- Да я вам помогу их хоть целую телегу набрать,- не то всерьез, не то в шутку сказал дед. - Надо знать, какие собирать, - сказала Тася. - Но уж если быстрее надо, то мы поторопимся. - Не лез бы ты, старый, в эти дела и людей не вмешивал, - ворчала бабка. - Вот бы ты не лезла в наши дела, а возилась с горшками да помалкивала, как добрые-то делают, - осердился старик. - Ладно уж, захорохорился, - отмахнулась она. В этот раз я проводил Тасю до половины пути к тому месту, где она должна была встретиться с Витюлей, а дальше мне нельзя было идти: встреча с Кудахтиным не предвещала ничего хорошего. Я добрался до половины сопки и спрятался за толстой сосной: отсюда хорошо просматривалась долина и пойма Елкинды, отсюда я мог видеть всех, кто проезжает. Но прежде всего я набрал рюкзак камней: так будет надежней в случае встречи с кем-либо. Как мы и полагали, Витюля явился вовремя и один, он приехал на той же двуколке. Тася села с ним рядом, и они медленно поехали в сторону Ундурги. У меня вдруг появилось неудержимое желание скрутить Витюлю, увезти его подальше в лес и выпытать все о бандитах. Сделать это не так уж трудно: подкрасться сзади, стащить с двуколки и скрутить. Он бы и пикнуть не успел - этому нас учили на курсах. Я даже пробежал немного наперерез, но потом одумался: зачем так делать? Зачем пороть горячку, когда без риска дело пока идет неплохо. А Тася, разве она не рискует? Да, рискует, но ее риск пока не велик, и она сможет за себя постоять - на нее я надеялся. Ну, а взяв Витюлю, мы могли отсюда вообще не выбраться, провалить все дело, ведь бандиты очень скоро хватятся его. Нет, этого делать нельзя! Я забрался в кусты багульника и прилег на мягкую траву. Потом на меня навалилась дремота и я уснул - сказалась бессонная ночь. Проснулся в полдень, когда солнце стояло в зените и припекало меня сквозь редкую листву. Оглядев долину, я не увидел двуколки; вдали двигалась одинокая фигура - это была Тася. Догнал я ее в полуверсте от Такши. Впрочем, она ждала меня и, когда я вышел из леса, пошла мне навстречу. Она многое узнала от Витюли, и теперь спешила поделиться со мной. - Где же ты, Феденька, запропастился? Не волки ли уж, думаю, съели тебя, - весело проговорила она, но на лице ее я прочел озабоченность. - Да немного вздремнул, - признался я. - Ты что-то долго была на свидании с «любимым». Она усмехнулась и с иронией сказала: - Пришлось лавировать с женихом - любовь, видите ли, его одолела. - Потом серьезно продолжила: - Выболтал он мне их планы, может, не все, но кое-чему верить можно. Собрались они сейчас все, три-четыре дня будут отдыхать и готовиться к новым вылазкам. Цель их - кое с кем рассчитаться (у них даже черный список есть), награбить ценностей и податься за границу. До границы пойдут всей бандой, а там сам главарь, Витюля и еще несколько «надежных» отделятся и уйдут одни. Кстати, Витюля проговорился, что «освободил» своего любимого дядюшку в Чите от некоторых золотых вещичек. - Так вот почему дядя столько сил прилагает к розыску племянничка! - воскликнул я. - Да, видимо, поэтому, - согласилась Тася. - А как же он сюда попал? - Очень просто: у их главаря, Косого, в городе есть приятель, работает где-то по заготовкам пушнины. Через него Витюля и оказался здесь. - Фамилию этого приятеля не называл? - Нет, только назвал его Сидоркой, а что это: имя или кличка - непонятно. И его надо отыскать - наверняка он замешан в их делах. - Ну, это потом. Что еще толкует Витюля? - Клянется, что в меня влюблен и зовет с собой туда, за границу, рисует райскую жизнь. - Ну, а ты как? - улыбнулся я. - Я-то? Сказала, дам ответ позже, когда «отвяжусь» от тебя, то есть, когда уйдешь с «пробами». Об этом мы с ним тоже договорились, я даже узнала пароль, по которому тебя пропустит их пикет под Вереей. - О, это уже неплохо! - Что неплохо? Что от тебя отвяжусь? - с притворным кокетством спросила Тася. - Нет, это плохо, а хорошо то, что ты вызнала пароль. - A-а, тогда ясно. Небо было чистое и прозрачное, солнце нещадно палило. Травы прижались к земле, цветы поникли, птицы попрятались в кустарнике, и только кузнечики весело стрекотали в поле, да в ложбине неугомонно звенела зеленая Елкинда. - Да, мне пора в Бушулей - Огородников с Литвинцевым наверняка заждались, - озабоченно сказал я. - Только где возьмем лошадь? - Мироныч же сказал, что поможет. - Что ж, будем надеяться на него. Тася взяла меня за руку, и мы пошли к селу. Сборы в путь были недолги. А с лошадью нам повезло: к вечеру явился дед Евлампий на телеге, запряженной парой лошадей. Он привез в Такшу известь. И после недолгих уговоров согласился дать пристяжную пегую кобылку. На закате я выехал из Такши, Тася проводила меня до поворота на Царский тракт. Мы молча постояли несколько минут и стали прощаться. - Ну что ж, до свидания, Тася, - протянул я руку девушке. Она подошла, обняла меня за плечи и поцеловала в щеку, затем резко отпрянула, круто повернулась и пошла, не оглядываясь. Я стоял как заколдованный, глядя ей вслед. Потом опомнился и крикнул: - Береги себя, Тася, я скоро вернусь! Она обернулась и помахала рукой. Дорога предстояла дальняя. Я торопился, но лошадь надо было беречь, ехать пришлось где рысцой, где шагом. Ночью добрался до Береи; собаки, учуяв чужого человека, надрывно залаяли. Перед самой деревушкой, там, где раскинулась болотистая низина, из кустов тальника вдруг вынырнули два всадника. Это был бандитский пикет. - Стой! Кто едет? - крикнул хриплый голос. - Бросай оружие! - вторил другой помоложе. - Это кнут, а не оружие, - ответил я. - Все одно, бросай, - настаивал хриплый голос. Я бросил на землю кнут, направил лошадь к всадникам. - Стой, куда прешь?! - приказал этот же голос. Только теперь до меня дошло, что надо ответить пароль. - Свои, оттуда. Бурлит Ундурга! - сказал я. Всадники немного помолчали. - Проезжай, чо так поздно шляешься? - По делам. Я поравнялся с ними. В темноте нельзя было различить лиц, но по осанке и голосу догадался, что один из них был мужчина в годах, а другой совсем еще молодой парень. - Как там у нас дела? - спросил старший. - Дела идут хорошо, все в порядке. - Долго нам тут ишо торчать? - Потерпите малость. - Скорей бы уж, а то надоело без дела валандаться. - Ничего, терпи казак - атаманом будешь… - Шайтаном тут будешь, а не атаманом, - пробурчал старший. Мы перекинулись еще несколькими словами, и я поехал дальше. За Береей дорога разветвлялась, а я дальше Озерной никогда не бывал и сейчас боялся сбиться. Но лошадь уверенно выбирала нужную дорогу - она, видимо, не один раз здесь ходила. На рассвете благополучно миновал Озерную, а утром был уже в Бушулее. Отыскал Огородникова - он, как условились, ждал меня в селе, а Литвинцев с отрядом в лесу, в пади Великие Логи. - Ну и заждались же мы тебя тут! - радостно воскликнул Огородников.- Ждать да догонять - хуже всего, утомительно, брат! Его широкое, смуглое лицо расплылось в улыбке, карие глаза азартно горели. - Я не обещал быть раньше. Моли бога, что за это время успели кое-что узнать, а то бы пришлось дольше ждать, - сказал я. - Безделье на меня действует отвратительно, чуть с ума не спятил и, признаюсь, даже хотел уговорить Литвинцева двигаться туда, напролом. Да, находясь в Такше, я, видимо, не зря беспокоился о том, что Огородников проявит нетерпеливость - будет рваться туда, уговаривать других. И впрямь, если бы мы с Тасей помедлили еще несколько дней, могло случиться то, чего я так боялся: он бы повел отряд в Такшу открыто, «напролом», как он говорит. И неизвестно, чем бы это кончилось. Одно ясно: бандитов бы он, конечно, спугнул, а, может, и сам попал в ловушку.