Ведьма улыбнулась: -Иди уже... Мальчишка скрылся в доме. -А... кошку как зовут? - осторожно уточнил Росперт, чувствуя себя обязанным сказать хоть что-то. -Ундину? Лутта. Правда, ее обычно не зовут, она сама приходит, - улыбнулась женщина. Черная бестия, догадавшись, что речь идет о ней, дернула ухом. В разные стороны полетели блестящие капли воды. -А... Они между собой не сорятся? -Кто ж им даст. На порог выскочил запыхавшийся мальчишка. -Ты что такой красный? - прищурился ландскнехт. Кайо посмотрел на него кристально честным взглядом: -Спешил! Вы же ждете! Мальчик явственно что-то не договаривал. Впрочем, ни у рейтара, ни у ландскнехта не было настроения, выяснять, что же скрывал ребенок. Дворецкого обнаружили в коридорах донжона. Молодой мужчина, сложив руки на груди, следил за тем, как двое слуг меняют тяжелые шторы на окнах. -Живее, лентяи! Мне давно уже пора быть в приемной у Его Светлости, а я здесь с вами торчу! Кенниг нахмурился. Пусть память колдуна периодически и сбоила, но в тех обрывках воспоминаний, что продолжали храниться в голове, не было ни малейшего намека на такие вспышки гнева всегда очень спокойного мажордома. И это только за последние пять лет. О периоде правления Аурунд и говорить нечего, Бертвальд рот тогда боялся лишний раз открыть. Тогда что творится? Может, магия виновата? Винтар покосился на Эрменгильду. Лицо девушки заливало неестественная бледность - словно она опять попала в плен к инквизитору. Молодая ведьма поймала взгляд мужчины и чуть шевельнула губами. Кенниг скорее прочел, чем услышал: "Здесь магия...". Плохо дело. И с каждым мигом становится все хуже. -Господин мажордом? Мужчина вздрогнул всем телом. Резко обернулся: -Господин маг? - по крайней мере, Винтара он узнал. А значит, неизвестное колдовство не походило на магию Аурунд, не затрагивало память. -Рад вас снова видеть, господин мажордом, - Кенниг постарался добавить в голос искренности. Впрочем, его любезность осталась незамеченной. -Я думал, вы навсегда покинули Лундер, господин маг, - голос Бертвальда был ровен и деловит, но в зеленых глазах мужчины плескалась ничем не прикрытая ненависть. -Я тоже так думал, - не стал спорить Винтар. Сейчас ему нужно было как можно скорее разобраться с оставленной бабочкой, а не выяснять отношения с мажордомом. Тем более, у того были все основания недолюбливать колдуна, - но обстоятельства оказались сильнее меня, господин мажордом... Можно вас отвлечь на пару слов? Бертвальд стрельнул глазами в сторону слуг и вздохнул: -Пойдемте. Ваши сопровождающие останутся здесь? -Не сейчас. Шмидт кивнул и, шагнув к ближайшей двери, снял с пояса тяжелую связку ключей: -Пойдемте, - вновь повторил он. Это оказалась небольшая гостевая комнатка. Внешне она ничем не отличалась от любой другой, но лицо молодой ведьмы залила неестественная бледность: -Магия... - чуть слышно выдохнула Эрменгильда. - Здесь магия... Кенниг, вспомнивший, как девушка почувствовала страницу из черной книги, зажатую в кулаке у мертвого священника, резко повернулся к ней: -Источник в этой комнате?! Девушка отчаянно замотала головой: -Нет... Да... Не знаю! Винтар зло сжал губы. Похоже, стоящего ответа он сейчас не дождется - девчонка пока что толком и не научилась пользоваться своим даром. -О чем вы говорите? Какая магия?! - переполошился мажордом. От испуга он даже забыл о своем отношении к Кеннигу. Сейчас ему было важнее разобраться с невесть когда появившимся колдовством. -Та, из-за которой я сюда приехал, - зло буркнул Кенниг. Добавлять "господин мажордом" он уже устал. И не дожидаясь новых вопросов, продолжил: - в замке сейчас находится небольшая статуэтка. Ледяная бабочка. Скорей всего - она у кого-нибудь из слуг. И если эту статуэтку не найти и не уничтожить в ближайшее время, могут повториться события десятилетней давности. Даже вечно невозмутимый Бертвальд побледнел: -И... как выглядит статуэтка? -Я же вроде сказал! - рявкнул не выдержавший Винтар. - Бабочка! Сделана изо льда! -И она до сих пор не растаяла? Винтар чувствовал себя так, словно разговаривает с деревенским дурачком. Или сам таковым является. Вроде говорит понятные вещи, а в результате какой-то бред получается. -Я сказал уже! Магия! - Кенниг был совершенно не расположен рассказывать мажордому, кто и при каких обстоятельствах эту самую бабочку создавал. Хотя бы потому, что в результате могло возникнуть слишком много новых ненужных вопросов. Бертвальд некоторое время мерил его взглядом, потом медленно кивнул: -И вы спешили сюда, чтоб сообщить, чтоб этом лорд-манору... -Какая сообразительность! - не выдержал ледяной колдун. - Вы сами догадались, или подсказал кто? -Его Светлость сейчас занят... - медленно начал мадордом. -Я знаю, - перебил его Кенниг. - Поэтому я и не отправился прямо к нему. -Я могу сообщить о вашем прибытии госпоже, хотя она и... -Селинт? - Винтару сейчас было не до церемоний. - Ее вообще нельзя вмешивать во все это. -Почему? -Я не знаю, как может воздействовать статуэтка. Или вы хотите, чтоб опять вернулась первая ученица Аурунд? Бертвальд сжал губы: -Но... монах говорил... -Вы и без меня прекрасно понимаете, что он был не настоящим монахом. Изгнание саламандры не было проведено по всем канонам. И если, по его словам, была выжжена та часть души, что упивалась властью, то это не значит, что так оно и есть. Если вернется та Селинт, которая ушла полгода назад, последствия могут быть хуже, чем с Аурунд. Тут, Кенниг, конечно преувеличивал. В конце концов, эти пять лет ведь плененную ведьму удавалось удерживать в одной комнате... Но с другой стороны - тогда у Кеннига были способности, а сейчас... сейчас не известно, вернутся ли они когда-нибудь. Впрочем, страдать по утраченным возможностям совершенно не было времени. Надо было как можно скорей разобраться бабочкой, а уже после этого, можно будет побить себя кулаками в грудь и постенать о проблемах, что свалились на голову. Тем более, что пока живой - остается надежда, что способности вернуться. Надо только отдохнуть, полежать, ничем не заниматься ближайшие пару недель, ничего не делать... И вот как раз на это не было времени. Бертвальд, кажется, проникся важностью момента. -Я думаю, Его Светлость простит нас, если мы отвлечем его от жалобщиков по столь важному вопросу. Кенниг, честно говоря, не знал, как лорд-манор отреагирует на возвращение блудного колдуна и на новости, которые он принес - все-таки, отъезд из Лундера больше походил на побег... Но другого выхода, в любом случае, не было. У лорд-манора болела голова. Казалось, какой-то изверг раз за разом прикасался к коже за правым ухом раскаленным клеймом. То прожигало кожу и впивалось прямо в мозг, распуская огненные щупальца по всему черепу. Надо ли удивляться тому, что последние две жалобы Адельмар попросту пропустил мимо ушей, особо не задумываясь об их содержании. Можно было, конечно, прервать жалобный день, вызвать Бертвальда - у того наверняка нашелся бы какой-нибудь настой, способный усмирить именно эту боль, но... Что-то раз за разом останавливало Сьера. Что-то мешало бросить сегодняшнюю работу... Адельмар и сам не мог бы сказать - кажется ему, или действительно где-то на грани слышимости тонкий, едва заметный голосок что-то нашептывает, о чем-то увещевает, что-то подсказывает... Что именно хочет сказать неведомый советчик, было не разобрать - стоило только попытаться прислушаться, как в голову словно опять раскаленную иглу загоняли. Боль была такая, что становилось трудно дышать... Чуть слышно приоткрылась дверь, через которую с утра заходили в приемную просители, и к столу лорд-манора прошел, уверенно расталкивая в разные стороны жалобщиков, затопивших комнату, мажордом.