-Говорят, до Пришествия Того, Кто Всегда Рядом, все иначе было. Саламандры в людей не вселялись, сильфы меж ветвями не прятались... Все по-другому было. А среди обычных людей еще и Старые жили. Магией у них каждый владел, жили они по нескольку веков... От нас они, правда, обликом отличались, но мало совсем. И много их разных было: никсы, альвы, дисы... Старики говорят, когда Тот, Кто Рядом пришел, Старым людям к нам и не стало ходу: кто-то в Холмы ушел, кто-то за Море уплыл... А в деревне рассказывают, что кто-то из Старых остался. И госпожа Метцель одна из них... По слухам, конечно. Так-то у нее никто никогда этого не спрашивал... Да и не скажет она, наверняка. Росперт только хмыкнул: бабкины сказки. Что только люди не понапридумывают... С другой стороны, в этом Бильхофштайне живет самая что ни на есть настоящая ведьма. Надо же как-то себя успокаивать, что она не опасна. За спиной послышались шаги, и Росперт оглянулся: к дому кузнеца приближался Кристенсен. Молчаливо слушавшая до этого времени разговор отца с рейтаром Хильдейда поспешно юркнула в дом. Разве что ведро захватить не забыла. Одноглазый наемник вместо приветствия коротко кивнул Росперту и обронил: -После полудня выезжаем. -Я помню, - не стал спорить Барнхельм. А офицер повернулся к кузнецу: -Ну что, Йенч? Коня перековал? -Уже заканчиваю, господин Кристенсен, - закивал мужчина. - Сейчас вот выглянул узнать, не нужно ли что господину рейтару. Единственный глаз Кристенсена в упор уставился на Росперта, и тот понял, что разговоры пора заканчивать: о сказочных Старых Людях он уже ничего не узнает, а крутясь перед начальством - пусть и временным, и случайным - только зря его нервировать будет. -Нет, ничего не надо! Я, пожалуй, пойду! Жаль, конечно, что с девушкой не удалось поближе пообщаться. Она миленькая. Уходя Росперт оглянулся: на миг ему показалось, что занавеска в окне дома слегка дернулась, словно кто-то осторожно выглядывал на улицу. В ворота замка вливалась разноцветная толпа: сегодня пятница, жалобный день, каждый может попасть на прием к лорд-манору. Винтар не стал мудрить - раз сегодня пускают всех, то вполне можно зайти как обычный горожанин, а потом уже можно будет определяться, что делать и куда бежать. Эрменгильда и Менрих держались за спиной водяного колдуна. Хвала Единому, особой толкотни не было, и можно было не бояться, что потеряешься. Во внутреннем дворе, когда толпа жалобщиков хлынула в крошечную дверку, по которой всех посетителей должны были провести до специальной приемной, где лорд-манор вершил свой суд, Винтар затормозил, оглянулся по сторонам и, коротко скомандовав своим спутникам: -За мной, - решительно направился к донжону. В плечо вцепилась чья-то рука: -Ты куда прешься, бродяга?! Приемная лорд-манора в другой стороне. Кениг повернулся: от резкого рывка с головы слетел капюшон. Прозрачно-голубые глаза блеснули гневом: -В лед превращу! - прошипел колдун, и лишь потом подумал, что храбрец, решившийся его остановить, может просто не знать о его существовании. О том же, что эту угрозу он сейчас попросту не сможет выполнить, Винтару даже в голову не пришло. Впрочем, запоздалая мысль оказалась излишней: Кеннига узнали, даже несмотря на несбритую бороду. Кнехт отшатнулся с таким испугом, словно перед ним сам Тот, Кто Всегда Рядом, стоял: -П-простите, господин маг! Я не понял, что это вы! -Где мажордом? - коротко оброни Винтар. -Н-не знаю. -Понятно, - отодвинув в сторону испуганно глядящего на него солдата, Кенниг вновь направился к донжону. Там будет проще определиться. Лорд-манора сейчас нет смысла дергать. Сегодня жалобный день, Сьер занят, а потому проще найти Бертвальда Шмидта и уже через него выяснить и про ледяную бабочку, и про служанку, у которой она осталась. Единственное, что радовало - лицо этой самой служанки Кенниг помнил. Имени, конечно, не знал, но опознать при встрече мог... Эрменгильда, так и не понявшая, что произошло, догнала Винтара, положила руку на плечо: -Что случилось, господин Кенниг? - обогнала его, заглянула в глаза: - У вас все в порядке? - и охнула, разглядев, как темнеет радужка, сменяя цвет от зрачка к краям со светло-голубого на карий. Винтар остановился. На несколько мгновений прикрыл глаза. От ладони Эрменгильды распространялось ощутимое тепло. Даже не тепло, скорее, жар. Мужчина мотнул головой и тихо обронил: -Все в порядке. Пошли. Но девушка вдруг замерла, обвела слепым взглядом двор и тихо выдохнула: -Магия... Здесь везде магия... Кенниг перевел на нее взгляд: -В смысле? То, что Эрменгильда не ошибается, колдун уже прекрасно знал, но что она сейчас имела в виду? Что рядом кто-то колдовал? Что поблизости находится созданная колдовством Винтара и зачарованная Аурунд ледяная бабочка? Или что-то иное? -Что вы имеете в виду? - заинтересовался тоже ничего не понявший Менрих. Молодая ведьма перевела взор на юношу: -Магия... Она здесь словно в воздухе разлита. Как туман. Когда он вокруг - им дышишь, хотя совсем этого не замечаешь. Вот и магия сейчас... Она вокруг, она повсюду... Плохо дело. Каков бы не был Талант у девчонки, заполучившей магическую бабочку, кажется, за прошедший месяц служанка развернулась вовсю... Осталось только выяснить, в чем заключается ее Дар или Талант. Внешне замок за время отсутствия Винтара не изменился. Хотя... С другой стороны, если подумать, Кенниг вытащил магический артефакт из колодца около полугода назад. Все это время ледяная бабочка находилась у служанки, владеющей неизвестным даром. А сколько амулет пролежал в колодце? Когда он туда попал и насколько сильно было его действие весь тот срок, пока он находился в воде? Вопросов все больше и больше А потому нужно как можно скорее найти того, кто сможет дать ответ. За постой ведьма действительно не взяла ни геллера. Лишь перед самым отъездом из Бильхофштайна, внезапно спросила: -Мальчика в ученики не оставите? У него есть способности. Барнхельм покосился на приятеля, но ландскнехт только плечами пожал, предлагая рейтару самому дать ответ. Росперт оглянулся на Кайо. Тот как раз проверял подпругу у своего ослика. Ну, или делал вид, что проверяет - слишком уж напряженно выглядела спина мальчишки. Словно ребенок ждал ответа и безумно боялся его... Если б шщварцрейтар услышал этот вопрос лет пять назад - согласился бы не раздумывая. Да еще и приплатил - так же, как сделал, когда нашел младенца. Но сейчас... -Эй, киндеритто, хочешь здесь остаться? Мальчик медленно обернулся, облизнул губы: -Я... - запнулся на полуслове, зажмурился и отчаянно замотал головой. Барнхельм перевел взгляд на ведьму: -Не сегодня. Аотни Метцель кивнула: -Я понимаю. Жаль, конечно. Из домика осторожно выскользнула черная кошка. Села на пороге, обвив ноги длинным хвостом и прищурилась, надменно созерцая путешественников. Мгновенно успокоившийся Кайо выпустил уздечку ослика, шагнул к зверьку и, присев на корточки, начал гладить черную шерстку. Кошка благосклонно разрешала это делать. Ведьма молчала, не отрывая глаз от ребенка. А Кайо почувствовал ее взгляд, вскинул голову: -А можно... Я еще зайду, попрощаюсь?.. Мальчик не договорил, но Метцель и так его прекрасно поняла: -С Дадой? Конечно! Мадельгер только хмыкнул: у огненной ящерицы, оказывается, еще и имя было. Его саламандра похвастаться этим не могла. -Не обожгись только, - продолжила ведьма. Кайо, уже шагнувший на порог, удивленно обернулся: -Разве Дада может обжечь?! Она же хорошая!