Не дослушав гневную тираду до конца, Макс замахнулся мечом и ударил. Но его клинок налетел на невидимую преграду и с лязгом отскочил, а по палате разлилось странное зеленоватое свечение. Финею, как и сидящую рядом с ней куклу, покрыл невидимый колпак, который никого к ним не подпускал. Девушка продолжала кричать, а кукла проворно двинулась к ней. Из крошечных ручек выдвинулись острые стеклянные лезвия. Камилла выхватила из колчана стрелу, воспламенила ее усилием воли, затем вложила в лук и выпустила в куклу. Стрела, как и клинок Беркута, отскочила от невидимого барьера. Кукла перепрыгнула с тумбочки на кровать. Финея соскочила с постели и бросилась к окну, но наткнулась на магический заслон и с криком упала на пол. Фарфоровая бестия злобно расхохоталась. – Тебе не уйти! – проскрежетала кукла, замахиваясь лезвиями. Она перебежала на другой край кровати, готовясь броситься на Финею. Дверь палаты с грохотом распахнулась. На пороге появилась Глория. Макс удивленно на нее уставился. Камилла и профессор Жеводан были ошеломлены не меньше Беркута. Девушка, мгновенно оценив обстановку, вскинула руку со скрюченными пальцами и выкрикнула какое-то замысловатое заклинание. Свечение тут же полыхнуло зеленым огнем и взвилось к потолку, растворяясь в воздухе. В следующее мгновение Глория подскочила к кровати, выхватила из-за пояса длинный стеклянный нож и отсекла кукле голову. Миниатюрное фарфоровое чудовище тут же взорвалось вспышкой зеленого пламени, фарфоровые осколки и клочья золотистых волос полетели во все стороны. Глория прикрыла лицо рукой, Финея заслонилась от них упавшей подушкой. – Ты?! – выдохнула Камилла. – Но я… Глория… Эта кукла… Как?! – воскликнул профессор Жеводан. – Что здесь происходит, в конце концов?! Глория замерла перед ним и понурилась. Она была в облегающем тело костюме из коричневой кожи, с перекинутой через плечо дорожной сумкой на длинном ремне. Свои длинные темные волосы девушка стянула в хвост на затылке, но ей очень шла эта прическа. Глория заправила за ухо выбившуюся прядь и тихо произнесла: – Простите, профессор Жеводан. Я совершила большую глупость, сбежав отсюда… Но мне казалось, что у меня нет другого выхода. Финея, отшвырнув подушку, бросилась ей на шею. – Ты вернулась! – воскликнула она, заливаясь слезами. – Я так рада тебя видеть! Ты не представляешь, что у нас творится! – Поверь, очень хорошо представляю. – Глория ласково погладила ее по волосам. – Если тебе что-то известно, – взволнованно произнес профессор, – может, ты и с нами поделишься? Все эти исчезновения, нападения, эта проклятая кукла… Мы должны знать правду! – Это долгая история, – произнесла Глория, хмуро взглянув на Камиллу и Макса. – Но, видимо, придется вам ее рассказать. Глава семнадцатая Чаепитие у Ипполиты Алекс не сразу нашел лавку старой Ипполиты. Он дважды обошел весь рынок, сопровождаемый заинтересованными взглядами горожан, и в конце концов просто спросил о магазине зеркал у одного из местных торговцев. Ему указали на небольшое строение с островерхой крышей и небольшим крыльцом, мимо которого он прошел уже несколько раз, поскольку и подумать не мог, что это магазин, а не какая-нибудь сторожка. На крыльце перед входом в зеркальную лавку сидела в кресле старушка в длинном темном платье и белом кружевном чепце. Она пристально смотрела на Алекса и хранила молчание. – Так вы и есть Ипполита? – спросил Грановский, поднимаясь по ступенькам. – А я ведь вас ищу. – И поэтому ходишь кругами возле моего магазина? С какой целью интересуешься? – подала голос старушка. – Меня отправил к вам профессор Жеводан из интерната. Я хочу поговорить об одной из ваших прежних учениц. – Жеводан? Хороший человек, он не привык болтать попусту, – произнесла Ипполита. – Только вот у меня учились сотни девушек. Интересно, о ком же идет речь? – Ее зовут Корделия. Фамилии я не знаю. – Корделия? Я помню ее, – немного поразмыслив, кивнула старушка. – Одна из моих любимиц. А с чего это вдруг Созерцатели ею заинтересовались? – Вы знаете, кто я? – удивился Алекс. – Весь город уже это знает, – усмехнулась Ипполита. – В Ост-Стингере в такой одежке никого не встретишь! – Все время забываю, – улыбнулся Алекс, оглядев свою куртку и кожаный костюм. – Но что это я? – спохватилась старушка. – Где мое гостеприимство?! Давай войдем в дом, я напою тебя чаем. – Было бы неплохо, – оживился Алекс. Ипполита поднялась с кресла и пригласила его в лавку. Алексу пришлось пригнуть голову, иначе он врезался бы в низкую притолоку. Парень оказался в тесном помещении, стены которого были сплошь увешаны многочисленными зеркалами самых разных форм и размеров. Посреди комнаты стояли стекла на массивных деревянных подставках, образуя в узком зале целые лабиринты. Зеркала свисали с потолка, самые маленькие выстроились ровными рядами на полках вдоль стен. Зеркал было так много, что Алекс не сразу увидел за прилавком паренька лет шестнадцати. Тот протирал пыль с полок и зеркал и лишь мельком взглянул на него. Ипполита провела Алекса на маленькую кухню позади торгового зала и усадила за стол. Грановский увидел небольшую плиту, рукомойник и шкаф с тарелками, но тут же приметил, что из комнаты ведут две двери, а напротив стола расположено окно, через которое вполне можно выскочить в случае чего. Встречи с разными странными старушками приучили его держать ухо востро. Пока Алекс разглядывал скудное убранство, старушка поставила на плиту чайник и принялась доставать из шкафчика чашки. – Я слышала о тебе, – сказала она, ставя на стол тарелку с печеньем. – Ты из тройки юных Созерцателей, которые приехали в Ост-Стингер, чтобы разобраться с нашими странными происшествиями. – Мне рассказывали, как быстро у вас слухи расходятся. – Мы живем в небольшом городке, – улыбнулась Ипполита. – Слухи и сплетни – единственное развлечение местных жителей. Но я рада, что вы появились так скоро. Творится что-то действительно ужасное. Эта девушка, Ида, она погибла прямо у меня на глазах, а потом начался пожар… Люди в Ост-Стингере давно подозревали неладное. Может, вы сможете все исправить. – Если у вас эта чертовщина происходит давно, почему же жители не принимают никаких мер? – удивился Алекс. – Мне приходилось бывать в городках, где люди сами дали отпор злу и теперь живут мирно и спокойно. – Горожане боятся, – ответила Ипполита. – Во времена Властелинов здесь происходили очень плохие вещи, о которых сейчас не принято вспоминать. Но старожилы все помнят. Взять, к примеру, наш стеклолитейный завод, который закрыт уже долгое время. Когда-то его посещал сам Повелитель Кукол. Здесь производили доппельгангеров для нужд Империи. Но затем производство перенесли в другое место, а цех забросили. – Правда? – изумился Алекс. – А кукол там, случайно, не делали? – Ты о жутких фарфоровых болванчиках, которых так много в школе Эмбера? – усмехнулась Ипполита. – Да, их производили именно на том заводе, но совсем недолго. Люди быстро узнали, что там же делали стеклянных убийц. Естественно, все отказались покупать кукол даже по самой низкой цене. Поэтому их так много в нашем городе. Некоторых уничтожили, но большую часть Наполеон Эмбер собрал у себя в школе. Стеклолитейный завод принадлежал ему, и старику жаль расставаться с товаром, в который вложено столько сил и денег. – Так Эмбер водил знакомство с Повелителем Кукол? – Да, они были в приятельских отношениях. Поговаривают, что Повелитель Кукол даже поделился с ним кое-какими своими секретами относительно производства живых стеклянных статуй. – Так эти куклы тоже живые? – напрягся Алекс. – Нет, что ты! – отмахнулась старушка. – Хотя много лет назад я сама видела, как эти фарфоровые красотки шевелятся. Мне кажется, Эмбер производил с ними какие-то магические эксперименты по совету Повелителя. Но сейчас все в прошлом. Когда Темнейший сгинул, его черная сила тоже исчезла. Поэтому во всей Зерцалии сейчас не найти ни одного доппельгангера. – Жаль, что вместе с ними не сгинули зеркальные ведьмы! – сказал Алекс. – Эти бестии, наполовину состоящие из стекла, все еще попадаются в Зерцалии. И в вашем городе тоже. – Видимо, их сила не имеет никакого отношения к Темнейшему, – предположила Ипполита. Вода в чайнике закипела, и она сняла его с плиты. – А вам многое известно, – осторожно заметил Алекс. – В этом нет ничего удивительного. Это сейчас я торговка зеркалами, – грустно ответила старушка. – А ведь когда-то я преподавала в школе, и моим предметом была как раз мифология и история Зерцалии. Поэтому мне многое известно… И про ведьм тоже. Эмбер ведь наверняка не рассказывал вам, что когда-то сама Красная Аббатиса приезжала в наш интернат. Я хорошо помню и надменную старуху, и ее жуткую свиту из стеклянных мужчин и женщин. Ипполита наполнила кипятком небольшой глиняный кувшинчик с сухими толчеными листьями. Пряный аромат заполнил помещение. – Эмбер и с ней был знаком? – вскинул брови Алекс. – Естественно! Семейство Эмбер очень старое и родовитое, они водили дружбу со многими аристократами Зерцалии. – Но что она здесь забыла? – Этого никто не знает. У Красной Аббатисы были какие-то дела с директором, какие-то общие интересы. Не знаю, что именно они замышляли… Но однажды они сильно повздорили, она даже выстрелила в него мощным заклятием. После этого старик и лишился ног. Естественно, их дружбе тут же пришел конец. Больше старуха здесь не появлялась. – Сколько нового вы мне сообщили! – удивился Алекс. – Знал бы, сразу пришел к вам за информацией. – Иногда молодые люди сильно недооценивают стариков, – усмехнулась Ипполита. – А ведь мы всегда готовы поделиться опытом, что-то подсказать. – Нам бы тоже не помешала подсказка-другая, – задумчиво произнес Грановский. – У нас есть несколько зацепок, но причины происходящего пока так и неясны. – Как вам наша школа? – Если честно, я испытываю настоящее отвращение ко всякого рода школам, – честно признался Алекс. Ипполита заливисто рассмеялась: – Признаться, такого ответа я не ожидала услышать. – Я всегда привык говорить только правду. – И это похвально. Ипполита заглянула в горшочек с травяным настоем и удовлетворенно кивнула, затем разлила чай по чашкам и придвинула одну Алексу. Тот попробовал. Напиток оказался очень горьким, но при этом приятно пах. – А я отдала школе почти сорок лет своей жизни, – сообщила Ипполита. – А почему ушли? – Я начала работать еще при прежнем владельце, отце нынешнего директора. С ним мы всегда находили общий язык. Затем работала с Мартоном Эмбером – старшим братом Наполеона. А с нынешним руководством мне стало куда сложнее уживаться. Наполеон Эмбер всегда был черствым и злобным, а после того, как перестал ходить, и вовсе с катушек слетел. Я в жизни не встречала более омерзительного человека. – Это верно, – кивнул Алекс. – У меня о нем сложилось такое же мнение.