– Не хотите ли позавтракать? – спросил он, небрежно держа полированный руль. – Вы, наверное, сильно проголодались после занятий спортом. Он уже второй раз приглашал меня поесть вместе с ним. Может, вампирам просто нравится смотреть, как едят другие? Сами они, как всем известно, питаются человеческой кровью, но только ли ею? Начиная жалеть, что позволила вампиру себя подвезти, я застегнула молнию на флиске и подвинулась чуть ближе к двери. – Диана? – Хорошо бы, – призналась я нерешительно. – А за чашку чая просто убить могу. – Я знаю подходящее место, – кивнул он, глядя на улицу. Поднявшись на холм, машина свернула направо и вниз, на Хай-стрит. Мы проехали статую супруги Георга II под куполом Куинз-колледжа, покатили к ботаническому саду. Из тихо урчащего «ягуара» Оксфорд, с его башнями и шпилями, возникающими вдруг из тумана, выглядел еще более неземным, чем всегда. Разговор прервался. Мне казалось, что я ерзаю, дышу и моргаю без всякой надобности. Сам Клермонт сидел очень тихо, не моргал вовсе, почти не дышал – даже машиной управлял так, будто всю свою долгую жизнь учился беречь энергию. Я снова спросила себя: сколько же ему лет? Скоро он подъехал к маленькому кафе на одной из боковых улиц. Местные жители внутри уплетали завтрак, читали газеты, болтали с соседями и, как с удовольствием отметила я, поглощали чай из огромных кружек. – Вот не знала, что здесь есть такое местечко. – Оно засекречено, – шутливо заметил Клермонт. – Местные не хотят, чтобы университетские к ним вторгались. Я потянулась к ручке, но Клермонт уже открывал дверцу снаружи. – Вот это скорость, – съязвила я. – Магия. Женщин, открывающих автомобильные дверцы самостоятельно, Клермонт, видимо, не любил точно так же, как и несогласных с ним женщин. – Я вполне способна сама открыть дверь, – сказала я, выбираясь наружу. – Почему вы, современные женщины, так рветесь открывать двери сами? Доказываете силу своих мускулов? – Нет, утверждаем свою независимость. – Я с вызовом скрестила руки на груди, вспоминая рассказ Криса о женщине, дерзнувшей задавать Клермонту вопросы на конференции. Он молча захлопнул дверцу машины и открыл передо мной дверь кафе. Я осталась на месте, ожидая, когда войдет он. Изнутри пахнуло теплом, беконом, поджаренным хлебом. У меня потекли слюнки. – Вы безнадежно отстали от века, – сдалась я со вздохом. Если он намерен купить мне горячий завтрак, пусть себе открывает. – После вас, – проронил он. Лицо Клермонта, в тумане почти обычное, при ярком свете поражало бледностью. Несколько посетителей проводили нас взглядами, вампир напрягся. Плохая была идея, подумалось мне. – Привет, Мэтью, – окликнула его женщина за стойкой. – Вдвоем сегодня? – Вдвоем, Мэри, – просветлел он. – Как Дэн? – Уже хорошо, раз жалуется, как ему надоело лежать. Я бы сказала, на поправку пошел. – Замечательная новость. Не нальете ли при случае чая вот этой леди? Она убить за него грозится. – Обойдемся без кровопролития, дорогуша. – Пухлая Мэри, улыбнувшись мне, выдвинулась из-за стойки, проводила нас к дальнему столику рядом с кухонной дверью, шлепнула на него два ламинированных меню. – Здесь вам никто не помешает, сидите сколько хотите. Сейчас пришлю Стеф с чаем. Клермонт, посадив меня у стены, сел напротив, между мной и всем залом. Свернул трубочкой меню, потом развернул, весь будто ощетинился – он расслабился, пока мы были вдвоем, но на людях сразу занервничал. Благодаря знакомству с повадками норвежских волков я поняла, что значит его поведение. Он меня охранял. – Где вы видите угрозу, Мэтью? Я уже сказала, что могу сама о себе позаботиться. – Мой голос звучал чуть резче, чем хотелось бы. – Не сомневаюсь, – с сомнением произнес он. – Послушайте, – я старалась говорить ровно, – вы как-то сумели отогнать… их от меня, чтобы я могла поработать. – Соседние столики стояли слишком близко, и точнее выражаться было опасно. – Я вам благодарна, но здесь сидят одни только люди. Единственное, что нам грозит, – это обратить на себя внимание. Вольно, профессор. – Вон тот мужчина, – Клермонт повел головой в сторону кассы, – сказал своему приятелю, что вы аппетитная. – Лицо у него потемнело, несмотря на шутливый тон. Я подавила смешок: – Не думаю, что он хочет меня укусить. Вампир посерел. – Насколько я понимаю современный британский сленг, «аппетитная» – не угроза, а комплимент. Клермонт продолжал сердиться. – Если вам не нравится то, что вы слышите, – перестаньте подслушивать. – Этот мужской протекционизм выводил меня из терпения. – Легче сказать, чем сделать. – Он повертел в руках банку с пастой «Мармит». Более молодая и стройная версия Мэри принесла нам громадный керамический чайник с двумя кружками. – Молоко и сахар на столе, Мэтью, – сказала она, поглядывая на меня с любопытством. – Это Диана, Стеф. Она приехала из Америки. – Правда? Вы в Калифорнии живете? Умираю, хочу в Калифорнию. – Да нет, в Коннектикуте. – Маленький такой штат, да? – Я разочаровала ее. – Да, и снег там бывает. – Предпочитаю солнце и пальмы. – Снег заморозил в ней какой бы то ни было интерес ко мне. – Что закажем? – Я в самом деле проголодалась, – сказала я виновато, заказав болтушку из двух яиц, четыре тоста и несколько ломтиков бекона. Стеф, которая слышала, наверно, и не такое, записала все это без комментариев. – Вам только чай, Мэтью? – спросила она, забирая меню. Он кивнул. Когда она отошла, я наклонилась к нему через стол: – Они знают, кто вы? Наши лица оказались на расстоянии фута. Сегодня от него тоже пахло гвоздикой, но свежей, только что срезанной. Я втянула в себя аромат. – Знают, что я не совсем такой, как они. Мэри, возможно, подозревает, что совсем не такой, но не обращает внимания. Она полагает, что я спас Дэну жизнь. – Спасли? Каким образом? Вампиры обычно убивают, а не спасают. – Я работал какое-то время в Рэдклиффе, когда там недоставало врачей. Мэри смотрела одну медицинскую передачу и потому распознала симптомы, когда у ее мужа случился инсульт, и обратилась к нам. Без нее он умер бы или стал инвалидом. – Но она считает, что Дэна спасли вы? – Опьяненная его запахом, я сняла крышку с чайника и подышала парами танина, чтобы как-то переключиться. – Сначала его спасла Мэри. Но в больнице у него проявилась аллергия на лекарства. Бдительная Мэри сказала об этом лечащему врачу, а тот отмахнулся. Я услышал… и принял меры. – И часто вы лечите пациентов? – Я налила нам по кружке крепчайшего чая. Руки у меня немного дрожали при мысли о вампире, расхаживающем по больничным палатам. – Нет. – Он поиграл сахарницей. – Только в экстренных случаях. Я подвинула ему кружку, он передал мне сахар. Я положила себе ровно пол-ложечки, вылила половину маленького молочника. Именно такой чай я люблю – черный как деготь, разбавленный молоком и с намеком на сахар. Размешала напиток по часовой стрелке и попробовала, точно зная, что теперь он не обожжет мне язык. Превосходно. Вампир улыбался. – В чем дело? – спросила я. – Я еще не видел, чтобы кто-то так скрупулезно подходил к чаепитию. – Возможно, вы просто не имели дела с подлинными ценителями. Главное здесь – оценить крепость, прежде чем добавлять молоко и сахар. – Его кружка так и стояла нетронутая. – А вы, я вижу, любите натуральный, без ничего. – Чай – не совсем мой напиток, – сказал он, немного понизив голос.