Я покраснела. На реке он следил за мной столь же неусыпно, как и в библиотеке. Клермонт оставил на столе двадцать фунтов, помахал Мэри, которая ответила ему тем же, и направил меня, слегка придерживая за локоть, между столиками сильно опустевшего зала. – Куда вы ходите на занятия? – спросил он, открыв передо мной дверцу машины. – В студию на Хай-стрит. Я пока не нашла учителя, который бы меня устраивал, но это близко, а выбирать не приходится. В Нью-Хейвене несколько секций йоги, а вот Оксфорд порядком отстал. – Здесь вы не найдете того, что вам нужно, – конфиденциально сообщил Клермонт. – Так вы тоже йогой занимаетесь? – Посмотреть бы, как выгибается это массивное тело. – В каком-то смысле. Если хотите завтра со мной пойти, могу забрать вас у Хэртфорда в шесть. Сегодня придется еще помучиться в городской школе, зато завтра позанимаетесь как следует. – А где ваша школа? Я бы позвонила – спросила, нет ли там сегодня занятий. – Нет. Понедельник, среда, пятница и воскресенье. – Вот оно что. Как там вообще? – Трудно объяснить – увидите сами, – сказал он, сдерживая улыбку. К моему удивлению, мы уже подъехали к воротам колледжа. Привратник Фред, увидев значок Рэдклиффа, вышел посмотреть, в чем дело. Клермонт открыл мне дверцу. Я помахала Фреду и протянула вампиру руку. – Чудесный завтрак. Спасибо за чай и компанию. – Всегда пожалуйста. Увидимся в библиотеке. – Машина что надо, – присвистнул Фред. – Это ваш друг, доктор Бишоп? – Это была его работа – знать о гостях как можно больше в целях безопасности, а любопытство – неотъемлемая черта всех привратников. – Думаю, да, – задумчиво ответила я. Поднявшись к себе, я взяла из пачки американских денег десятидолларовую бумажку, положила в конверт – просто так, без письма, – адресовала Крису, написала большими буквами «АЭРО», приклеила марки. Крис в жизни не даст мне забыть, что выиграл это пари. Ни за что не даст. Глава 8 – Эта ваша машина… банально, честное слово. – Волосы, которые я пыталась убрать с лица, трещали и липли к пальцам. Клермонт непринужденно прислонился к своему «ягуару». Костюм для йоги, опять-таки серый с черным, на вид прямо из магазина, выглядел все же менее дорогим, чем его библиотечные туалеты. Элегантный вампир у шикарного автомобиля меня почему-то злил. День выдался не так чтобы очень: в библиотеке сломался конвейер и своих рукописей я дожидалась целую вечность. Доклад пребывал в зачаточном состоянии; я с тревогой посматривала на календарь, воображая, как историки будут задавать мне заковыристые вопросы. Октябрь уже на носу, а конференция в ноябре. – Думаете, мини лучше бы меня маскировала? – Он протянул руку за моим ковриком. – Да нет, собственно… В осенних сумерках на нем прямо-таки светилась надпись «вампир», но аспиранты и доны[18] проходили мимо как ни в чем не бывало. Если они в упор не чувствуют, да что там не чувствуют – не видят, кто он такой, то машина и вовсе не имеет значения. Во мне продолжала накапливаться злость. – Я что-то сделал не так? – Серо-зеленые глаза смотрели невинно. Клермонт открыл дверцу и потянул носом, когда я села в машину. – Вы что, обнюхиваете меня? – не выдержала я. Еще вчера мне показалось, что мое тело снабжает его информацией без моего на то разрешения. – Не искушайте, – промурлыкал он. У меня мурашки побежали по шее, когда я вдумалась в смысл этих слов. Он захлопнул дверцу, положил в багажник мой коврик для йоги и одним плавным движением переместился за руль, впустив внутрь ночной воздух. – Неважный день? – с деланым сочувствием спросил Клермонт. Я ответила уничтожающим взглядом. Он прекрасно знал, как сложился мой день. Они с Мириам опять торчали в читальном зале герцога Хамфри, преграждая доступ другим сверхъестественным существам. Когда мы с ним ушли переодеться для йоги, Мириам осталась – проследить, чтобы за нами не увязались даймоны или кто-нибудь похуже. Клермонт включил зажигание и поехал по Вудсток-роуд, не предпринимая дальнейших попыток завязать разговор. – Куда мы едем? – спросила я подозрительно (по сторонам были только жилые дома). – На йогу, – невозмутимо ответил он. – Я бы сказал, что в таком настроении она будет вам весьма кстати. – И где она, эта йога? Мы направлялись куда-то в сторону Бленема. – Вы передумали? – с едва заметным раздражением спросил Мэтью. – Отвезти вас в студию на Хай-стрит? Я содрогнулась, вспомнив о вчерашнем занятии. – Нет. – Тогда расслабьтесь. Это не похищение. Разве плохо, когда вами руководит кто-то другой? Притом вас ждет сюрприз. – Хм… Из стереосистемы полилось нечто классическое. – Не думайте ни о чем. Слушайте! – приказал Мэтью. – Напрягаться под Моцарта попросту невозможно. Не узнавая себя, я уселась поудобнее, закрыла глаза. «Ягуар» плавно покачивался, снаружи почти ничего не было слышно – я плыла над землей, несомая волнами музыки. Скоро мы подъехали к высоким железным воротам – даже я при всей сноровке через них бы не перелезла. По обеим их сторонам тянулись красные кирпичные стены причудливой кладки. Я выпрямилась. – Отсюда не видно. – Клермонт, посмеиваясь, опустил стекло, набрал код. Раздался мелодичный сигнал, ворота открылись. Хрустя гравием, мы проехали вторые ворота, еще древнее первых, – это была просто арка в кирпичной стене, намного ниже предыдущей. Ее венчала крохотная надстройка с окнами, похожая на фонарь. Слева от ворот стояла великолепная сторожка, тоже из кирпича, с витыми трубами и окнами в мелких свинцовых переплетах. «Олд-Лодж» – значилось на потускневшей медной табличке. – Как красиво! – ахнула я. – Я так и думал, что вам понравится, – сказал довольный вампир. В парке уже стемнело. Стайка оленей, вспугнутая фарами и шумом мотора, скрылась в спасительном мраке. Мы поднялись на небольшой холм, сделали поворот. «Ягуар» едва полз. – Ну вот, – показал вперед Клермонт. Двухэтажный особняк в тюдоровском стиле с небольшим внутренним двориком. Мощные прожекторы освещали его фасад сквозь узловатые дубовые ветки. Не сдержав эмоций, я выругалась. Клермонт сначала удивился, а потом усмехнулся. Он подкатил к дому и припарковался рядом с последней спортивной моделью «ауди». На площадке уже стояло с десяток машин, а на холме мелькали фары и других. – Вы уверены, что я здесь буду на месте? Я занималась йогой больше десяти лет, но это еще не значило, что я ас. Кто их знает – может, они тут стоят вверх ногами, опираясь на одну руку. – Да, конечно. Состав у нас смешанный. – Ну-ну. – Мое беспокойство, несмотря на его ответ, только усилилось. Клермонт достал из багажника наши коврики, пропустил вперед новоприбывших, открыл дверцу машины и подал мне руку. Что-то новенькое, отметила я. Его прикосновения до сих пор вызывали у меня дискомфорт, разница наших температур поражала. Он помог мне выйти и сжал напоследок руку, подбадривая. Наши взгляды встретились, и мы смущенно отвернулись друг от друга. Во двор вели третьи ворота. Особняк изумительно сохранился – никому не дали пробить в нем симметричные георгианские окна или пристроить аляповатые викторианские оранжереи. Мы точно перенеслись в прошлое. – Невероятно, – пробормотала я. Клермонт, усмехаясь, провел меня в большую, подпертую стопором дверь. Я так и ахнула – интерьер ошеломил меня еще больше, чем внешний вид. Куда ни кинь взгляд – полированные стенные панели с орнаментом в стиле «льняные складки». В огромном камине горит огонь. Окруженный скамейками стол на козлах выглядел как ровесник самого дома – только электричество и напоминало, что мы в двадцать первом веке. На темных дубовых скамейках лежали грудами свитеры с пиджаками, внизу рядами стояла обувь. Клермонт выложил на стол связку ключей, мы разулись и пошли дальше.