И в запястье колдуна отчаянно вцепились тонкие пальцы: -Не надо!!! Винтар взрогнул, оглянулся: рядом с ним стоял, изо всех сил пытаясь удержать руку Кеннига, Кайо... Мальчик дрожал как осиновый лист, но вновь и вновь повторял: -Не надо! Ему больно! Не надо! - и прозрачный лед в его глазах медленно таял, уступая место бездонной синеве неба.... Как когда-то у Аурунд... -Не надо! - вновь повторил мальчишка. - Пожалуйста, не надо! Ему больно! Кенниг медленно опустил руку: -Еще несколько минут - и больно было бы всем нам, - обойтись без яда в голосе он, конечно же, не мог. Впрочем, особого внимания тону, котрым это было сказано, никто не придал: Росперт вогнал меч в ножны, медленно, на подгибающих ногах подошел к мальчишке, вцеился ему в плечо и выдохнул: -Живой! Киндеритто, живой! Мальчик поднял на него удивленный взгляд: -В смысле? Но Росперт уже его не слушал. Мужчина мотнул головой и, тяжело дыша, спросил: -Что дальше будем делать? Винтар ответа ждать не стал: что бы там наемники не решили сделать с оборотнем, водяного колдуна это уже не касалось. Мужчина подошел к лежащей на земле Эрменгильде и склонился над девушкой. Та медленно открыла глаза, с трудом села... У Кеннига от сердца отлегло. Он и сам не подозревал, что может так беспокоиться по поводу своей спутницы. Мужчина протянул руку, помогая подняться. -Да какая разница, - зло откликнулся за спиной водяного мага ландскнехт. - Все равно, что бы мы не делали, он к вечеру подохнет. Крошечная ящерка выскользнула у него из рукава и поспешно юркнула к Кайо. Забралась по сапогу наверх, побежала выше, добралась до плеча и ласково, по кошачьи, потерлась головой о щеку мальчишки. -Если бы, - откликнулся Винтар. -В смысле? - в один голос поинтересовались наемники. Колдун выпустил тонкую ладошку Эрменгильды и оглянулся: -В прямом. Этой твари достаточно перекинуться в человека, и все раны зарастут... А если он после этого вновь решит стать медведем, я не уверен, что мы с ним справимся. -Но и бросить его мы здесь не можем... - подытожил разговор Росперт. Винтар с такими выводами вполне мог бы поспорить: ему совершенно не улыбалось тащить буквально на своем горбу собственную смерть, - но кто бы сейчас слушал колдуна? И вообще, если наемники решили помочь раненному (пусть даже и медведю - оборотню), то почему Кенниг должен отговаривть этих самоубийц? На то, чтоб сделать волокушу, пришлось угробить остаток дня. Раненный медведь слабо шевелился, изредка постанывал, но в человека пока превращаться не спешил. Последние полчаса зверь вообще лежал неподвижно, и водяной маг уже даже втайне начал надеяться, что собранное из ветвей приспособление если и понадобится, то только для того, чтоб доволочь тушу, и продать шкуру и мясо на месте, в какой-нибудь деревне. Увы, но ожиланиям Винтара было не суждено сбыться. Когда наемники, переглядываясь, направились к зверю, чтоб хоть как-то попытаться переложить его на сооруженную волокушу, по бурой шкуре прошла волна конвульсий. Медведь судорожно дернул лобастой башкой, потом словно попытался встать, начал приподниматься, и рухнул на землю уже в человеческом облике... Барнхельм осторожно перевернул неподвижное тело на спину. Кристенсен был покрыт засохшей кровью, но ран на теле не было... -Штаны на него хотя бы оденьте, - брезгливо обронил Винтар. - Или вы его так в ближайший город потащите? Запасные брюки обнаружили в сумке у Барнхельма. Осторожно загрузив раненнФого в волокушу, путешественники отправились в путь - благо, еще только начинало смеркаться и до ночи еще оставался шанс добраться до какого-нибудь селения. Конечно, некоторые неудобства доставлял тот факт, что у путешественников оставалось лишь двое лошадей, и верхом сейчас ехали только Эрменгильда да Кайо. Мальчишка, правда, попытался спорить, но наткнулся на злой взгляд Барнхельма и моментально поменял тему разговора: -А я никогда не слышал, что можно так превращаться! -Я слышала, - тихо откликнулась Эрменгильда, - но я всегда считала, что истории про оборотней - это детские сказки... Винтар, шагающий рядом с ее конем, нервно дернул плечом, оглянулся на раненного, который так и не пришел в себя, и буркнул: -Оборотни - может и сказки. А это не оборотень, это - берсеркер. Мадельгер Оффенбах сбился с шага: -Берсеркер - это... - он запнулся, подбирая нужные слова, - воин... А не маг. Винтар вздохнул: -Воины - это сейчас. А раньше берсеркерами называли именно таких, как он, носящих медвежью шкуру, способных превращаться в медведя... Колдун в очередной раз говорил больше, чем помнил. Память опять выкидывала дурацкие фортеля, выдавая больше, чем сам Кенниг мог рассказать. -И вообще, говорят, в медведей превращаются те, чьих предков прокляли много лет назад... -Кто проклял? - охнула Эрменгильда. - И за что? Винтар поднял на нее взгляд: -Кто? Старые люди... А за что - одному Единому известно... Росперт сжал губы. Где-то он уже про этих самых Старых Людей слышал... Но где и когда? Впрочем, сейчас было не до того, чтоб копаться в собственных воспоминаниях. Сейчас было главное до ближайшего городка добраться... -А давайте назад вернемся? - вдруг кровожадно предложил Мадельгер. - Перережем горло этому хозяину "Сладкого отдыха" - он нас уже второй раз подставил - и опять дальше поедем. -Времени на это нет, - хмыкнул шварцрейтар. - Хотя предложение стоящее. -Значит, на обратном пути разберемся... И от его ровного спокойного голоса у Эрменгильды почему-то по коже продрал мороз... ...Ночевать, как и в прошлый раз, пришлось в поле. Нынешняя организация бивуака, конечно, осложнялась тем, что сейчас в команде был раненный - причем раненный такой, который в любой момент мог очнуться, вспомнить, что он собственно здоров как бык (или как медведь) и навести такого шороху, что мало бы не показалось никому. К счастью, Кристенсен так в чувства и не пришел. -А если он так и не очнется? Вдруг до утра не доживет... - тихо обронила Эрменгильда, не отрывая взгляда от неподвижного тела. -Закопаем, - отмахнулся разноглазый. Барнхельм посмотрел на него как на идиота: -Силы еще тратить! Так бросим. -Как вариант, - не стал спорить ландскнехт. ...До утра Кристенсен дожил. Даже глаза открыл. Попытался встать и рухнул обратно на импровизированную лежанку, сцепив зубы, чтоб не застонать - пусть раны оборотня и заживали при перевоплощении, но боль от этого меньше не становилась. Да и крови он потерял достаточно Оффенбах, как раз стоявший на страже, оглянулся на слабо шевелящегося рейтара, медленно подошел к нему, остановился, скрестив руки на груди и с легким удивлениием в голосе протянул: -Надо же, живой. -Надолго ли? - хрипло обронил Мортен. -Да уж сколько сам протянешь, - фыркнул в ответ ландскнехт. Только сейчас, в спокойной обстановлке можно было толком рассмотреть лицо Кристенсена. Один глаз у него был привычно карим, а вот во втором - блистала странная зеленая искра. Она вспыхивала и гасла, притягивая взгляд и придавая лицу шварцрейтара какое-то звериное выражение. -Действительно, - сухо рассмеялся мужчина. - Сколько я там протяну, в ласковых объятьях Храма... Говорят, заплечных дел мастера там просто великолепные, позволяют до мемяца жить, при полностью переломанных костях. Мадельгер дернулся как от пощечины: -При чем здесь Храм?! -Так ты ж сам монах, - хохотнул мужчина. - Да и куда еще проклятого везти могут? Только в Храм сдавать, как пособника колдунов да ведьм. -Послушай, ты, кот!..