Песик посмотрел на него. — Отдыхай, дружок, это я не тебе. Если б я тоже мог расслабиться… Мануэль увидел идущего к машине Ногейру и посмотрел на часы. Не прошло и двадцати минут. Писатель прикинул, что лейтенант вряд ли успел выпить больше одного бокала. Гвардеец открыл дверь, и в салон ворвалась ночная прохлада вперемешку с резкими запахами борделя. — Ну вот, я поговорил с девушкой, — сказал Ногейра, опускаясь на водительское сиденье и положив руки на руль, словно намереваясь трогаться, но двигатель не завел. Обручальное кольцо на этот раз было на пальце. — Мили рассказала то же самое, что мы уже слышали вчера: Сантьяго обычно приходил пару раз в месяц и, как правило, уединялся с ней. Что интересно, так это его поведение в борделе. Здесь идет отклонение от стандартного сценария. Мануэль удивленно поднял брови. — А такой есть? — Видите ли, — пустился в объяснения лейтенант, — мужчины приходят сюда с совершенно определенной целью, это понятно. Но большинство предпочитают соблюдать определенный ритуал: присесть у бара, выпить бокальчик, присмотреть себе красотку, угостить ее. Иными словами, посетители делают вид, что кадрят девочек, хотя прекрасно понимают, что могут снять любую из них, стоит только захотеть. — За сто евро кто угодно покажется красавцем, — произнес Мануэль, повернувшись, чтобы бросить взгляд на пса, который снова перебрался на заднее сиденье. — И даже за меньшую сумму. Дело в том, что, по словам Мили, Сантьяго все делал с точностью до наоборот. Он появлялся, хватал ее за руку и тащил наверх. А уже потом мог пропустить бокальчик-другой. — Видимо, спешил? — предположил Ортигоса. — Да, и это наводит на мысль, что ему нужно было уложиться в определенное время. — Думаете, он что-то принимал, чтобы быть в форме? — Мили говорит, что Сантьяго даже предварительно звонил, чтобы убедиться, что она свободна. Но я полагаю, что будь дело только в этом, наш маркиз так не торопился бы. Писатель непонимающе посмотрел на лейтенанта. — Видите ли, — объяснил Ногейра, — «Виагра» начинает работать спустя полчаса-час после приема, и ее действие продолжается от трех до шести часов. Это не означает, что прибор будет стоять все время, но в этот период мужчина без проблем может возбудиться в процессе сексуальных ласк. — Похоже, вы эксперт, — заметил Мануэль. Страж порядка пожал плечами и вздернул подбородок. — На что это вы намекаете? Что я принимаю эту дрянь? Так вот, ничего подобного, мой аппарат работает безотказно. — Я ничего такого не говорил, — начал оправдываться Ортигоса и лукаво улыбнулся, точно так же, как недавно его собеседник. — Просто отметил, что вы хорошо разбираетесь в этом вопросе. — Ну я же гвардеец, черт возьми! Я много чего знаю, читаю, расширяю кругозор… Ясно? Писатель кивнул, не переставая улыбаться: — Как день. — Я веду к тому, что подобная спешка выглядит очень странно. Кроме того, Мили сказала, что пару раз наш друг не мог кончить, что жутко его злило. Он обвинял в этом девушку и вел себя очень грубо. Мануэль вспомнил, какое выражение лица было у Сантьяго во время их последнего неприятного разговора: злобно скривившиеся губы, полуприкрытые глаза, полный презрения взгляд, быстрые шаги, брошенная жене фраза, после которой Катарина расплакалась. — Маркиз бил девушку? — Она этого не говорила. Но он хороший клиент, и Мили боится его потерять. Полагаю, порой Сантьяго действительно ведет себя отвратительно, и это наводит меня на мысль, что дело тут не в таблетках для укрепления мужской силы. Ортигоса кивнул, а Ногейра продолжил развивать свою теорию: — Возможно, маркиз стыдится обращаться к врачу. Ведь придется проверять, как работает сердце, не является ли проблема чисто физической — возможно, что-то блокирует… Ну, вы понимаете, о чем я. А также сдать анализы, чтобы убедиться, что нет аллергии на основное действующее вещество препарата. Передозировка может обернуться инфарктом или серьезными проблемами со здоровьем. Но часто те, кто не хочет идти к доктору, выбирают другой путь, чтобы никому ничего не объяснять: принимают сильнодействующие средства вроде кокаина. Результат виден сразу же, но действие подобных стимуляторов нестабильно и не длится долго, особенно если человек прибегает к ним постоянно. — Вы не спрашивали об этом девушку? — Спрашивал, конечно, но ответ был ожидаем. Ньевес хорошо выдрессировала своих подопечных. Они ни за что не признаются, что принимали наркотики во время работы. Девушки прекрасно понимают, с кем общаются. И как бы дружелюбно себя ни вели, гвардеец всегда будет для них врагом. Кстати, Малышку я не видел. Верно, была с клиентом. — Она приходила сюда, — сказал Мануэль. Лейтенант обернулся и удивленно посмотрел на писателя. — Малышка появилась неожиданно и заставила меня пообещать, что хозяйка не узнает о содержании нашего разговора. Поэтому я попрошу и вас держать язык за зубами, иначе у девушки будут проблемы. — Ну разумеется. Если у нас близкие отношения с крошкой Ньевес, не стоит считать, что я раскрою источники информации, — с оскорбленным видом сказал Ногейра. — Я так не считаю, просто предупредил. Гвардеец кивнул. — Малышка рассказала, что Альваро выбрал девушку по настоянию Сантьяго. Поэтому он пару раз поднимался наверх вместе с ней, но они не занимались сексом, а просто разговаривали. Чтобы все осталось в тайне, Альваро платил путане двойную цену. И Малышка боится, как бы хозяйка не прознала. Ногейра медленно кивнул, по-прежнему держа руки на руле, но ничего не ответил. Ортигоса пристально посмотрел на него. — Вы, кажется, не удивлены. А ведь буквально пару дней назад пытались убедить меня, что Альваро регулярно посещал это заведение… Лейтенант завел машину и, покинув освещенную неоновыми огнями парковку, вырулил на шоссе. В тусклом свете салона Мануэль видел спокойное, ничего не выражающее лицо своего спутника. Некоторое время они ехали молча. Гвардеец явно сосредоточился на вождении, стараясь разглядеть дорогу в темноте и избегать слепящий свет фар встречных автомобилей. Писатель уже привык к недружелюбной манере общения Ногейры: лейтенанту явно нравилось до последнего не раскрывать информацию, а затем неожиданно огорошить собеседника. Гвардеец словно выпускал точно нацеленные ракеты. Пока же было очевидно, что он, несомненно, что-то скрывает, но вместе с тем наслаждается как дитя тем, что управляет «БМВ» последней модели. Ортигоса заметил, что они проехали поворот к отелю. Он решил, что Ногейра захотел продлить удовольствие от вождения, и очень удивился, когда через несколько километров лейтенант свернул к бару, где было полно местных жителей, и предложил чего-нибудь выпить. В заведении собралась в основном публика среднего возраста, среди них довольно много пар, но попадались и группы, состоящие только из женщин. Элегантные бокалы, в которых подавали напитки, и музыка, достаточно тихая, чтобы можно было спокойно поговорить, напомнили Мануэлю 80-е годы. Писатель прикинул, что они, должно быть, находятся километрах в двадцати от Ас Грилейрас, достаточно далеко, чтобы их с Ногейрой не узнали. Для местных они — просто два парня, решившие пропустить по стаканчику субботним вечером. В глубине зала освещение было достаточно тусклым, и Ортигоса подумал, что удобнее было бы поговорить там, но не удивился, когда лейтенант устроился на неудобном металлическом стуле возле бара и заказал два джин-тоника. Официантка принесла бокалы, и Мануэль едва удержался от смеха, когда гвардеец вытащил соломинку и начал отхлебывать прямо из стакана, поставив локти на барную стойку. Заиграла песня «Девчонки Вест-Энда» группы «Пет шоп бойз». Писатель отпил свой джин-тоник. Напиток оказался горьковатым и пах слишком сильно, напоминая детские духи. — Объясните, что мы тут делаем? — терпеливо спросил Ортигоса. Ногейра повернулся к нему с невинным видом. — А что такого? Можем мы выпить по бокальчику субботним вечером, как… — Как два старых друга? Лейтенант вздохнул и нахмурился, вид у него был недовольный. — Я же уже говорил, что расскажу о звонках Альваро. — Так рассказывайте, — поддел писатель, всем своим видом выражая ангельское терпение. Гвардеец повернулся лицом к бару и подпер голову рукой, чтобы не было так очевидно, что они что-то обсуждают. — Как я уже упоминал, самое интересное, что можно выяснить не только кому звонил человек и какие вызовы поступали на его телефон, но и где находился абонент в момент разговора, — тихо начал Ногейра. Мануэль сделал еще один глоток джин-тоника, который на этот раз не показался ему настолько уж отвратительным. — Хочу оговориться, что, поскольку я на пенсии, а дело закрыто, мои возможности ограничены, хотя мы выяснили, кому принадлежат несколько номеров, и продолжаем работу. Альваро звонили Гриньян и Сантьяго. Сам он связывался со школой, где учился, — она находится на территории монастыря в Сан-Шоане, семейство де Давила до сих пор является его попечителем, — с винодельней в Рибейра Сакра, с юристом, с братом и… с известным в наших краях наркоторговцем. — Наркоторговцем? — Да. Так, мелкая сошка, обороты у него не особенно большие, но Гвардии он хорошо знаком. — И зачем Альваро звонил такому человеку? — Вам лучше знать. Писатель напрягся. — Он не принимал наркотики. — Уверены? — На сто процентов. — Наркомана не всегда можно определить по внешнему виду. Бывает, что человек достаточно долго что-то употребляет, а близкие понимают это, когда уже становится поздно. — Нет, — категорично ответил Мануэль. — Такого быть не могло. — А вдруг… — Я сказал, это исключено. — Ортигоса слегка повысил голос. Ногейра спокойно посмотрел на него и жестом показал, что следует говорить потише. — Простите, но в этом я уверен абсолютно: Альваро наркотики не принимал. — Хорошо, — уступил лейтенант, — возможно, их связывали отношения другого рода… Когда умер Фран, фамилия этого типа всплывала в ходе расследования: мы знали, что в прошлом он поставлял младшему де Давиле дурь. Но начальство слишком спешило замять это дело, поэтому наркоторговца даже не успели допросить.