – он со значением щурится, – я хочу тебя кое о чем спросить. – Ну давай, – у меня, в свою очередь, тоже есть к нему вопросы. – Что ты делал сегодня днем у Двери Далласа? – Двери Далласа? – Да, – кивает он, как будто предполагается, что я понимаю, о чем он говорит. – Э-э-э… просто проходил мимо. Я тогда возвращался домой из школы. Ну и удивился, что в нашем дохлом торговом центре впервые открылось что-то новенькое. – Гм, гм, – глаза его остаются сощуренными. – А когда ты последний раз бывал в Отеле? – Там, через дорогу? Собственно, никогда. – Никогда? Я качаю головой. – Давай теперь я задам тебе пару вопросов. Что это за место? – Магия, – он снова откидывается на мою подушку и вертит монетку между пальцами. – Ты уверен, что раньше никогда не бывал в Отеле? Даже во снах?